Россiя въ концлагерe - Иван Солоневич

Но на волe на это болeе или менeе плевать. Вы просто связываете въ кучу ваши бумаги, перекочевываете въ другой этажъ и потомъ двe недeли отбрыкиваетесь отъ всякой работы: знаете ли, только что переeхали, я еще съ дeлами не разобрался. А въ лагерe это хуже. Во-первыхъ, въ другомъ баракe для васъ и мeста можетъ никакого нeту, а во-вторыхъ, вы никогда не можете быть увeреннымъ -- переводятъ ли васъ въ другой баракъ, на другой лагпунктъ или, по чьему-то, вамъ неизвeстному, доносу, васъ собираются сплавить куда-нибудь верстъ на пятьсотъ сeвернeе, скажемъ, на Лeсную Рeчку -- это и есть мeсто, которое верстъ на пятьсотъ сeвернeе и изъ котораго выбраться живьемъ шансовъ нeтъ почти никакихъ.

Всякiй вновь притекшiй начальникъ лагпункта или колонны обязательно норовитъ выдумать какую-нибудь новую комбинацiю или классификацiю для новаго "переразмeщенiя" своихъ подданныхъ. Днемъ -- для этихъ переразмeщенiи времени нeтъ: люди или на работe, или въ очередяхъ за обeдомъ. И вотъ, въ результатe этихъ тяжкихъ начальственныхъ размышленiи, васъ среди ночи кто-то тащитъ съ наръ за ноги.

-- Фамилiя?.. Собирайте вещи...

Вы, сонный и промерзшiй, собираете ваше борохло и топаете куда-то въ ночь, задавая себe безпокойный вопросъ: куда это васъ волокутъ? То-ли въ другой баракъ, то-ли на Лeсную Рeчку? Потомъ оказалось, что, выйдя съ пожитками изъ барака и потерявъ въ темнотe свое начальство, вы имeете возможность плюнуть на {266} всe его классификацiи и реорганизацiи и просто вернуться на старое мeсто. Но если это мeсто было у печки, оно въ теченiе нeсколькихъ секундъ будетъ занято кeмъ-то другимъ. Ввиду этихъ обстоятельствъ, былъ придуманъ другой методъ. Очередного начальника колонны, стаскивавшаго меня за ноги, я съ максимальной свирeпостью послалъ въ нехорошее мeсто, лежащее дальше Лeсной Рeчки.

Посланный въ нехорошее мeсто, начальникъ колонны сперва удивился, потомъ разсвирeпeлъ. Я послалъ его еще разъ и высунулся изъ наръ съ завeдомо мордобойнымъ видомъ. О моихъ троцкистскихъ загибахъ съ завeдующимъ снабженiемъ начальникъ колонны уже зналъ, но, вeроятно, въ его памяти моя физiономiя съ моимъ именемъ связана не была...

Высунувшись, я сказалъ, что онъ, начальникъ колонны, подрываетъ лагерную дисциплину и занимается административнымъ головокруженiемъ, что ежели онъ меня еще разъ потащитъ за ноги, такъ я его такъ въ "Перековкe" продерну, что онъ свeта Божьяго не увидитъ.

"Перековка", какъ я уже говорилъ, -- это листокъ лагерныхъ доносовъ. Въ Медгорe было ея центральное изданiе. Начальникъ колонны заткнулся и ушелъ. Но впослeдствiи эта сценка мнe даромъ не прошла.

КАБИНКА МОНТЕРОВЪ

Одной изъ самыхъ тяжелыхъ работъ была пилка и рубка дровъ. Рубка еще туда сюда, а съ пилкой было очень тяжело. У меня очень мало выносливости къ однообразнымъ механическимъ движенiямъ. Пила же была совeтская, на сучкахъ гнулась, оттопыривались въ стороны зубцы, разводить мы ихъ вообще не умeли; пила тупилась послe пяти-шести часовъ работы. Вотъ согнулись мы надъ козлами и пилимъ. Подошелъ какой-то рабочiй, маленькаго роста, вертлявый и смeшливый.

