Искусство Италии - Елена Васильевна Охотникова

Андреа Мантенья. Камера дельи Спози в Палаццо Дукале.

Между 1465 и 1474 гг. Палаццо Дукале, Мантуя, Италия

© Herbert Frank / Flickr.com по лицензии (CC BY 2.0)

Андреа Мантенья. Окулюс. Камера дельи Спози в Палаццо Дукале. Между 1465 и 1474 гг. Палаццо Дукале, Мантуя, Италия

Мазаччо. Святая Троица.

1434 г. Фреска. Церковь Санта-Мария Новелла, Флоренция

Сандро Ботичелли. Рождение Венеры.

1482–1486. Галерея Уффици, Флоренция

На примере этого художника мы видим, как одна и та же очень узнаваемая форма – ведь боттичеллиевский тип не спутать – может полностью менять содержание, отражая изменения в самом художнике.

В конце своей жизни – долгой жизни – он наблюдает и изменения вокруг, и изменения в искусстве. Это ведь конец века, а календарные даты коварны – где конец века, там и конец света, и всегда много подтверждений, что совсем скоро – все: и войны, и болезни, и отрицание идеалов, и спекулирование формой в искусстве. Это время, когда во Флоренции Джироламо Савонарола говорит о том, что вот он, конец мира идет и что нужно отказаться от роскоши, от всего того земного, что дорого, потому что все, времени уже нет, все заканчивается здесь и сейчас. И костры горят на улицах Флоренции, и сам Боттичелли несет в костер несколько своих работ, отрекаясь от прекрасного, радостного мира. В его «Оплакиваниях» мы все это видим. Это еще мир с красотой, но нет в нем больше ни радости, ни надежды. И вот теперь – элемент магии – если начать передвигаться взглядом по всем изгибам этих фигур, очень скоро впадаешь в трансовое ощущение абсолютного горя. «Оплакивания» – что горизонтальное, что вертикальное – очень небольшие по размеру, но от прямого контакта с ними физически ощущаешь черную дыру, в которую проваливаешься. Та самая черная дыра, зияющая пещера, которую мы видим за спинами персонажей.

Сандро Ботичелли. Ополаскивание мертвого Христа.

1490–1500 гг. Старая пинакотека, Баварские государственные коллекции картин, Мюнхен, Германия

Зачем нам, зрителям, все это нужно и почему это великое искусство? У каждого из нас бывают моменты, когда кажется, что мир рушится, может быть, вы переживаете подобное прямо сейчас. Возьмите в сообщники эти картины Боттичелли, впустите в себя этот опыт горя, и, оплакав вместе со святыми мертвого Христа, вы отойдете от этого произведения с ощущением прозрачной чистоты и легкости.

Но это живопись, а ведь есть и другие виды искусства. Архитектура, например.

Сандра Ботичелли. Оплакивание Христа.

Ок. 1490–1500 гг. Темпера на панели. Музей Польди Пеццоли, Милан

Андреа Мантенья. Мертвый Христос.

Ок. 1475–1478 гг. Пинакотека Брера, Милан

Возрождение ищет и архитектурный идеал, а еще нужно перекрывать стены, возводить новые пространства, и это все задача для архитектурного поиска.

Архитектурный отсчет Возрождения обычно начинают с купола (само тело собора относится к другой эпохе) Брунеллески в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции. В истории с этим куполом прекрасно и то, что это результат победы в открытом конкурсе (а флорентийцы именно так решали проблему общественного заказа – создавая конкурс, в котором мог принять участие кто угодно, без оглядки на специализацию – Брунеллески официально принадлежал к гильдии ювелиров, а не архитекторов – и побеждала идея).

Санта Мария дель Фьоре.

1296–1436 гг. Флоренция

У Брунеллески была лучшая.

Он придумал сделать купол в куполе. С внешней стороны это купол, а внутри встроен еще один – но конусовидной формы, что позволило решить инженерную задачу.

Но что это решило для самой эпохи?

Архитектура становится на путь не просто возведения стен или демонстрации того, как и за счет чего эти стены удерживают вес, великая правда ордерной системы – показать зрителю, за счет чего стоит здание.

Схема Купола. Автор Банистер Флетчер. История архитектуры по сравнительному методу (17-е изд.).

1946 г.

Возрождение начинает играть с формой, владеть формой и по сути владеть миром. Архитектура теперь – поле экспериментов, поле иллюзии, которая лучше, чем правда, и поле максимальной материальной правды как она есть.

Но ведь, помимо идей, есть и великие мечты. Одна из таких, а может, и самая большая архитектурная мечта той эпохи – идеальный круглый храм, и да, в Риме он все-таки есть – пускай и очень маленький и, если совсем честно, не совсем в Италии (эта земля в Риме официально принадлежит Испании, так что жемчужина итальянской ренессансной архитектуры формально располагается на испанской земле). Это Темпьетто Донато Браманте.

Темпьетто. Архитектор Донато Браманте.

1500-е гг. Рим

© j_rueda / Shutterstock.com

Данное здание – заказ испанской монархической четы, Изабеллы Кастильской и Фердинанда II Арагонского. По форме оно круглое – Браманте здесь наконец реализует великую архитектурную мечту Возрождения о круглом храме. И к этому храмику очень хочется применить слово «капелла», но это не совсем так. У этого здания есть вполне конкретная цель, сформулированная в заказе, цель, которая по-своему определяет и форму.

Считается, что место на Яникуле, на одном из римских холмов, где построен Темпьетто, – это место предположительного распятия святого апостола Петра. А ведь Рим – в принципе город святого Петра, а святой Петр – по сути основа католической церкви, первый Папа: «Ты будешь камнем, на котором я построю мою церковь». И само имя Петр – это «камень».

Датировка – 1502 год – Высокое Возрождение и, главное, время масштабной реконструкции Рима. Это период, в который Браманте по сути становится одним из ведущих архитекторов Вечного города. Более того, искусствоведы иронизируют, что Браманте строит в Риме все, что посвящено апостолу Петру (в том числе ему принадлежит проект собора Святого Петра). Браманте – далеко не единственный архитектор собора, в этом проекте приняли участие, казалось, все значимые персонажи эпохи, включая Микеланджело. Но вот мы с вами смотрим на своеобразную визитную карточку Браманте – на этот центральный «камень» в его римском проекте.

Помимо поиска идеала, у круглой формы этого храмика есть вполне функциональный прообраз: маленькие, круглые в плане сооружения – это давняя архитектурная традиция – так называемые мартирии, которые еще с раннехристианских времен устанавливались на местах мученичества святых.

А еще маленький круглый храм – из античности – есть здесь же недалеко, на Бычьем