Шотландская сага - Джеймс Мунро

Когда повествование Ричарда Кобхема было закончено, у Маккримона сложилось впечатление, что война оборачивалась тяжелыми последствиями для некомпетентных британских генералов и их до абсурда самоуверенных французских союзников. Обе эти армии, казалось, несли потери, равные целому поколению британцев и французов.

Когда он позднее попытался выразить это мнение премьер-министру Асквиту, британский лидер согласился, что потери были чрезвычайно большие, но он решительно отверг обвинение в некомпетентности военного командования.

— К сожалению, мы с немцами равны по силе друг другу, и что касается военного флота — тоже. Однако, если страна с огромными ресурсами как в производстве вооружения, так и в военной силе выступит на нашей стороне, будет перевес, и в этом случае война подойдет к концу, многие сотни тысяч жизней будут спасены.

— Под «страной с огромными ресурсами», я полагаю, вы подразумеваете Соединенные Штаты Америки?

Британский премьер-министр позволил себе бледную улыбку.

— Во всяком случае, это довольно точное ее описание, не так ли?

— Президент Вилсон видел ужасы войны собственными глазами, еще ребенком в Джорджии и Южной Каролине. У него нет ни малейшего желания войти в историю как президент, который посылал свою молодежь умирать в чужой стране. Это ваша война, а не наша, премьер-министр.

— С грустью не могу согласиться с вами, мистер Маккримон. Мы сражаемся в этой войне от имени всех, кто ценит целостность государств, соблюдение приличий, правовых норм и принципов, на которых основана наша цивилизация. И мы платим очень высокую цену за эти принципы. Я уверен, что мы вправе ожидать и от других некоторых жертв.

— Вы просто выражаете свою точку зрения, премьер-министр. Многим людям в моей стране — большому количеству избирателей, — чужды подобные эмоции. Они выдвигают равнозначные аргументы относительно вступления в эту войну Германии.

— Такие аргументы потерпят крушение в любой стране, которая не поддерживает германскую агрессию с каждой проходящей неделей. Хан проявляет все больше и больше свой настоящий характер. Ну, вы ведь сами знаете, что, если бы ваш президент не выразил очень сильный протест, немцы бы до сих пор топили гражданские пассажирские суда, неся смерть невинным женщинам и детям. Эти акции недостойны честной нации.

— Пулеметы вычеркнули слово «рыцарство» из словаря войны, премьер-министр, но, поскольку вы заговорили о войне на море, я должен сказать вам, что нахожусь здесь по просьбе президента Вилсона для обсуждения именно этого вопроса. Опасаюсь, что действия именно вашей страны причиняют ему большое беспокойство.

Премьер-министр Герберт Асквит молча кивнул головой. Он догадался, что эта неофициальная встреча потребовалась для того, чтобы обсудить блокаду Великобританией портов, контролируемых Германией. Америка традиционно чутко откликалась на вмешательство Британии во все, что касалось морской торговли. В прошлом столетии это было одной из главных причин войны между ними. Он также понимал, как важно было держать Германию на голодном пайке, это очень сильно может повлиять на то, победят или проиграют страны, вовлеченные в войну.

— Ваша морская блокада европейских портов вызывает большое недовольство наших хлопководов. Я думаю, не будет преувеличением сказать, что, если вы не отмените эмбарго, экономика Юга рухнет, вызвав тем самым большие трудности для десятков тысяч людей, как белых, так и черных, что повлечет за собой очень серьезные последствия для правительства Соединенных Штатов.

— Я понимаю, мистер Маккримон, и отношусь с глубочайшей симпатией к вашему народу. К сожалению, мы ведем самую жестокую войну, какую только знал мир. Мы должны победить в этой войне, иначе жизнь наших народов, ваша и моя изменятся решительно и бесповоротно. Те неудобства, которые испытывают ваши производители хлопка, — ничто по сравнению с тем, что может произойти, если победят Германия и ее союзники.

— Производителям хлопка совсем не интересно то, что может произойти. Они беспокоятся о сегодняшнем дне. Они несут денежные потери, премьер-министр, огромные денежные потери. Именно это для них сейчас важнее всего.

— Позволю напомнить вам о положении, в котором Британия и вся остальная Европа находились во время Гражданской войны, о которой вы упомянули. Соединенные Штаты установили блокаду в портах конфедератов и прекратили поставки хлопка в Англию. В результате люди, занятые на хлопкоперерабатывающих фабриках — сотни тысяч людей, — оказались без работы в течение всей войны, которую не они вели. Великобритания не стала создавать политический прецедент из-за такой блокады, мистер Маккримон.