-- Что, пилите, господа честные? Пилите! Этакой пилой хоть отца родного перепиливать. А ну ка, дайте я на струментъ вашъ посмотрю.

Я съ трудомъ вытащилъ пилу изъ пропила. Рабочiй крякнулъ:

-- Ее впустую таскать, такъ нужно по трактору съ каждой стороны поставить. Эхъ, ужъ такъ и быть, дамъ-ка я вамъ пилочку одну -- у насъ въ кабинкe стоитъ, еще старорежимная.

Рабочiй какъ будто замялся, испытующе осмотрeлъ наши очки: "Ну, вы, я вижу, не изъ такихъ, чтобы сперли; какъ попилите, такъ поставьте ее обратно въ кабинку".

Рабочiй исчезъ и черезъ минуту вернулся съ пилой. Постучалъ по полотнищу, пила дeйствительно звенeла. "Посмотрите -- усъ-то какой". На зубцахъ пилы дeйствительно былъ "усъ" -- отточенный, какъ иголка, острый конецъ зубца. Рабочiй поднялъ пилу къ своему глазу и посмотрeлъ на линiю зубцовъ: "а разведена-то -- какъ по ниточкe". Разводка дeйствительно была -какъ по ниточкe. Такой пилой, въ самомъ дeлe, можно было и норму {267} выработать. Рабочiй вручилъ мнe эту пилу съ какой-то веселой торжественностью и съ видомъ мастерового человeка, знающаго цeну хорошему инструменту.

-- Вотъ это пила! Даромъ, что при царe сдeлана. Хорошiя пилы при царe дeлали... Чтобы, такъ сказать, трудящiйся классъ пополамъ перепиливать и кровь изъ него сосать. Н-да... Такое-то дeльце, господа товарищи. А теперь ни царя, ни пилы, ни дровъ... Семья у меня въ Питерe, такъ чортъ его знаетъ, чeмъ она тамъ топитъ... Ну, прощевайте, бeгу. Замерзнете -- валяйте къ намъ въ кабинку грeться. Ребята тамъ подходящiе -- еще при царe сдeланы. Ну, бeгу...

Эта пила сама въ рукахъ ходила. Попилили, сeли отдохнуть. Достали изъ кармановъ по куску промерзшаго хлeба и стали завтракать. Шла мимо какая-то группа рабочихъ. Предложили попилить: вотъ мы вамъ покажемъ классъ. Показали. Классъ дeйствительно былъ высокiй -- чурбашки отскакивали отъ бревенъ, какъ искры.

-- Ко всякому дeлу нужно свою сноровку имeть, -- съ какимъ-то поучительнымъ сожалeнiемъ сказалъ высокiй мрачный рабочiй. На его изможденномъ лицe была характерная татуировка углекопа -- голубыя пятна царапинъ съ въeвшейся на всю жизнь угольной пылью.

-- А у васъ-то откуда такая сноровка? -- спросилъ я. -- Вы, видимо, горнякъ? Не изъ Донбасса?

-- И въ Донбассe былъ. А вы по этимъ мeткамъ смотрите? -- Я кивнулъ головой. -- Да, ужъ кто въ шахтахъ былъ, на всю жизнь мeченымъ остается. Да, тамъ пришлось. А вы не инженеръ?

Такъ мы познакомились съ кондовымъ, наслeдственнымъ петербургскимъ рабочимъ, товарищемъ Мухинымъ. Революцiя мотала его по всeмъ концамъ земли русской, но въ лагерь онъ поeхалъ изъ своего родного Петербурга. Исторiя была довольно стандартная. На заводe ставили новый американскiй сверлильный автоматъ -- очень путанный, очень сложный. Въ цeляхъ экономiи валюты и утиранiя носа заграничной буржуазiи какая-то комсомолькая бригада взялась смонтировать этотъ станокъ самостоятельно, безъ помощи фирменныхъ монтеровъ. Работали, дeйствительно звeрски. Иностранной буржуазiи носъ, дeйствительно, утерли: станокъ былъ смонтированъ что-то въ два или три раза скорeе, чeмъ его полагается монтировать на американскихъ заводахъ. Какой-то злосчастный инженеръ, которому въ порядкe дисциплины навязали руководство этимъ монтажемъ, получилъ даже какую-то премiю; позднeе я этого инженера встрeтилъ здeсь же, въ ББК...

