Шотландская сага - Джеймс Мунро

Родерику Маккримону показали место его старого фамильного дома, который был давно снесен, и развалины домов тех, кого лишили собственности в угоду овцеводу с Юга Шотландии.

Ему также показали огромный пустой дом в Ратагане. Его красота потускнела, стены холла были покрыты пятнами плесени от сырости. Местный житель, вызвавшийся быть гидом, человек чрезвычайно веселый, несмотря на то, что его возраст приближался к семидесяти, указал на большой камин и сказал Родерику Маккримону:

— Вот тут ваш предок Хью, возможно, самый лучший волынщик, какого когда-либо знала Шотландия, бросил свою военную волынку, которую ему подарил последний из настоящих Кэмеронов. Он бросил ее в огонь в разгар большой вечеринки и поклялся, что ни один из Маккримонов никогда больше не будет играть для Кэмерона. Потом он прошел через зал, даже не оглянувшись, и уехал в Америку. Моя мать была молоденькой кокеткой — служанкой, работавшей на кухне в этом самом доме в ту ночь, и она часто рассказывала нам, детям, какой гнев вызвало это у Кэмерона из Гленелга.

— Она не сказала, почему он сжег волынку?

Старик-шотландец нахмурился.

— Она не была уверена, но это как-то связано с выселением. Да, именно в этом была причина. Выселение было причиной многих страданий в этой местности.

— Кто теперь владелец этого дома?

— Он был продан после того, как сын последнего Кэмерона уехал в Канаду. Дом переходил из рук в руки несколько раз за эти годы, но до сих пор известен в округе как дом Кэмерона. Теперешний Кэмерон, говорят, баронет и живет в Канаде.

Родерик Маккримон обошел весь дом и медлил уходить. Перед отъездом из Гленелга он еще раз зашел в Ратаган. В Лондоне через канцелярию премьер-министра можно будет найти настоящего владельца Ратагана.

Владелец, живущий в Лондоне, не захотел продать дом на полуострове Гленелг, несмотря на то, что не бывал там годами и переезд туда в его планы не входил. Однако, когда настало время Родерику Маккримону возвращаться в Америку, он арендовал дом в Ратагане от имени правительства Соединенных Штатов на время войны и получил одобрение на ремонт за счет американского правительства, чтобы впоследствии его можно было использовать под лечебницу для восстановления, здоровья раненых колониальных офицеров.

К большому своему сожалению, Родерик Маккримон не смог присутствовать на официальном открытии поместья в Ратагане в качестве реабилитационного центра для инвалидов войны, но его на церемонии представили ни больше ни меньше как подлинным американским послом в Великобритании.

Церемонию открытия проводила Абигейл Кэмерон, жена последнего живого Кэмерона из Гленелга. Молодая жена баронета, обаятельная дама канадско-французского происхождения, несколько развеяла ту атмосферу недружелюбности, которая сохранялась на протяжении более ста лет по отношению к гленелгским Кэмеронам.

Абигейл извинилась за отсутствие своего мужа, объясняя, что он «где-то во Франции», сражается вместе с канадским полком, люди которого, как и он сам, происходили из шотландцев с Высокогорья, которые по различным причинам оказались в Северной Америке.

После того как официальная церемония открытия была закончена, Абигейл препроводили в дом, где ей представили многочисленных офицеров, которые уже там размещались. Среди них был майор Генри Росс, обладатель Военного креста и кавалер Ордена «За безупречную службу», который оправлялся от жестоких ран левой руки.

Выразив положенное сочувствие и симпатию, Абигейл спросила австралийского офицера, как, при каких обстоятельствах он был ранен.

Генри Росс не стал объяснять привлекательной молодой женщине, что его рана была косвенным результатом нерешительности и некомпетентности ее мужа.

На какое-то мгновенье показалось, что Абигейл смутилась, но, быстро оправившись, еще больше засияла улыбкой.

Вглядевшись в знаки различия его военной формы, она воскликнула:

— Но вы же — австралиец!

— Совершенно верно, мадам. Я был откомандирован в канадский полк только на несколько дней. К несчастью, они решили начать атаку, пока я был там.

— Я не думаю, что вы всерьез говорите «к несчастью», майор. У вас две награды, которые даются очень храбрым людям. Вас наградили ими, когда вы были в полку моего мужа?

Генри Росс кивнул, во второй раз удержавшись от того, чтобы сказать, что он думает на самом деле о ее муже.

— О, я надеюсь, у нас будет еще возможность поговорить о вашей храбрости позднее.

