Немецкое счастье с русским акцентом. Дас ист фантастиш в стране голых саун, пивных фестивалей и серьезных (но это не точно) бюргеров - Карина Катрыш

Paul – тогда еще не муж, но уже Paul. Гений, миллиардер, филантроп, хотелось бы мне написать. Но нет. Даже лучше. Информатик, юморист, немецкий бюргер, любитель колбасы, шляп и моих блинов.

История знакомства с мужем уходит в 2009 год и ту самую первую поездку в Германию на языковые курсы. Пока я любовалась студентами на траве и влюблялась в страну, моя подруга знакомилась с моим будущим мужем.

В тот год мы месяц учили язык и жили в общежитии в одном городе на западе страны, где обитал Paul и заканчивал последний курс своей учебы. С моей подругой они жили на одном этаже, пересекались, болтали на общей кухне. И да, наша с ним линия в этой истории отсутствует – мы с будущим мужем в ту поездку не виделись и не знали друг о друге. В день отъезда Paul возле лифта назвал подруге адрес своей почты, а она взяла и запомнила. Боже, как здорово иметь подруг с хорошей памятью! Ну она и написала ему спустя какое‑то время. Так люди и общались друг с другом несколько лет. Без романтического подтекста. Просто как люди-человеки. Говорят, так бывает еще.

А спустя пять лет, когда я жила и училась в Гамбурге, эта подруга решила навестить меня. Ну и Paul прикатил. Помню, в ту встречу я все время смеялась над его лысиной и шляпой и пекла блины. Этим и сразила его, точнее, попала в самое сердечко. Подруга уехала, а у нас остались контакты друг друга. Мы общались, спустя всего каких‑то девять месяцев объявили себя парой и… заселились в домик, предположите вы? Нет, продолжили жить каждый в своем городе. Paul проезжал каждые выходные по тысяче километров туда и обратно. Вот так хороши были мои блины.

Где‑то спустя год отношений мы оба решились на важное и непоправимое – знакомство с родителями. У моего мужа есть только мама, пожилая фрау. Милая, приветливая, она уже лет десять как ждала меня. Ну, не прямо чтобы меня, но кого‑то очень похожего. Познакомились мы с ней на ее юбилее. Тогда она одновременно и узнала о моем существовании. Вот так хитер и коварен оказался Paul – просто он меня пригласил, а маме не сказал. Ах какая шутка вышла! Дело было в ресторане, гостей много, мы с ней сидели за разными столами. Но она постоянно на меня смотрела. Ну еще бы, десять лет ждала. Пообщаться нам тогда не удалось, поэтому она пригласила нас в гости на следующий день. Я принесла цветы и торт. И очень волновалась. Но все прошло отлично, она тоже оказалась болтушкой. Вот такой скучный счастливый конец. Хорошо, что с моими родителями было не так.

Знакомство будущего мужа с моими папой и мамой состоялось в Праге. Неслучайно. Мы уже тогда год встречались. Мне 27, ему 39. Родители были очень взволнованы – что это за почти сорокалетний мужчина у их младшенькой? Да еще и в шляпе! Приглашали нас в гости в Ростов. Paul отнекивался как мог – чужая территория, юг России, папа 108 килограммов. Так рисковать он не хотел, к тому же у него не было ни визы, ни загранпаспорта. Зато были страх и еще несломленный браком дух. Родители тоже считали, что приезжать в Германию из-за какого‑то херра («мужчина» по-немецки, если что) им не комильфо. С такими родителями и возлюбленным я никогда замуж не выйду, решила я и организовала нам встречу на нейтральной территории. В Праге. Все прошло хорошо, даже замечательно, но очень нервно и волнительно. Папа аж снова закурил. Отдельное спасибо чешскому пиву, сгладило много острых углов в те дни. Во-первых, Paul очень понравился родителям, и все вопросы на счет возраста были сняты. – Да он же парень! Парень! – нежным басом восторгался папа свежести будущего зятя на улице Праги.

Во-вторых, Paul и сам так осмелел, что уже через полгода мы вместе полетели к моим родителям в Ростов. Эта поездка, а точнее, ее окончание как раз и стали для нас судьбоносными.

31 июля 2017 года. Самолет Москва – Берлин, я улетаю от родителей в сырниково-блинной коме. Paul рядом. Смотрю в окно и все размышляю, достаточно ли я маминых пельменей съела и хватит ли мне их до следующей поездки к родителям. А будущий муж все меня поспать уговаривает. Тут следовало бы что‑то заподозрить, но у мамы еще и вареники вкусные. Ладно, так и быть, притворяюсь спящей, закрываю глаза. Тут чувствую что‑то холодное на безымянном пальце. Пельменную негу как рукой сняло, я все поняла. Это было кольцо.

А еще был вопрос. Хороший. Был ответ. Положительный. По прилете сделали фото с памятным самолетом. Улыбка до ушей. Так мы стали почти мужем и женой, точнее, обручились.

Мы сразу поняли, что оба не хотим большую свадьбу, но очень хотим ее в этом году, желательно завтра, а можно даже вчера. Учитывая, что я иностранка в Германии, быстрая свадьба нам только снилась. Немецкая бюрократия очень любит бумаги и справки, документы и переводы, апостили и заверение нотариуса. Стало очевидно, что если я начну собирать документы, то очень быстро передумаю выходить замуж. Вообще. За любого человека. За будущего мужа особенно. Paul это тоже понимал, поэтому предложил Данию. Этакий местный Лас-Вегас, где за 150 евро с двумя паспортами и самой обычной справкой из Ратуши нас могли поженить хоть в течение недели. Нам это понравилось.

Дату выбирали только из одного соображения – у нас уже давно были билеты в Японию на 1 ноября, поэтому пусть свадьба будет 31 октября. Ну и что, что придется ехать из Дании в день свадьбы со скоростью под 200, пропустить первую брачную ночь, точнее, провести ее с моей сестрой в одной кровати и впопыхах паковать чемоданы. Тогда, в июле, эта идея казалась очень захватывающей и полной предвкушения и интриги. Зато теперь я с гордостью и иронией говорю, что поженились мы из-за поездки в Японию и только из-за нее.

Сама свадьба запомнилась милой атмосферой, тремя гостями – это были свидетели и моя сестра – нервным, куда‑то спешащим фотографом и «банкетом» в пиццерии. Но мне кажется, это была ОНА, на 100 % наша свадьба.

Мои родители наш выбор такой скромной и приватной свадьбы одобрили. Родственники мужа чуть приуныли – наверняка надеялись поперекатывать яичко в штанине и попить шампанское из туфли невесты, может, еще цыганочку