Бессмертие для мертвых - Горос

Однако, переступив порог, я очутился в обычной избе с вполне привычным интерьером, какой можно увидеть в большинстве домов нашей необъятной страны. Из всего перечисленного, пожалуй, были только книги, да и то не толстенные старинные, а вполне обычные современные в глянцевых обложках. Правда, их названия ярко говорили о нездоровой одержимости их владельца: «Таинственные существа», «Энциклопедия: ведьмы и колдовство», «100 версий гибели человечества» и тому подобные…

«Не хватает только пособия по лечению шизофрении, – подумал я и тут же осекся. – Сам-то хорош. Наверное, нечто подобное подумают и обо мне. Уверен, любой попавший на мою „базу“ решил бы, что я сумасшедший: книги о космонавтике, плакаты с изображениями лунной поверхности, макеты космических кораблей и разбросанные на столе чертежи… Я, небось, выгляжу гораздо одержимее этого старикашки. Особенно в глазах жителей поселка, которые не видят дальше своего забора и не смотрят по телевизору ничего продвинутей сериалов. Неудивительно, что меня не любят…»

– Очень рад, что вы соизволили заглянуть ко мне, молодой человек, – с какой-то позапрошловековой вежливостью встретил меня старик. Он, верно, воображал себя не иначе, как положительным героем романа какого-нибудь Брема Стокера. – Не желаете отведать чаю?

К черту прелюдии. Я перешел сразу к делу:

– Один человек сказал мне… – И тут я заметил сидящего в кресле отца Федора. – Да. Вот он сказал мне, что вы о чем-то хотели со мной поговорить.

– Да, хотел… – Старик сконфуженно переглянулся со священником. – Понимаете, какое дело… Тот человек, которого вы у себя приютили, он… он… не человек!

Я насторожился.

– Что значит «не человек»?.. А кто же он?

– Он… он вампир!

Я думал, что у меня случится припадок.

– До свидания, я пошел, – сказал я, с трудом сдерживая новый приступ смеха. И направился к двери.

– Постойте! Выслушайте… – Старик Гулков скользнул между мной и дверью.

– Если вы выпустите меня немедленно, обещаю не заявлять в милицию, – уже спокойнее сказал я.

– Выслушайте нас! – дрожащим голосом вскричал старик, глядя на меня выпученными безумными глазищами. – Я понимаю, это звучит дико. Но от этого зависит безопасность членов вашей семьи! Простите ли вы себе, если однажды, вернувшись домой, обнаружите полностью обескровленными их тела?

– Пропустите!

Старик не шелохнулся, наоборот, еще крепче вцепился костлявыми пальцами в дверной косяк.

– Пожалуйста, дайте мне пять минут. Я все объясню, – взмолился он.

Его голос звучал так взволнованно, что я испугался: «Еще чего доброго удар хватит этого старикашку…»

– Ладно. У вас пять минут, – сказал я и, разувшись, прошел в комнату, укоряя себя за то, что вообще согласился прийти в этот дом. «Знал же, что старик не в себе. Чего, спрашивается, поперся?..»

– Сядьте, я хочу вам кое-что показать, – предложил Гулков. – Думаю, эти кадры заменят любые долгие объяснения.

Я позволил себя усадить на диван. Старик включил стоявший напротив дивана телевизор, вставил в видеомагнитофон кассету. Шипящий бело-серый экран дрогнул, появилось изображение комнаты: голые стены, сквозь лишенное шторок окно ярко светило солнце. В комнате толпились люди, одетые во все черное, что делало их как две капли воды похожими на отца Федора. Запись была явно любительской. Вдруг раздались надрывные вопли. Камера повернулась, и теперь стала видна распахнутая дверь, а за ней – коридор, в конце которого на полу сидела полуобнаженная девушка. Рыжие волосы растрепаны, белая рубашка изодрана так, что видна грудь. Я заметил, что ее запястья стягивают ремни, а от застегнутого на шее ошейника тянется длинный поводок. Девушка билась в истерике и вжималась в угол темного коридора.

– Это что, видео садомазохистов? – Я с подозрением взглянул я на старика. Но тот лишь молча кивнул на экран, мол, смотри, что будет дальше.

А дальше несколько человек в черном схватились за поводок и потащили девушку к светлой комнате. Та завопила еще надрывнее, упираясь в косяк ногами и связанными руками. Кто-то из черных людей подошел и каблуком сбил с косяка мешающие втащить ее в комнату ноги. Девушка упала, и ее поволокли за поводок к окну.

Это не было похоже на постановку. Я возмущенно посмотрел на старика – тот оставался невозмутимым. Я снова взглянул на экран.

