Стиратели памяти - Даррен Симпсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жонкиль кивнула, и Циан повёл её по коридору.
Они вошли в спальню, где двое мужчин в серых комбинезонах устанавливали комод. Усадив девушку на край кровати, Циан сунул ей мусорное ведро.
– На всякий случай.
Она прижала ведро к груди, словно пытаясь вцепиться в него изо всех сил. Мужчины в комбинезонах равнодушно наблюдали за происходящим.
– Новенькая? – спросил один из них, положив на комод коробку с шашками.
Циан прищёлкнул пальцами.
– В яблочко!
– Она привыкнет, – подал голос второй рабочий. – Со всеми тут так.
– Угу. – Циан сел на кровать рядом с Жонкиль. – Если будет тошнить, я подержу твои волосы. Только пообещай, что не обляпаешь мне пальцы. Идёт?
Жонкиль судорожно втянула воздух.
– Ладно.
– Просто запах – он не исчезает, хоть тысячу лет отмывай. Понимаешь, о чём я? – Он скорчил гримасу. – Когда я думаю об этом жутком запахе… беее. Кажется, меня тоже сейчас вырвет. И…
– Я сказала ладно.
Один из рабочих усмехнулся.
– К Циану тоже надо немного привыкнуть.
Жонкиль подняла взгляд от ведра, наблюдая, как мужчины занимаются своим делом. Они передвигались по комнате, убирая мебель и меняя её на другую, привезённую на тележках. Один повесил над кроватью картину с радугой, перекинувшейся через море. Другой поставил на пол коробку с замысловатыми деревянными головоломками.
– Что они делают? – спросила Жонкиль.
Циан тоже смотрел на рабочих.
– Ну, в Убежище перемещаются не только комнаты. Вещи тоже движутся. Даже на общем этаже – в фойе, библиотеке, тренажёрном зале и в других местах – обстановка всё время меняется. Как правило, каждый день. По ночам техники, вроде этих двоих, вносят… небольшие корректировки.
Жонкиль покачала головой и глубоко вдохнула. Циан рассмеялся.
– Это всё ради дезориентации. Она нужна, чтобы воспоминания не возвращались. К этому привыкаешь быстрее, чем можно подумать… А потом вдруг наступает день, когда все вещи остаются на своих местах.
– А теперь что они делают? – Жонкиль кивнула в сторону рабочего, который вынимал из ящика зелёную одежду и заменял её красной. – Дай-ка угадаю. Цвет униформы тоже меняется каждый день?
– Именно! Видишь, ты уже начинаешь сечь фишку. – Циан скривился, глядя на закрывающийся ящик. – Жалко, что завтра будет красная. Кажется, из всех цветов я меньше всего…
Из кармана донёсся писк. Циан достал медальон и открыл его. Жонкиль застонала.
– Ещё одна перетасовка?
– Нет. Время обеда. – Циан ухмыльнулся, глядя на её побледневшее лицо. – Ты успела проголодаться?
Доза седьмая. Слово на букву «С»
К тому времени, как они добрались до столовой, Жонкиль немного приободрилась. Она благополучно отлепилась от мусорного ведра и оставила его на тележке рабочего в одной из верхних комнат.
В столовой было шумно. Слышались гомон голосов, звон посуды, стук ложек и вилок. Жонкиль пришлось повысить голос:
– Прогулка пошла мне на пользу. Я всегда чувствую себя лучше после пробежки.
– Супер! – Циан встал на цыпочки, рассматривая очередь у стойки с едой. Потом он окинул взглядом ряды столов. – Ага! Нам повезло. Похоже, Сиз и Руби с нами в одной смене.
Жонкиль замедлила шаги, оглядывая столовую и рассматривая мозаики на стенах.
– Эти узоры – они изображают волны, да? – Её зрачки расширились. – И эти фонари на верёвках… И как будто старинные корабли…
– Не привыкай к ним. Завтра там будет что-нибудь другое. Нам лучше встать в очередь, пока всё вкусное не кончилось.
Вскоре на их подносах стояли тарелки с гратеном из макарон и ревеневым крамблом. Они уже отходили от стойки, когда Циан услышал, как кто-то окликнул его по имени. Он обернулся и увидел доктора Хейвена за столом для персонала. По бокам от него сидели мисс Ферримен и профессор Вадаш. Хейвен дружеским жестом подозвал Циана. Направляясь к столу, он одними губами прошептал Жонкиль:
– Видишь того всклокоченного старикана в лабораторном халате? Это профессор Вадаш.