Словомъ -- смонтировали. Во главe бригады, обслуживающей этотъ автоматъ, былъ поставленъ Мухинъ, "я ужъ, знаете, стрeляный воробей, а тутъ вертeлся, вертeлся и -- никакая сила... Сглупилъ. Думалъ, покручусь недeлю, другую -- да и назадъ, въ Донбассъ, сбeгу. Не успeлъ, чортъ его дери"...

...Станокъ лопнулъ въ процессe осваиванiя. Инженеръ, Мухинъ и еще двое рабочихъ поeхали въ концлагерь по обвиненiю во вредительствe. Мухину, впрочемъ, "припаяли" очень немного {268} -- всего три года; инженеръ за "совeтскiе темпы" заплатилъ значительно дороже...

...-- Такъ вотъ, значитъ, и сижу... Да мнe-то что? Если про себя говорить -- такъ мнe здeсь лучше, чeмъ на волe было. На волe у меня -однихъ ребятишекъ четверо: жена, видите ли, ребятъ очень ужъ любить, -Мухинъ уныло усмeхнулся. -- Ребятъ, что и говорить, и я люблю, да развe такое теперь время... Ну, значитъ -- на заводe двe смeны подрядъ работаешь. Домой придешь -- еле живой. Ребята полуголодные, а самъ ужъ и вовсе голодный... Здeсь кормы -- не хуже, чeмъ на волe, были: гдe въ квартирe у вольнонаемныхъ проводку поправишь, гдe -- что: перепадаетъ. Н-да, мнe-то еще -- ничего. А вотъ -- какъ семья живетъ -- и думать страшно...

___

На другой день мы все пилили тe же дрова. Съ сeверо-востока, отъ Бeлаго моря и тундръ, рвался къ Ладогe пронизывающiй полярный вeтеръ. Бушлатъ онъ пробивалъ насквозь. Но даже и бушлатъ плюсъ кожанка очень мало защищали наши коченeющiя тeла отъ его сумасшедшихъ порывовъ. Временами онъ вздымалъ тучи колючей, сухой снeжной пыли, засыпавшей лицо и проникавшей во всe скважины нашихъ костюмовъ, пряталъ подъ непроницаемымъ для глаза пологомъ сосeднiя зданiя, электростанцiю и прилeпившуюся къ ней кабинку монтеровъ, тревожно гудeлъ въ вeтвяхъ сосенъ. Я чувствовалъ, что работу нужно бросать и удирать. Но куда удирать? Юра прыгалъ поочередно то на правой, то на лeвой ногe, пряталъ свои руки за пазуху и лицо его совсeмъ ужъ посинeло...

Изъ кабинки монтеровъ выскочила какая-то смутная, завьюженная фигура, и чей-то относимый въ бурю голосъ проревeлъ:

-- Эй, хозяинъ, мальца своего заморозишь. Айдате къ намъ въ кабинку. Чайкомъ угостимъ...

Мы съ великой готовностью устремились въ кабинку. Монтеры -- народъ дружный и хозяйственный. Кабинка представляла собою досчатую пристроечку, внутри были нары, человeкъ этакъ на 10--15, стоялъ большой чисто выструганный столъ, на стeнкахъ висeли географическiя карты -- старыя, изодранныя и старательно подклеенныя школьныя полушарiя, висeло весьма скромное количество вождей, такъ сказать, -- ни энтузiазма, но и ни контръ-революцiи, вырeзанные изъ какихъ-то журналовъ портреты Тургенева, Достоевскаго и Толстого -- тоже изорванные и тоже подклеенные. Была полочка съ книгами -- десятка четыре книгъ. Была шахматная доска и самодeльные шахматы. На спецiальныхъ полочкахъ съ какими-то дырками были поразвeшаны всякiе слесарные и монтерскiе инструменты. Основательная печурка -- не жестяная, а каменная -- пылала привeтливо и уютно. Надъ ней стоялъ громадный жестяной чайникъ, и изъ чайника шелъ паръ.