Гроза над Миром - Венедикт Ли

– Орха – цветок священный, растить его не зазорно. Продажа сырца дает хорошую прибыль. За эти деньги воины гор приобретают, провиант, оружие и лошадей. Ты ведь обратил внимание, что они совершенно не используют стиксов.

– Это стиксы не используют их, – пошутил я. – Что Народ гор может им дать? Орху употребляют только люди.

Орха. Небольшой цветок со множеством узких, бархатистых на ощупь лепестков глубокого красного цвета. Черный венчик окружает цветок, как траурная кайма… Мысли мои и Эны текли по одному пути, потому что она вдруг сказала:

– Ращение и продажа красной орхи – основа существования Народа гор.

– А Острова? – не сдержался я.

– За шесть последних лет площади под орхой на Острове уменьшились на треть. Это минимум, покрывающий спрос без риска, что расплодятся во множестве подпольные плантации, которые я не смогу контролировать. Я хорошо понимаю, Нат, весь трагизм положения… Но… не можешь поймать дракона за хвост – оседлай его.

Она усмехнулась немного жалобно.

– Ты слышал версию Элизы. Вот тебе моя.

«Дерзкий» снизился, и я разглядел шеренгу оборванных, изможденных людей, работающих в огородах. Двое всадников с винтовками за плечами присматривали за батраками. Тень дирижабля накрыла их, и кто-то поднял голову, замахал руками. Следом этим и остальные побросали мотыги.

Оба всадника неторопливо сняли винтовки и так же неспешно застрелили первого, кто прекратил работу. Сначала прострелили ему обе ноги, затем руки и только потом добили выстрелом в голову. Остальные покорно подобрали сельхозинвентарь и вновь согнули спины.

Эна щелкнула тумблером переговорника:

– Командиру. Держать высоту и курс.

Земля вновь стала отдаляться, уходя вниз. Мы описали круг, вдалеке мелькнули односкатные крыши саманных домов. Небогатая деревня, если ее жители имеют всего полсотни рабов.

Командир вошел бледный, с испариной на лбу. Юнец. Из молодых да ранних. У себя в гвардии мы таких осаживали быстро.

– Над Рандой сбит «Хулиган».

Эна подняла брови.

– С каких пор меня перестали слушать? Я приказала всем держать высоту две тысячи.

– Они… стреляют из картечниц еще времен Тойво Тона. Жуткое орудие. Приспособили для вертикальной стрельбы и…

Когда Эна встала, она уже была Хозяйкой.

– Нат, примешь командование. А вы займите место второго пилота.

Через полчаса я увидел внизу гигантский костер, сквозь который просвечивали черные ребра каркаса. «Хулиган» перестал отвечать на радиообмен еще в воздухе. Вскоре, охваченный пламенем, он рухнул на равнину неподалеку от горской столицы. Из находившихся на борту не спасся никто.

Мы медленно снижались, заходя к Ранде с запада. Наш маневр с севера и юга повторяли «Задира» и «Мангуст». А четыре дирижабля, идущие следом, набрав высоту заведомо недосягаемую для оборонительного огня горцев, повисли над Рандой. Зелень садов, небольшое озеро, саманные дома с односкатными крышами, хранящие внутри прохладу даже в самую жестокую жару… Несколько больших домов в центре из обожженного до коричневого цвета кирпича.

Для уничтожения этого городка в пять тысяч населения потребовалось неполных два часа и четырнадцать штурмовых бомб. Каждая бомба разрывалась невысоко над землей, рассеивая облако взрывчатой взвеси, которая проникала внутрь зданий, в любые укрытия и через секунду воспламенялась.

Когда пожары внизу поутихли, «Дерзкий» снизился до швартовой высоты, и десантники ловко соскользнули по сброшенным тросам на землю. С нашей стороны Хозяйка сама возглавляла десант. Я вернул командование давешнему молодцу, он уже успокоился после гибели «Хулигана» и в дальнейшем не давал повода для нареканий. Хозяйка неодобрительно сверкнула глазами сквозь прозрачный овал капюшона, но не возразила прямо, и я присоединился к высадке.

Госпожа наша небрежно ступала впереди колонны, похожая на ангела посреди закованных в бронежилеты и стальные шлемы чертей. На усеянных щебнем и кусками коричневой сухой глины бывших улицах мы не встретили сопротивления. Я старался не всматриваться в лежащие среди развалин обезображенные трупы. С вакуумной бомбой шутки плохи.

Только один человек – наверное, последний уцелевший защитник Ранды успел, не таясь, выпустить в нашу сторону одну за другой пять пуль и упал под ответным огнем. Из наших никто не пострадал. Несколько уцелевших домов мы обстреляли из ручных гранатометов, и глинобитные здания осели в облаках красноватой пыли.

Через полчаса мы соединились с отрядом «Задиры», но десантники с «Мангуста» задерживались. Вскоре их командир радировал, что захватил в плен полсотни уцелевших жителей. Они укрылись у подножия чего-то, отдаленно напоминающего храм.

Это оказался невысокий плоский холм с идущей вглубь расселиной и вырубленными в ней широкими ступенями наверх. Ход заканчивался гладкой металлической стеной, в которой виднелся круглый, в полтора метра диаметром, люк. Сейчас он был открыт. Те, кто скрывался в недрах холма, спасаясь от обрушившейся на них с неба смерти, сами пожелали оставить свое убежище и толпились на плотно утоптанной площадке перед укрытием: десяток мужчин, остальные женщины с детьми. Угрюмые лица, ненавидящие взгляды.

– Ты можешь убить оставшихся, но никто не покорится тебе, не уронит достоинства Народа гор, – благообразный старик с седой, до пояса бородой, обращался прямо к Хозяйке, безошибочно определив в ней нашего вождя.

Хозяйка, поднявшаяся к святилищу в сопровождении меня и еще двенадцати бойцов, стояла перед престарелым лидером горцев и молча смотрела поверх его головы. Туда, где на темном металле над разверстой пастью входа виднелись глубоко вытравленные и до сих пор окончательно не стертые временем буквы: AVANTA – 17.

Рядом с патриархом находился еще один мужчина, молодой и, при том, совершенно необыкновенной наружности. Голый по пояс, моего роста, но в обхвате в пяток раз шире. Нос пуговкой на круглом лице, на лоснящемся животе многочисленные жировые складки, но под толстым слоем сала у этого борова угадывались крепкие мышцы.

Он ударил себя в грудь.

– Я – Рангун! Самый сильный человек в мире! Ни один раб не смеет сразиться со мной!

– Я те покажу, раб… – стоящий позади меня эльберовец освободился от бронежилета и каски и шагнул вперед.

– А ну, выходи, обезьяна!

Рангун вышел вразвалочку, с дебильной улыбкой на толстощекой физиономии и наш парень провел молниеносный прием. Разумеется, он сделал ошибку. Ни один отточенный тренировками удар не действует, как ты ожидаешь, если масса твоего противника под два центнера. Да еще если ты считаешь врага слабоумным.