Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас - Петр Павлович Васюков

со смешанными чувствами. Тут были и любовь, и ненависть, и радость, и злость, и успокоенность, что всё благополучно закончилось.

Больше совместных посиделок и соревнований в оставшееся время отдыха не проводилось.

Они разъехались по местам своей службы. Издалека следили за продвижением друг друга по служебной лестнице. Алексей Дмитриевич достиг самого верха и назвать его Алексеем уже было бы не корректно. Но иногда встречаясь на официальных мероприятиях, приветствуя друг друга, они ощущали тайное родство душ, которое прошло испытание тем злополучным черноморским заплывом.

Начальник – кладезь мудрости (Начальники академий)

За всю свою военную службу на начальников военных академий мне часто приходилось смотреть издалека. Из шеренги парадного расчета, из зала торжественного собрания, посвященного какому-то событию, или, что чаще бывало, на служебных совещаниях. Уж слишком велика была дистанция между нашими должностями. Хотя с несколькими я пересекался по жизни, но больше приходилось общаться с заместителями начальников и даже дружить с некоторыми из них.

С одним интересным начальником Военно-инженерной академии, генералом Упоровым, встретиться мне не пришлось. Мы просто разминулись во времени, но слухи о его чудачествах ещё долго присутствовали при мне в стенах прославленного военно-учебного заведения. Владимир Ефимович Упоров родился в 1921 году в городе Алапаевске. В 1939 году был призван на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. В 1940 году он окончил Московское военно-инженерное училище. Участвовал в боях Великой Отечественной войны в составе инженерных частей на различных фронтах. В составе группы генерала Кирпоноса осенью 1941 года прорывался из окружения под Киевом, был ранен в руку. Впоследствии командовал 79-м отдельным штурмовым инженерно-сапёрным батальоном. В июле 1944 года Упоров организовывал переправу советских частей через реку, невзирая на опасность для собственной жизни, лично руководил рейсами. За отличие во время этой переправы Упоров был представлен командованием к званию Героя Советского Союза, но вышестоящие инстанции снизили статус награды до ордена Красного Знамени.

Наверное, было в его характере что-то бунтарское, что делало его службу не совсем гладкой, а с вечными борьбой, конфликтами, столкновениями. Ведь не случайно, дослужившись до должности начальника Военно-инженерной академии, он покомандовал ею недолго. И ушел из жизни, не дожив до 60-летия. По отзывам сослуживцев, генерал Упоров внёс большой вклад в расширение социальной базы и учебного фонда академии, но был вынужден уйти в отставку по причине конфликта с рядом генералов и докторов наук. Ещё он запомнился тем, что запретил курение на территории академии повсеместно, даже в курилках. А сам демонстративно ходил по коридорам, пыхтя сигаретой.

Мой старший товарищ Сизов рассказал историю, когда Упоров его напоил в наряде по академии. А дело было так. Сизов заступил в наряд помощником дежурного по академии. Должность хлопотная, но не очень ответственная. Есть старший, кому положено отвечать за организацию всей службы. А помощнику надо «сидеть на телефонах», контролировать уборку территории и ночью один раз проверить службу караула. В тот вечер, когда дежурные сменились, и новый дежурный стал вникать в тонкости своих суточных обязанностей, в комнату дежурного зашел начальник академии генерал Упоров. Перед отъездом домой он бросил на стол перед дежурным толстую кипу бумаг и сказал небрежно:

– Тебе ночью всё равно не спать, вот и почитаешь. Меня попросили дать рецензию на этот труд, а времени читать нет. Займись этим, а утром доложишь мне своё мнение.

Дежурный поднял бумаги, мельком взглянул на заголовок научного труда (а, надо полагать, автор этого опуса считал его именно научным) и четко доложил:

– Не могу выполнить ваше распоряжение, товарищ генерал. Я – топограф, и тема данного исследования никак не связана с моей профессиональной деятельностью.

Упоров сверкнул взглядом на топографа, сгрёб кипу бумаг и швырнул её в сторону помощника. Сизов тоже успел оценить, что тема ему незнакома и даже близко не лежит с его специальностью. Но он был адъюнктом и если бы заявил сейчас, что это тоже не его тема, то услышал бы полный набор характеристик всего профессорско-преподавательского состава академии. И самая корректная из них звучала бы примерно так: «Кого тут набрали? Где настоящие инженеры? А чем здесь вообще занимаются адъюнкты?»

– Надеюсь, ты в отличие от топографа разберёшься, что здесь написано? – спросил генерал.

– Постараюсь, товарищ генерал! – а что оставалось делать бедному майору.

Всю ночь Сизов добросовестно вычитывал текст представленного материала и старательно выписывал замечания на листы бумаги, лежащие рядом. К утру замечаний набралось предостаточно: на каждый лист текста приходился лист тех или иных правок и замечаний.

Утром начальника академии встречали, в отличие от обычного ритуала, двое – дежурный и помощник. Сизов стоял по стойке смирно с двумя стопками бумаг.

– Вычитал? – первым спросил генерал помощника, удивляясь обилию бумаг. – А почему так много? Впрочем, идём в кабинет, там доложишь.

Войдя в кабинет, начальник академии молча взял бумаги у Сизова, подержал их на вытянутых руках, как бы взвешивая, какая кипа тяжелее. И спросил:

– А, если коротко, ерунда?

– Так точно, товарищ генерал! Ерунда! – у Сизова отлегло от сердца. Тем более, генерал высказал своё мнение не литературным языком, что упростило положение. Адъюнкт всю ночь придумывал своё заключение, чтобы оно прозвучало более-менее корректно и грамотно. Но этого не потребовалось. Упоров подошел к холодильнику, стоящему в углу кабинета. Достал из него полбутылки коньяку и вылил содержимое в большой гранёный стакан. Сизов подумал, что генерал выпьет и попросит его вынести посуду. Но начальник академии подошел к Сизову и протянул ему наполненный стакан.

– Пей, заслужил! – ободряюще сказал генерал.

– Так я не могу, товарищ генерал! Я в наряде, – пролепетал помощник дежурного.

– Какой там наряд? Нашел наряд! Пускай топограф дежурит, если он такой грамотный, – а потом, проследив, как Сизов медленно и аккуратно выпил коньяк, по-отечески приобнял Сизова за плечи и сказал: – Ничего до смены дотянешь. Спасибо! Иди, дежурь.

Потом Сизов, уже будучи полковником, часто рассказывал офицерам, как его напоил в наряде начальник академии. И всегда завершал свой рассказ фразой «Вот вам и самодур! А, по-моему, нормальный офицер». И многие с ним соглашались.

Сам лично я познакомился с другим начальником академии на отдыхе. Как-то в санатории, за игрой в преферанс, судьба свела меня с бывшим начальником Военной академии связи имени С. М. Будённого генерал-лейтенантом Степаном Романовичем Лигутой. Он недавно был уволен в запас и после всех хлопотных должностей прибыл в санаторий «Архангельское» отдохнуть, поправить здоровье и просто расслабиться. Случайно образовавшаяся компания знающих, как играть, но давно не игравших преферансистов этому способствовала. Сам Лигута своей степенностью, скромностью располагал к себе окружающих. Играл он