Ночные откровения - Томас Шерри

Анжелика позвонила, чтобы принесли свежий чай: от волнительных разговоров пересохло в горле.

— Как это ты думаешь и в то же время не думаешь о брате?

Фредди долго смотрел на подругу.

— Я рад, что Пенни выложил все начистоту. Мы целый час проговорили, прежде чем он ушел на встречу с адвокатами Дугласа. Но после его ухода мне все равно было неспокойно, и хотелось обсудить все с тобой… — мужчина на мгновение запнулся, — с тобою, и ни с кем другим. Я провел самые длинные сутки в своей жизни, ожидая твоего возвращения.

Отрадно слышать. После стольких лет и стараний, потраченных на то, чтобы превратить их из друзей в возлюбленных, Анжелика переживала, что любовные ласки — как бы восхитительны они ни были — затмят прежнюю духовную близость. Глупенькая — разумеется, они по-прежнему лучшие друзья.

— Я бы поспешила, если б знала, — улыбнулась она Фредди.

Тот не ответил на улыбку, лихорадочно хватая чайник.

— Там ничего не осталось, — напомнила женщина.

Фредерик слегка покраснел.

— Ну да, ты ведь позвонила, чтобы принесли новый?

Подали чай. Как только хозяйка дома наполнила чашки, мужчина забрал свою.

— Не добавляешь ни сахар, ни молоко? — удивилась Анжелика.

Друг никогда не пил черный чай.

Фредди покраснел еще сильнее и, поставив чашку, потер лоб.

— Я ведь так и не ответил на твой вопрос?

Анжелика уже и забыла, о чем спрашивала. Ей внезапно передалась нервозность собеседника.

Но тот, кажется, уже собрался с духом. Пристально глядя на подругу, Фредди решительно сказал:

— До сих пор мне было трудно определить мои чувства к тебе: более сильные, чем дружба, но совершенно не похожие на изведанную мною любовь.

Рука Анжелики, потянувшаяся к печенью, замерла на полпути. Женщина с трудом заставила негнущиеся пальцы взять лакомство. Слово «любовь» впервые возникло в их разговоре — по крайней мере, по отношению к ним двоим.

— С маркизой Тремейн я всегда был немым обожателем. Каждый раз, входя к ней в дом, я чувствовал себя служителем у алтаря богини. Это было волнующе и в то же время лишало уверенности. А твоя гостиная казалась продолжением моей собственной, и я не знал, как это объяснить.

Их взгляды встретились. Анжелика не могла предугадать, что же он скажет дальше. Сердце забилось, пытаясь сдержать страх и нарастающее предвкушение.

— И вот ожидая твоего возвращения, меряя шагами улицу под твоими окнами, я в какой-то момент понял, что никогда не являлся к леди Тремейн, если не мог ей предложить что-то интересное. Заглядывая к этой женщине, чтобы просто повидать ее, я всегда опасался, что впустую отнимаю ее драгоценное время на свою заурядность. Но тебя мне хочется видеть в любом настроении: когда я доволен, когда занимаюсь повседневными делами, когда потрясен, как вчера и сегодня. И я очень ценю, что тебе достаточно меня, каков я есть.

Анжелика разжала кулак, выронив на скатерть раскрошенное печенье, и наконец-то смогла вдохнуть.

— Пенни, поступая так, как он поступил, отстранился от меня. Но он не единственный: я ведь тоже до несчастного случая воспринимал брата, как нечто, само собой разумеющееся, — улыбнулся Фредерик, глядя тепло и искренне. — Как и Пенни, ты являлась опорой для меня. Не случись в моей жизни тебя, в ней оказалось бы еще меньше смысла. Но до сих пор я не ценил тебя как должно.

Фредерик встал. Тоже подняться и сжать его пальцы казалось единственно правильным.

— Я не хочу больше принимать тебя как данность, Анжелика. Ты выйдешь за меня?

Отняв одну руку, она прикрыла рот.

— Фредди, да ты полон сюрпризов!

— Ты — самый лучший сюрприз в моей жизни.

Прилив неописуемого счастья чуть не сбил Анжелику с ног. Конечно же, Фредди совершенно серьезен: он никогда не говорит того, во что не верит всем сердцем.

— Не представляю счастливой жизни без тебя, — продолжал мужчина.

— Придется поминутно напоминать тебе не принимать меня как должное? — пошутила Анжелика, чувствуя, что готова разрыдаться.

— Ну, может, не так часто, — хохотнул Фредерик. — Раз в четыре дня вполне достаточно.

Положив ладони на ее руки, мужчина заглянул любимой в глаза:

— Значит, ты согласна?

— Да, — подтвердила женщина.

И Фредерик, крепко обняв, поцеловал ее.

— Люблю тебя.

Слова звучали даже прекраснее, чем Анжелика мечтала — а ведь ожидания за долгие годы доросли до облаков.

— И я тебя люблю, — призналась она, отстранилась и лукаво подмигнула. — Еще один портрет в обнаженном виде — на память о нашей помолвке?

Фредерик засмеялся и сокрушил любительницу живописи страстным поцелуем.

Ильфракомб оказался сплошным разочарованием. Берег затянуло холодным, сырым, густым, как картофельное пюре, туманом. Видимость была столь низкой, что уличные фонари горели даже днем, отбрасывая тусклые кольца горчичного света в серых клубах, скрывавших все, отстоявшее дальше, чем на пять футов.

Тем не менее, пребывание на побережье доставило Элиссанде удовольствие: бодрящий и соленый морской воздух, шумное и бурное биение волн о невидимые утесы, совсем непохожее на спокойные шелестящие приливы в Торбее, отдаленные басовитые гудки проплывавших по Ла-Маншу судов, одинокие и романтичные.

Путешественница решила задержаться на ночь. Если туман рассеется, с утра достанет времени полюбоваться на скалы и вернуться в Пирс-хаус — она старалась перестать называть это место своим домом — до того, как приедут муж с матерью.

А затем она расскажет обо всем Рейчел и распростится со своим браком.

При виде собранных чемоданов в комнате жены сердце словно стиснуло невидимой рукой.

Они с миссис Дуглас прибыли в Лондон днем. Женщина настолько устала, что о продолжении поездки не могло быть и речи. Вир устроил Рейчел и сиделку в «Савое», а сам поспешил домой. Теперь, после разговора с братом, ему нужно во стольком признаться Элиссанде: каким он был дураком, как невероятно соскучился по ней и как хочет начать их отношения с чистого листа.

Выдвинул ящики комода — пусто. Распахнул дверцы платяного шкафа — ничего. Бросил взгляд на туалетный столик, где завалялся один-единственный гребень. Желудок ухнул вниз: на тумбочке лежала книга «Как женщины могут заработать себе на жизнь».

Жена ушла.

Слетев по ступенькам, маркиз схватил за плечи миссис Дилвин:

— Где леди Вир?

Экономка была чрезвычайно удивлена несдержанностью хозяина.

— Уехала на Скалы Висельника, сэр.

Вир попытался осмыслить услышанное, но не смог: