Вечный - Александра Кармазина

— переспросила чаровница. — Всего лишь люди⁈ Что ты говоришь? Мы не сможем оставаться дочерями холмов, если станем мыслить вот так. Мы обязаны защищать смертных.

— Вздор! — топнула ногой Ларина.

Лежащий у камина Борд глухо зарычал, словно подтверждая слова хозяйки. Маленькие глазки пса сверкнули красноватым пламенем, когда в кресле напротив потянулась большая белая кошка.

Я всегда буду защищать людей, — тихо проговорила Сарина. — Жаль, что теперь еще и от тебя, судя по всему.

— Сарина! — закричала Ларина. — Ты всегда была глупа. Болезнь сделала тебя безумной! И еще… — она подошла к ней и толкнула так сильно, что, упав, Сарина уже не смогла подняться. Присев возле, Ларина взяла ее за горло, выпрямляясь и тем самым заставляя встать на ноги и сестру. — Как ты собираешься защищать их, милая? Ты ведь на ладан дышишь.

С этими словами Ларина отпустила ее.

Сарина судорожно закашлялась, захлебываясь в собственной черной густой крови. Воздуха отчаянно не хватало. В груди что-то взорвалось, и теперь тугие струи боли растекались по всему телу, не отпуская ни на миг. Кое-как сев на полу, девушка снова закашлялась, прижимая платок к губам. Правая часть лица стала почти черной, превращаясь в сплошное пятно темного недуга, заволакивая глаз и разъедая некогда шикарные локоны. В голову бросился жар, грозя разорвать на куски чаровницу.

— Еще не поздно остановиться, — прошептала она, взглянув на сестру, чьи глаза уже заволок Мрак.

— Нет, дорогая моя сестра, — присев напротив нее, Ларина протянула руку и сжала пальцами скулы чаровницы. Сжала так сильно, что та застонала. — Уже поздно. Давно поздно. Ты никогда не поддерживала моих стремлений. Не оценила и того, что я принесла себя в жертву, желая помочь тебе.

— Ты не приносила себя в жертву, — возразила Сарина. — Ты сделала это потому, что тебе нравится быть такой. Могущество пьянит тебя. Ты никогда не сможешь противостоять Мертвым чарам, как бы не убеждала в обратном всех вокруг.

— Безумная… — прошептала Ларина, поднимаясь на ноги. Оглядев сестру снисходительным взглядом, в который почти вернулась весенняя зелень, она развернулась и направилась прочь.

— Может и так, — ответила Сарина, когда замок больше не хранил присутствия сестры. — И я снова выберу самую мучительную смерть, чтобы спасти тебя.

Глава 5

Ищи ее во Мраке

Ночные тени неспешно окутывали мир. Звуки стали приглушенными, сливаясь с шелестом ветра…

— Надо возвращаться! — крикнул Дамиар, натягивая поводья.

Конь под командиром стражи захрапел и принялся пританцовывать на месте, перебирая передними ногами. Животное изредка вздрагивало всем телом, но успокаивалось, когда уверенная рука всадника хлопала его по шее. Сумеречный лес не внушал безмятежности и покоя. Здесь всем было не по себе — и лошадям, и людям…

— Нет! — возразил доэр Данвир, всматриваясь в сероватый мрак, что окутывал низкие кусты и деревья в нескольких метрах впереди.

Чутье подсказывало Маркусу, что их поиски вот-вот закончатся. Он почти кожей чувствовал, что находится совсем близко к разгадке исчезновения Алисьенты. Наступление ночи не могло остановить его. Ничто не могло… Сердце доэра рвалось туда, в чащу. Он надеялся, что все закончится именно там — среди непролазного бурелома. Не важно как, но закончится.

— Темнеет, господин, — настаивал Дамиар Вэр. — К чему нам новые проблемы в лице оязов? Здешние леса кишат ими. Продолжим утром.

— Ты можешь забирать своих людей и убираться, — зло бросил доэр. — Я не оставлю ее здесь.

— Доэр Данвир, — командир стражи тяжело вздохнул. — Мы все хотим найти Алисьенту, но чем мы поможем ей, если погибнем в когтях ночных охотников? Это глупо, в конце концов.

Внезапно конь под Данвиром всхрапнул и встал на дыбы. Лошадь неистово металась из стороны в сторону, словно решив, что с нее тоже достаточно. Приседая на задних ногах, мерин бил передними копытами воздух. Надсадное ржание вырывалось из его могучей груди вместе с клубами белого пара, в который превращалось дыхание. Давали о себе знать первые заморозки ночей глубокой осени…

— Эй! Тише! — попытался Маркус урезонить коня, но тот резко встал на четыре ноги и стремглав помчался в лес.

— Проклятие! — выругался Вэр, после чего обратился к сопровождающим его пяти воинам: — Возвращайтесь в крепость. Я догоню его и тоже обратно.

— Дамиар… — усомнился было один из стражников.

— Выполняйте! — прикрикнул их глава. — Ночь уже почти наступила. Здесь нам больше делать нечего. Вряд ли дочь управляющего пережила предыдущие две… Пустая затея.

Тем временем, конь доэра Данвира уносил его все глубже в густую чащу. Воздух становился более холодным и густым. Дышать им было практически невозможно. Впрочем, дыхание — последнее, что заботило Маркуса в эти минуты. Прижавшись к взмыленной шее ошалевшего от страха животного, он был занят лишь тем, чтобы не упасть и не сломать себе шею. Забот добавляли и ветви, что били по лицу и плечам, норовя выхлестать глаза.

В какой-то момент мерин остановился, словно налетел на невидимую преграду. Не ожидая такого поворота событий, доэр Данвир вылетел из седла. Свалившись на землю, он не успел опомниться, как уже катился по крутому склону одного из многочисленных оврагов, которыми изобиловали Сумеречные леса.

Оказавшись на дне, доэр приподнялся, упираясь руками в плотную подушку из мелкого хвороста и опавших листьев. Перчатки из тщательно выделанной кожи защитили ладони от мелких ран и порезов, но… Маркус замер. Прямо перед ним, буквально в шаге клубилось плотное черное пятно, отдаленно напоминающее по очертаниям человеческий силуэт. Данвиру уже приходилось видеть нечто подобное и не единожды.

Согнутая в три погибели тварь невысокого роста, облаченная в отвратительно воняющие сырой землей и тухлятиной лохмотья. Примерно на том уровне, где должна была быть голова, горели две ярко-рубиновые точки. Изредка они гасли, чтобы через секунду вспыхнуть вновь. Тварь редко, но моргала.

— Тц-тц-тц, — зацокал ночной охотник, когда доэр потянулся к прикрепленному на поясе кинжалу. — Не спеши пускать его в ход, благородный господин.

— Чего тебе? — настороженно поинтересовался Маркус, не понимая хода мыслей собеседника.

— Ты ищешь девушку, верно? — спросила тварь, усаживаясь на камень неподалеку. Поправив полы плаща, он укрыл ноги, защищая их от ветра.

Оязы постоянно мерзли. Причиной тому служило малое количество крови в их иссохших телах. Все, что они брали от жертв, шло на пропитание и способность