– Вадаш? – Жонкиль, прищурившись, глянула на профессора. – Не очень-то эта фамилия ему подходит. Она звучит… ну, по-европейски, а он вроде как азиат или типа того.
– Вряд ли персонал здесь использует настоящие имена.
– Почему нет?
– Трудно сказать. – Циан немного замедлил шаг. – Вообще-то я никогда об этом толком не задумывался.
Он нахмурился и снова пошёл быстрее.
– В любом случае, расскажи ему, как тебя впечатлила перетасовка. Он всегда бесится, когда жители так её называют.
– М-м, – задумчиво протянула Жонкиль. – Не уверена, что хочу его задирать.
– Ничего он тебе не сделает. Ты новенькая и ещё только осваиваешься.
Жонкиль это не воодушевило.
– Конечно, можешь ничего такого не говорить, – прошептал Циан, ухмыляясь, – но ты много потеряешь.
Они подошли к столу. Нож и вилка доктора Хейвена идеально симметрично лежали по сторонам от стейка, нарезанного аккуратными ровными кусочками. Хейвен промокнул губы салфеткой.
– Жонкиль, как прошёл твой первый день?
Серые глаза уставились на девушку. Доктор пристально наблюдал за выражением её лица.
Жонкиль коротко кивнула.
– Хорошо… наверное. Циан был отличным гидом.
– Неужели?
Приподняв седую бровь, доктор перевёл взгляд на Циана. Тот открыл рот в преувеличенном изумлении.
– Кажется, мне удалось удивить вас, доктор Хейвен?
Хейвен лукаво улыбнулся.
– Не дождёшься. Итак, Жонкиль, с мисс Ферримен ты уже знакома…
Мисс Ферримен оторвалась от еды и коротко кивнула.
– Да, – сказала Жонкиль. – Мы встречались.
– А как насчёт профессора?
Мужчина, сидевший рядом с доктором, вскочил и энергично пожал Жонкиль руку. Его движения были стремительными, а слова вылетали изо рта с невероятной скоростью.
– Рад познакомиться, Жонкиль Я профессор Вадаш. Присматриваю за технической стороной здешних дел – механизмами, инженерами, программистами и т. д.
Циан легонько пнул Жонкиль по лодыжке. Она на мгновение встретилась с ним взглядом, сглотнула и с улыбкой ответила:
– Я недавно видела… перетасовку. Это действительно нечто.
Профессор застыл. Пару секунд он стоял неподвижно как статуя – только веки подрагивали. Циан изо всех сил старался скрыть ухмылку, но невольно съёжился под взглядом мисс Ферримен. Она неодобрительно покачала головой.
Вадаш наконец обрёл дар речи.
– Перетасовка! – повторил он, словно выплюнув это слово.
Профессор выпрямился, выпятив хилую грудь.
– Жонкиль, здесь, в Убежище в Нигде, мы используем термин «реконфигурация». Ре-кон-фигу-ра-ция, – раздельно повторил он, тщательно выговаривая каждый слог. – То, что происходит, когда Убежище реконфигурируется, перетасовкой назвать нельзя никоим образом. Слово «перетасовка» предполагает элемент случайности, а в этом процессе – уверяю тебя – случайность не допускается ни в малейшей степени. Требуются невероятно точные расчёты, чтобы комнаты и стены перемещались подобным образом, не только избегая столкновений, но и позволяя зданию оставаться функциональным. Требуется очень продвинутый компьютерный алгоритм, который обеспечивает эквивалент управления дорожным движением в городе. Ты это понимаешь, Жонкиль?
Мгновение девушка смотрела на него, потом заморгала и кивнула.
– Да, профессор.
Вадаш снова заулыбался.
– Тогда больше никаких разговоров о перетасовках.
Мисс Ферримен прочистила горло. Её тёмные губы и лоб неодобрительно сморщились.
– Циан, думаю, тебе лучше отвести Жонкиль за столик. Должно быть, вы оба голодны.
Циан жизнерадостно улыбнулся и хлопнул себя по животу.
– Как волки, мисс Ферримен. Когда-нибудь где-нибудь!
Приподняв несуществующую фуражку, он развернулся и повёл Жонкиль через зал – к столику, где обедали Руби и Сиз.
– Ахой! Не возражаете, если мы присядем?
Веснушки Руби – почти чёрные на фоне её смуглой кожи
