Яма - Николай Александрович Игнатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Про Горбачева, третьего из досточтимых господ, сказать можно ничуть не меньше, чем о предыдущих двух. Человек он спокойного характера, и как бы сказать – средний во всем. Рост у него средний, телосложение – обычное, лицо – незапоминающееся, устало-славянского типа. Да, вот родимое пятно на залысине, это, конечно очень приметная деталь, выделяющая его из усредненности. Но стоит ему надеть головной убор, всё! – мигом затеряется даже в небольшой группе людей. Одевается он, кстати, тоже обычно во что-то серое и неприметное. Такой вот Добчинский-Бобчинский, если вы поняли. Основная же деятельность Горбачева связана с рыбной промышленностью и добычей зверя. У него довольно крупная артель по заготовке рыбы и несколько заимок, разбросанных по бескрайней тайге. Катеров и лодок – целый флот. С чиновниками, правда, Горбачеву приходится иметь дело очень часто, так что на его кормлении не один десяток должностных лиц. Затраты тут конечно немалые: и рыбинспекция, и ГИМС, и природнадзор. И ведь каждому дай. А как начинается путина, так и аппетиты у всех растут, и ртов становится больше. В общем, денег Горбачев тратит в своем бизнесе тьму. Но зарабатывает все равно в разы больше, иначе на кой оно надо. Черная и красная икра, лососевые, мясо запрещенных к лову осетра и калуги, добываемые в заповедниках звери и птица – все это высоко ценится, особенно на западе или за границей. А дело у Горбачева поставлено на такой мощный конвейер, что просто мама не горюй.
Дима, на правах главы собрания и как старший товарищ, сначала расспрашивал о том, о сём, как семья, здоровье и в таком духе, а затем резко направил вектор разговора в деловом направлении. Господа-подельники по очереди отчитывались о проделанной работе, называя приятные для Диминого слуха числа. Дима, прищурено глядя сквозь очки куда-то поверх голов приятелей только слегка кивал, когда слышал о крупных суммах.
Прибыль была немалая, бизнес шёл в гору, дела спорились. Но на душе у барсука не было веселья, не было ожидаемой радости, а только висела бетонной плитой над пропастью не то тоска, не то совсем что-то безмятежно-блаженное. Всё не то! – гудело в его голове эхо далеких мыслей. – Вот в Москве, там – то, там – реальные бабки. А это всё – пыль.
Если только знать, каким именно Дима себе представлял своё столичное благополучие, то сразу стало б понятно, что его запросы действительно небезосновательны. Вот там люди живут как люди, – снова доносилось эхо среди тягучего безмолвия. – В золоте живут, во дворцах. А мы что, как быдло должны?! Не канает…
Очнулся Дима от дремотных своих размышлений, навеянных скучным бормотанием приятелей, уже когда те пару минут на него молча смотрели, не решаясь прервать глубокую, как им казалось, задумчивость босса. Он оглядел досточтимых своих дельцов слегка рассеянным взором, но тут же пришел в себя и хлопнул в ладоши. Лица приятелей просияли: отчеты понравились боссу, и ничего подозрительного в озвученных суммах он снова не заметил. Конечно, они безбожно обманывали Диму каждый раз, когда он собирал их на подобных отчетных сходняках. Каждый раз боялись до мороза в поджилках, каждый раз обманывали. Дима никогда не пытался уличить, догадываясь, что если и захотят обмануть – обманут. Прибыли шли, обороты росли, всех всё устраивало.
Смахнув с себя серьезность, господа расслабились и начали выпивать, закусывать и балагурить. Леха-пистон, прислушавшись, спросил у босса – кто храпит. Дима махнул рукой, мол, участковый, дядя Дэн. Лёху при слове участковый передернуло, все-таки только что обсуждали криминальные делишки, но, вспомнив кто такой дядя Дэн, он тут же успокоился. Даже, шутки ради, предложил пойти разбудить его и пригласить к столу. Дима, слабо понимавший шутки, сурово взглянул на Лёху и сказал: «Не надо».
Веселье набирало обороты. Илюха начал подбивать Горбачева вызвать проституток, но тот резонно возражал, что, во-первых спрашивать надо не его, а босса, а во-вторых вызывать девочек в приемную депутата – уж слишком большое палево. Да и сколько уже можно их сюда вызывать, каждый ведь раз все соглашаются, что больше ни-ни, а потом опять.
Где-то на втором часу пьянки силы начали покидать досточтимых господ и их могучего лидера. Постоянная беготня, нервная работа и немалое количество выпитого сделали свое дело. Развалившись по диванам и креслам, господа бизнесмены курили и перебрасывались редкими репликами, вспоминая что-то из бурной юности. Дима не любил табачного дыма, но когда выпивал, мог выкурить одну-две сигареты. Чтобы не задохнуться, открыли настежь окно, в которое нетерпеливо стал ломиться сентябрьский прохладный ночной воздух.
Дима подошел к окну, чтобы выбросить окурок, и взгляд его упал на освещенную мертвенно-бледной луной, треклятую Яму. Тучи давно рассеялись, обнажив передающие вечный привет из древности звезды. Возникло чувство тревожности, настроение Димино ухудшилось. Он вернулся в свое кресло, откинулся в него и заговорил, сам удивляясь своей нервозности.
– Гребаная Яма! Если б не эта вся канитель, я б уже на чемоданах сидел, ножками болтал. А тут…
Вся компания напряглась, услышав чуть ли не всхлипывания босса. Все уставили на него свои пьяные, полные участия морды.
– Через два дня должен быть в Москве. Там на мази всё, ждут меня как родного. А тут…
Дима осекся и тоскливо поглядел на бизнес-партнеров. Возникла тишина, столь пронзительная, что можно было услышать писк комара, медленно залетающего в открытое окно. Леха переглянулся с приятелями и осторожно нарушил молчание.
– А что если… ну, всё ж таки заделать эту Яму? Дорого сильно?
Дима будто только и ждал повода поговорить о своей головной боли, его тоска вдруг мигом куда-то испарилась, и он живо подключился к внезапно возникшему обсуждению.
– Да, прикинь, Лёха, позвонил я Эдику-бандерлогу, который «Дорожный приказ» держит, спросил его чё будет стоит асфальт положить, туды-сюды.
– И сколько? – подключился к диалогу Илюха.
– Да там недорого, к тому ж и не жалко бабок для такого дела, – соврал Дима, известный большой жадностью. – Только сам Эдик на Бали сейчас вялится, а тут у него вся техника в ремонте, надо ждать. А куда мне ждать-то?!
– Вот прощелыга! – засмеялся Горбачев. – Всех конкурентов засыпал, бабла с подрядных заказов натырил вагон с тележкой, а у самого ни одного катка исправного нет.
– Скотина, я ж говорю, – кивнул Дима.
– Так там это, Диман, тебе ж не дорогу строить, – допив с горла остатки Chivas,