Девушку тащили к окну. Ее крик превратился в безумный хрип. И тут я заметил, что ее тело, выглядывающее из-под рваной рубахи, приобрело какой-то красноватый оттенок, словно чрезмерный загар. На коже стали вздуваться волдыри, будто ее окатили кипятком. Воздух при этом подернулся черной дымкой, как бывает, когда на костре подгорает шашлык.

Я отвернулся, с трудом сдерживая тошноту. Заставил себя снова повернуться к экрану.

Лежащее на полу тело теперь походило на жертву пожара, какие порой показывают в новостных хрониках. Лишь остатки обгоревшей одежды напоминали о том, что это – все та же девушка. Она уже не кричала, лишь слабо стонала. Остатки ее кожи и мяса продолжали медленно тлеть и плавиться, во многих местах обнажились кости.

– Я могу перемотать, если хотите, – предложил старик и, не дожидаясь ответа, включил ускоренный просмотр.

С тела на экране пропали остатки кожи, исчезло почерневшее мясо – растаяло, как плавится застывший жир, затем стали разваливаться кости. Старик нажал на паузу, когда в кадре осталась лишь горка рассыпанного по полу серого пепла среди оплавленных лоскутков одежды.

– Впечатляет, – с трудом проглотив ставший в горле ком, сказал я. – Честно говоря, неплохо для любительского кино. Выглядит довольно правдоподобно…

– Вы думаете, это кино? – Гулков в упор посмотрел на меня.

– А вы думаете, что это реальные кадры убийства вампира? – с усмешкой ответил я.

– Хорошо. Если не верите, взгляните еще вот на это.

Старик взял с полки какой-то сверток, положил на стол и аккуратно развернул. Там оказался обломок челюсти какого-то зверя, быть может, собаки или волка: из кости торчали несколько острых клыков.

– Это фрагмент челюсти вампира, – пояснил старик. – Можете рассмотреть поближе.

Я взял кость в руки, повертел. Ничего особенного. С таким же успехом я мог откопать берцовую кость коровы и заявить, что нашел динозавра. Чтобы получше рассмотреть, я поднес обломок к глазам и повернулся к падающему из окна солнечному свету. И вдруг раздался странный едва уловимый шум, какой бывает, когда закипает на сковороде масло. Я ощутил жжение на пальцах, словно держал не кость, а неостывший уголек.

– Ого! – прошептал я.

Кость в моих руках начала темнеть и рассыпаться.

– Отойди от солнца! – дернул меня в сторону старик. – Это единственный экземпляр, очень редкий. Обычно от вампиров не остается ничего, кроме пепла.

Я бросил обломок челюсти обратно на платок. «Это трюк, – думал я. – Эффектный, но всего лишь трюк!» Я пытался припомнить уроки химии: есть ли какие-нибудь вещества, способные так вести себя под воздействием солнечного света? Но так ничего и не смог вспомнить. И все же это не значило, что такого вещества нет и что все это не ловкая подделка.

– Ну, предположим, даже если вампиры действительно существуют… В чем лично я сомневаюсь… С чего вы взяли, что Рутра – кровосос?

– Рутра, – хмыкнул отец Федор. – Он так себя назвал?

– Да, а что?

– Как известно, вампиры, оборотни и другая подобная нечисть до того, как стали иными, были людьми. Так вот, некоторые из них считают, что вампиризм – это как бы изнанка жизни, то есть жизнь наоборот. Попробуйте прочитать имя Рутра в обратном порядке.

– А-р-т-у-р… Артур! – поразился я. Так просто. И как это я раньше не догадался? – И все же имя тоже ни о чем не говорит. В детстве я любил называть себя Гагариным, но от этого не стал первым космонавтом.

– Значит, вам нужны еще доказательства? – вскричал отец Федор, вскакивая с кресла. Он так резко выдернул руку из плаща, что я подумал, будто он меня ударит. На самом деле он что-то вынул оттуда и обрушил на стол. – Вот вам доказательства! Эта фотография сделана посвященным из нашего Братства в Погорске неделю назад.

Я подвинул к себе фото. На нем было лицо человека, пытавшегося рукой прикрыться от фотовспышки. Ему это плохо удалось, так что я сразу его узнал. Это был Рутра. Из его полуоткрытого рта торчали… белые кончики острых зубов!

– Чушь, – воскликнул я, отодвигая фото. – Фотомонтажом сейчас никого не удивишь. Еще проще, чем видео. К тому же, будь он тем, кем вы его называете, он давно бы набросился на меня и растерзал. Ведь так?

– Откуда вы знаете, что ему не нужно большего? – парировал старик Гулков. – Быть может, заводя дружбу с вами, он ищет пути к гораздо большему количеству жертв? Он проберется в ваш дом и будет пить вас каждую ночь, словно клоп, пока в ваших жилах не иссякнет последняя капля крови!