— Я не сомневаюсь в правильности ваших аргументов, премьер-министр. Просто я не могу не указать на то, что люди, которые пострадают от вашей блокады, в моей стране имеют большое влияние, настолько большое, что это может сказаться на результатах выборов президента в будущем году. И если какой-нибудь кандидат объявит о своем намерении прекратить весь экспорт в Великобританию до тех пор, пока вы не снимете свою морскую блокаду, это может оказаться достаточно популярным ходом, чтобы обеспечить пост президента. Президент, выбранный на волне таких обещаний, наверняка будет представлять опасность для вашей страны.

— Вы выдвинули аргумент, который стоит обдумать, мистер Маккримон. Я очень благодарен президенту Вилсону за то, что он именно вас отправил в Лондон. Мне необходимо обсудить вопрос о блокаде с моим кабинетом, и у меня нет сомнений, что мы сможем придти к решению, которое удовлетворило бы ваших производителей хлопка и поставило в тупик наших врагов.

Неожиданно улыбка Герберта Асквита наполнилась теплотой.

— Мой личный секретарь сообщил мне, что ваша семья имеет корни на Западном побережье Шотландии, в Гленелге, вы там были когда-нибудь?

Родерик Маккримон покачал головой.

— Это мой первый визит в Великобританию.

— Гленелг — прекрасная часть Британии, мистер Маккримон, возможно, самая прекрасная. Я устроил так, что Ричард отвезет вас туда, просто на пару дней. Вы не будете жалеть об этом, уверяю вас. К вашему возвращению, надеюсь, у меня будет, что передать президенту Вилсону, и, полагаю, ответ удовлетворит нас всех.

Гарантия минимальной цены, которую давала Великобритания за небывалый урожай в этом сезоне, показалась американским производителям хлопка приемлемой. Соглашение было встречено с большим облегчением всеми теми, кто был заинтересован в американских отношениях. Более того, доказательства важности поддержания близких отношений с Америкой не заставили себя долго ждать.

Германия, все еще уверенная в том, что выиграет войну, вела себя по отношению к Соединенным Штатам с тевтонской надменностью. Несмотря на чувство протеста, которое вызывал у американцев тот факт, что в начале войны Германия топила гражданские торговые суда, немцы возобновили свою компанию использования оружия в виде дистанционно управляемых подводных лодок, начиненных взрывчаткой.

В апреле тысяча девятьсот семнадцатого года такая политика пожинала неминуемые плоды. Соединенные Штаты Америки объявили войну Германии. И с этого времени исход войны больше не вызывал сомнений. Выиграет или нет Германия войну, вопроса уже не было, вопрос был в том, когда она потерпит поражение.

Визит Родерика Маккримона в Великобританию также имел последствия, не менее значимые, чем результат его главной миссии. Миссурийский судья влюбился в полуостров Гленелг. Здесь, как ни в одном месте Британских островов, он чувствовал себя в гармонии со всем окружающим миром вокруг. Это было больше — гораздо больше, — чем чувство красоты Высокогорья. Ему казалось, что он наконец вернулся домой. Горцы встретили его так, как будто он был членом их семьи, возвратившимся из ссылки в Новый свет. Они показали ему каменные надгробия на маленьком кладбище, буквы, которые теперь уже были стерты, однако их древнее написание было все еще различимо и свидетельствовало об ушедших поколениях Маккримонов.

Жители Гленелга выказывали Родерику Маккримону всяческое уважение. Это было уважение, которое переходило из поколения в поколение поселян к Маккримонам, самому имени, равнозначному всему хорошему, что было в «старые времена».

Когда Родерик Маккримон позаимствовал волынку у местного волынщика на одном из собраний в Гленелге и доказал, что он обладал по крайней мере некоторыми навыками своих предков, еще одной легендой о Маккримонах стало больше.

Родерику Маккримону показали место его старого фамильного дома, который был давно снесен, и развалины домов тех, кого лишили собственности в угоду овцеводу с Юга Шотландии.

Ему также показали огромный пустой дом в Ратагане. Его красота потускнела, стены холла были покрыты пятнами плесени от сырости. Местный житель, вызвавшийся быть гидом, человек чрезвычайно веселый, несмотря на то, что его возраст приближался к семидесяти, указал на большой камин и сказал Родерику Маккримону: