Месть со вкусом мяты (СИ) - Руслёна

Он повёл их по дорожкам сада мимо сплошного цветущего великолепия и Лониэлла не уставала восхищаться:

— У вас сад очень красивый! А у нас совсем заброшен. Мама обещала, что, как только вся эта ер-рундис-стика закончится с храмом и оборотами, она займётся им вплотную.

— Вы знаете, что ваша мама моя внучка?

— Да, нам говорили, милорд, — присела девочка. — Ещё в ластен тало, помните?

— Ну, точно. А это значит, что вы — мои правнуки! Вот так! Поэтому мы сейчас пойдём и отметим это лимонадом!

— А как же упражнения?

— Мне кажется, сейчас будут возвращаться ваши родители и все остальные. Прекрасная бабушка вам досталась! И имя красивое — Аннарэн! Пошли, отведу вас в круглую, дозорную башню. Она самая высокая и вы сможете увидеть их с любой стороны, откуда бы они не вернулись.

Это предложение оказалось настолько заманчивым, что дети побежали к замку вприпрыжку. Заглянули на кухню, дед взял лимонад в кувшине, печенье, которое рассовал по карманам, и они пришли ко входу башни. Дверь была, хоть и деревянная, но кованая и, когда барон открывал её, то видно было, какая она тяжёлая. Петли натужно скрипели. Они зашли в полутёмное помещение и прадед, ещё довольно бодренький для праддеда, повёл их по винтовой лестнице на самую верхотуру, наблюдая, не устали ли они и потихоньку вливая свои силы им лёгкими прикосновениями. Так что они поднялись всё ещё свежие, как огурчики, как сказала бы мама Йена. Круглая комната была высокая и уходила на конус деревянного покрытия, которое сверху было накрыто парой слоёв дранки.

Окна-бойницы выглядели почти так же, как и у них в таких же башнях, но пошире. Близняшки перебегали от одного к другому, выглядывали и искали хоть какие-то точки в небе. Но пока это были только просто птички. На одном подоконнике барон поставил кувшин и высыпал рядом печенье. Кружки, как ни странно, тут были

свои и он об этом явно знал, потому что снял их с крюков на стене.

Было их всего семь и Мэйнард тут же спросил, почему семь?

— Тут обычно стражу несли семь воинов, потому и кружек семь — по их числу, — пояснил Вуоретт, — но уже давно нет никаких битв. Поэтому кружки висят просто так.

Он подул в каждую, очистив огненной магией, и налил всем лимонада.

— Не забывайте поглядывать в амбразуры, не прозевайте их прилёт!

Тут же дети снова высунули блестящие глазёнки в окошки и, выпив лимонад, с печеньками во рту и руках, перебегали туда-сюда. Так прошло не менее получаса, пока не показалась точка справа с северного окошка.

— Мэй, глянь! Не они? — толкнула брата Лониэлла. Тот как раз смотрел с другой стороны, с южной. Быстро метнулся к ней и увидел приближающуюся к замку большую уже, разноцветную точку.

— Похоже… — сказал неуверенно. И, правда, кто их знает, этих драконов, на кого они похожи издали. Дед тоже высунулся и закричал у них над ушами:

— Они, они! Я побегу готовить одежду для них, отнесём на драконью площадку. Не зря держал её в порядке, каждый год осматривал.

И уже на ходу, крикнул им:

— Вы со мной или тут торчать будете?

Они сорвались с места и помчались за бароном. Пока они спускались, в замке приближающую группу… стаю… как назвать-то? драконов тоже увидели и закипела бурная деятельность, так что, всё было готово. И одежду уже порталом вынесли на “взлётно-посадочную” драконью площадку и убежали ждать…

Ждать было недолго. Герои появлялись, счастливые, довольные, парами с интервалом минут в пятнадцать-двадцать, так как ждали каждый, когда оденутся те, кто первым приземлился. И красовались над замком, поблёскивая чешуёй на солнце. Ах, какое это было зрелище! Как они были прекрасны! Дети сразу вычислили своих, в львиной ипостаси:

— Вон наши! — завопили они одновременно, показывая пальцами (что в другом случае повлекло бы непременное наказание!).

— Мама! Папа! Мы вас узнали!

Они показали им, помахав и покивав гривастыми головами, что услышали их вопли, и полетели приземляться, настала их очередь.

Первыми вошёл Виторус со своей феей-алвеей на руках. И, если все могли подумать, что она в обмороке, то ошибались. Она была счастлива и от полёта, и от мужа, на котором всласть покаталась. Их встретили аплодисментами и смехом:

— Граф, ты так и будешь свою половинку на руках таскать?

— Это моя обязанность, святая и неуклонная, — хмыкал он, усаживая свою Тасмариэль на диван и пристраиваясь рядом. Дети подбежали к ним и стали разглядывать Тому:

— Леди Тома, а где крылья? Почему не видно?

— А я не знаю, куда-то спрятались. Наверное, только для полётов будут вылезать, как и у дракош. Боже, никогда не думала, что полюблю дракона! Кто бы сказал раньше, смеялась бы до коликов, — она нежно провела ладошкой по его лицу. Виторус только что не мурлыкал, глядя на жену с умилением.

Следом зашли Гринг с Аннарэн и тоже были встречены аплодисментами. Они, радостные, как и первая пара, кивали налево и направо, усаживаясь на диван, облюбованный Анни у окна. Она прислонилась к плечу мужа и закрыла глаза — впечатлений накопилось за целый день уйма. Он приобнял свою любимую и прижал к себе покрепче.

А вот Петрус с мамой Йеной что-то задерживались. Всех обнесли

напитками, Гринг с Виторусом даже пропустили по рюмашке коньяка, а последние драконы всё не приходили. Наконец, когда у всех лопнуло терпение и закралось волнение — не случилось ли чего, они заявились. Нда…Вид у них был, мягко говоря, так себе. Енка была бледна и Петрус держал её на руках, заглядывая в лицо поминутно. Её тут же уложили на диван и начали хлопотать. Дети прилипли к ней моментально и никак не хотели отойти, как их не прогоняли. Держали за руки.

— Укачало её. Дракончик начал хулиганить ещё в полёте почти сразу, чего я и боялся, — озабоченно и несколько испуганно поведал Петрус. — Надо бы лекаря позвать. Есть у вас или вызвать из города?

— Вызвать, — кивнула, вхдохнув, испуганная не меньше его, леди Гортенния, — Вурр, давай-ка, вызови по магкамню артса* Лайкари, пусть, как можно быстрее, приедет.

Но тут раздался голос самой страдалицы:

— Не надо… бабушка, леди Гортэнния, мне уже лучше значительно и ребёнок успокоился. Думаю, он устроил танцы в животе просто от восторга. Мои старшие дети сейчас помогли восстановиться и мне, и ему, — она притянула близнецов к себе и поцеловала их.

— И как они это сделали? — удивился Петрус. — У детей магия блокируется до определённого возраста.

— Ну, наверное, с близнецами всё по-другому, — улыбнулась Ена, — они не первый раз это проделывают, просто раньше я списывала на то, что их сочувствие мне помогает в разных ситуациях, а сейчас поняла — магичат потихоньку.

Пока все обсуждали и самочувствие Ены, и полёты драконов в небесах, про Вову все забыли. Он сидел в углу за кадкой с какой-то то ли пальмой, то ли ликуалой, такая у матери стояла в гостиной, и эта похожа была на неё.

Смутные воспоминания то и дело всплывали в голове, но он никак не мог ухватить их за хвост… хвост… ХВОСТ??? Да, что-то было связано именно с ним…

Когда к замку подлетали драконы, он, глянув одним глазом, быстро спрятался под этим деревом и не отсвечивал больше. Он никак не мог переварить всё это, ну, не для слабого ума обычного парнишки из Калининграда, не увлекавшегося ни фантастикой, ни фэнтези, полёты не во сне, а наяву — драконов и на драконах. Да и читал-то одну бульварщину про любовь, секс и так далее. Даже подумывал сделать себе в ушах дырки… как их… забыл. Хел… хелс… а, просто тоннели* по-русски. Но не успел. Это было самой большой его фантазийной выдумкой, так и неосуществлённой. А тут эти гады от слов, легенд и болтовни перешли к делу и все стали по-настоящему драконами… Кошмар же! Чуть высунувшись из-под широкого листа пальмы, он посмотрел на девочку, что стояла с братом перед своей мамой. И представил её драконом. По спине пробежали мурашки, но… не от ужаса, как можно было предположить, а умиления. Маленькая, смешная дракоша…

Интересно, какого она будет цвета?