Это были не более чем ритуальные слова, обращенные, надо думать, к каждому раненому офицеру, но когда она последовала дальше, вдоль длинного ряда офицеров, отосланных на поправку, он понял, что ему хотелось бы когда-нибудь еще поговорить с этой милой женщиной. И еще он удивлялся, почему такая женщина вышла замуж за такого мужчину, как сэр Луи Кэмерон.

На следующий день Генри Росс шел из Ратагана в направлении поселка в Гленелге. Тропинка извивалась и поворачивалась вдоль края озера, и, когда он огибал большую возвышающуюся скалу, он почти что столкнулся с Абигейл Кэмерон.

— Простите…

— Простите…

Они сказали одновременно и тут же рассмеялись.

— Вы ведь австралийский офицер, не так ли? Майор Росс?

— Генри Росс, мадам. Я думал, вы возвратились в Лондон.

— Я так и собиралась, но Гленелг — такая прекрасная частичка мира, что я решила остаться здесь на несколько дней. Я сняла комнату в гостинице.

— А теперь вы направляетесь в Ратаган? — Генри чувствовал себя совсем легко, разговаривая с Абигейл. Право, она была самой привлекательной женщиной из тех, с которыми ему приходилось говорить до недавнего времени.

Она пожала плечами.

— Сказать по правде, никуда не направляюсь. Просто гуляю, наслаждаюсь красотой и тишиной.

— А тут появляюсь я, чтобы нарушить эту тишину.

— Ну, я этого не сказала, майор Росс. Мне нравится тишина, но через некоторое время от нее начинаешь уставать. И тогда приятно поговорить с кем-нибудь снова. А вы куда идете?

— Взглянуть на поселок в Гленелге. Много лет назад Россов выселили с полуострова Гленелг, и мои предки были отправлены в Австралию. Мне любопытно посмотреть, не осталось ли там каких-нибудь следов их проживания.

— Остались, — сразу же ответила Абигейл. Увидев его удивление, она объяснила: — Столетиями Ратаган был домом семейства Камэронов. Я обследовала окрестности, чтобы узнать об их прошлом. На церковном кладбище есть много этих, как вы их называете? «Надгробий»? Да, надгробий, на которых есть фамилии Росс.

Некоторые принадлежат очень маленьким детям и датированы почти сто лет назад.

— Именно это-то я и ищу. Мне бы также хотелось порасспросить, не знает ли кто, где это семейство жило.

Разговор смолк на время, а потом Абигейл сказала:

— Желаю вам удачи в ваших поисках, майор.

Она уже сделала пару шагов по тропинке, которая вела в Ратаган, когда Генри обратился к ней:

— А вы не хотите пойти со мной, если я пообещаю, что половину времени я проведу в поисках Россов, а другую половину посвящу Кэмеронам?

Абигейл повернулась и посмотрела на него пристально, так, что он подумал, что переступил черту приличий. В конце концов, она была замужем за полковником и имела титул…

— С удовольствием, майор.

— Прекрасно, и мне тоже будет очень приятно!.. Но мне будет еще приятнее, если вы будете называть меня Генри.

— Хорошо… Генри. — Она улыбнулась ему так, что ему показалось, что она ждала дня, который они проведут вместе, не меньше, чем он. — Ну что ж, начнем наши расспросы о Россах и Кэмеронах.

На кладбище около маленькой церкви Гленелга было много могильных камней, сохранивших память о членах семейства Россов, могилы же Кэмеронов находились внутри церкви. Ни одна из могил не была датирована позже, чем двадцатыми годами девятнадцатого века.

— Я еще могу понять, что все мои предки жили и уехали вместе, — сказал Генри Росс, — земля, на которой они жили, понадобилась под пастбище, и их выселили, но меня удивляет то, что и Кэмероны исчезают со сцены почти в то же самое время. Они ведь в Гленелге были землевладельцами.

— Я полагаю, что тот Кэмерон был паршивой овцой в семье. Ему, наверное, пришлось выбирать между титулом баронета и ссылкой или судебным разбирательством за долги. Он выбрал отъезд в Канаду. Думаю, что и его жена изрядно этому способствовала. Ходили слухи, что она успевала тратить деньги в два раза быстрее, чем они зарабатывались. Похоже на то, что Кэмероны из Гленелга редко удачно выбирали жен.

Что-то в том, как Абигейл сказала последнюю фразу, заставило Генри быстро повернуться и взглянуть на нее. Он успел увидеть, как она слегка пожала плечами, сказав последние слова, и легкое выражение печали проскользнуло по ее лицу.