Немецкое счастье с русским акцентом. Дас ист фантастиш в стране голых саун, пивных фестивалей и серьезных (но это не точно) бюргеров - Карина Катрыш

стала все больше играть на немецком, даже в одиночестве. Меня это немного расстраивает, но для билингвов это нормально, приоритет всегда смещается между языками. Я стараюсь со своей стороны сохранить любовь к русскому и интерес говорить на нем: читаем книги на русском языке, ходим в театр, ездим к бабушке и дедушке, проводим время с русскоязычными друзьями. Мне бы очень хотелось, чтобы и во взрослой жизни я говорила со своими дочерями на одном языке. Во всех смыслах.

Вторая дочь Даша – сладкая сарделька с глазами лисички. Кто‑то сказал, что два с половиной года – отличная разница, а мне так не хотелось выходить на работу, а Paul так хорошо уговаривал – да и не нужно! А еще это был карантинный год, заняться было нечем, работа в другой фирме не искалась. Так у нас появилась наша Даша.

С Дашей все было совсем по-другому: быстрая беременность, быстрые роды, стремительный первый год жизни. А я еще застряла где‑то на этапе положительного теста.

Так сложилось, что второй раз мы с мужем не были единодушны в выборе имени ребенку. Мне – апельсин, ему – яблоко. Мне – Веру, а ему в душу запала Даша. Оказалось, это я однажды пошутила, как весело иметь двух дочерей – Машу и Дашу. Человек проникся, человек взял на карандаш, человек готов идти до конца. Почти все девять месяцев мы спорили, а потом решили назвать, как советует самый проверенный, доказательный, почти научный метод – посмотреть ребенку в лицо сразу после рождения. А там… Даша! Ну, точнее, сначала показалась моя мама, потом Маша, а затем уже стало очевидно, что она – стопроцентная Дашенька. От судьбы не уйдешь. Внешне Даша похожа на мою маму с мимикой мужа, а по характеру – на упертого теленка.

У девчонок нет отчества, но есть два гражданства – российское и немецкое.

Отчество, к сожалению, детям, родившимся за границей, не положено. Только если вписать его и в немецкие документы. То есть Маша и для немцев стала бы официально Maria Pauliewna. Причем многие бы так и использовали два слова. И мы не захотели портить дочерям жизнь.

Оставили просто имя. Но получить отчество шанс есть. По крайней мере, Paul в это верит и просит сделать дочерям прописку у моих родителей. Кто‑то сказал ему, что тогда во внутренних российских паспортах им можно будет записать отчество. Осталось подождать каких‑то одиннадцать лет – и узнаем, так ли оно.

Про гражданство. Их у дочерей два, но не двойное, не путать. Между странами нет соглашения о двойном гражданстве, и в России они – россиянки, в Германии – немки. Оба гражданства они получили по рождению от родителей. Только пришлось попотеть, чтобы их получить. Для немецкого потеть пришлось совсем немного. После выписки из роддома предоставить документы в городской центр и получить немецкое свидетельство о рождении. На этом все, законные гражданки Германии. А вот с российским гражданством и документами пришлось потеть серьезно. Зато осталось чувство, что мы его как минимум заслужили, как максимум – вымучили. Справки, копии, печати, апостили, переводы, нотариус и ожидание записи месяц-два. Тут не просто заслужили, а вымолили. Само гражданство и российское свидетельство о рождении присылают почтой через две недели. А загранпаспорт дают в день подачи заявления.

Всех обычно интересует вопрос, могут ли девочки оставить оба гражданства. По состоянию на июль 2022 года – могут, а что будет дальше – неизвестность и тайна. С 2014 года в Германии действует закон, по которому дети, рожденные в ФРГ и имеющие два гражданства, могут сохранить оба. Нужно выполнить только небольшие требования – прожить в стране не меньше восьми лет или посещать немецкую школу не меньше шести лет. Будем пытаться исполнять, два гражданства еще никому карман не оттянули, руку не отсидели. А там как получится, ведь жизнь очень непредсказуемая штука.

Как меня хотели выгнать из Германии

Заметно, что мой путь в Германию и в Германии не был усыпан лепестками роз и освещен праведным светом. Однажды меня даже пытались выгнать из страны.

Шел третий год жизни в Германии. Я уже дописала диплом и получила первую работу на полный рабочий день. До выхода на должность оставалось ровно два дня, за которые нужно было успеть подать документы на визу и получить временное разрешение на работу. Так видела ситуацию я. Но не херр с фамилией, оканчивающейся на «-ский», который сидел в ведомстве по делам иностранцев и принимал мои документы. Пожалуй, назовем его дальше Херровский.

Господин Херровский оказался по совместительству еще и Фомой Неверующим – не поверил, что немецкий университет я благополучно закончила. Учебу бросила, как пить дать, твердил Херровский. Моя справка из университета о том, что диплом сейчас изготавливается, его никак не смогла переубедить. Более того, он не подшил ее к делу. А еще разрешение на работу не дал, приказал ждать шесть недель, до слез довел. Молодец, сотрудник года! Но и дальше Херровский не бездействовал. Позвонил моему работодателю и пристыдил за то, что дали рабочее место иностранцу, а не немцу. И в университет позвонил и тоже за что‑то стыдил. А еще запретил пускать меня в ведомство. Три раза я туда ходила с надеждой отдать справку, и три раза меня оттуда выводили под белы рученьки.

Кажется, Херровский в то время себя возомнил не только Фомой Неверующим, но и немного Брюсом Всемогущим. Через шесть недель я получила ожидаемый отказ с просьбой покинуть страну через 14 дней и пожеланиями чудесного дня.

Но вдруг оказалось, что за это время у меня появились они – железный характер и стальная выдержка. Я просто пошла в ведомство (с письмом об отказе меня пустили) и сказала чудесную фразу, открывающую много дверей в Германии:

– Я ПРОКОНСУЛЬТИРОВАЛАСЬ У ЮРИСТА и знаю, что в моем пакете документов не хватает справки, примите ее. И апелляцию. Пожалуйста.

Все приняли и решили вопрос в течение двух недель. Только не сам Херровский, а его коллега. Я только видела, как он стыдливо выглядывает из-за угла и идет на ковер к начальнику. Говорят, я даже могла бы подать на него в суд, и его бы точно уволили. Но я же не Херровский, меня разрушенные человеческие судьбы не приводят в экстаз.

Эта история научила меня многому и придала уверенности в себе. Да, никто не обещал, что будет легко, и не говорил, что я на своем месте.