Месть со вкусом мяты (СИ) - Руслёна

— Я просто готовил всем подарки — с братом и бароном, в ваших лавках многоярусных. Прости! Кто ж знал, что дочери приспичит осчастливить нас своим появлением.

— Ясно всё с вами, граф Петрус Льёнанес, — она уже вышла из воды и тут же попала в его объятья.

— Обожаю тебя!

— Стой, я мокрая вся…

— Ничего, переживу. Я чуть не умер там же, в той лавке, ТЦ которая, когда твоя алвея, Тасмариэль, объявила во всеуслышание, что драконам надлежит срочно покинуть помещение.

— Ахаха! Так и сказала — драконам? — Енка расхохоталась, а он поцеловал, прижав к себе, чуть не вдавив в себя.

Зайдя в спальню, увидели Томку, сюскающую с проснувшейся малышкой.

— Енка, чур я буду феей-крёстной у неё! Имя придумали?

— Имя будем всей семьёй придумывать. Нас тут, как минимум, четверо. Каждый что-то предложит и будем выбирать. А крёстной — да пожалуйста, не жалко, только рада буду.

Торчащие тут же близнецы, уже знающие по “Золушке”, кто такая фея-крёстная, завопили, правда, шёпотом, чтобы не напугать сестрёнку:

— А нам фею? Мы тоже хотим!

— Да разве я против? Меня на всех вас хватит, — “фея” расцеловала детей, ставшими уже старшими.

…Ананрэн была внизу, когда вся компания выходила из-под портрета Горыныча. Первой появилась, конечно, ёлка. Пушистая красотка тут же заполнила весь огромный холл своим хвойным запахом.

— Ну, наконец-то!

Мимо неё тут же промчался Петрус и она только и успела, что проводить его взглядом, усмехнувшись зятю в спину.

— Беги, Петрус, беги! И бойся гнева оскорблённой женщины!

Но он не услышал. Зато услышал её муж и расхохотался.

— Да, не завидую ему, хотя, больше я виноват. Очень хотелось купить всё и сразу. Слава богам, ёлку достали!

— Да-да, выкапывали её полдня. Я в машине просто примёрзла к сиденью.

— Ну, мне жалко было её рубить, — целуя жену, ответил на выпад Томки Гринг. — Мы её выкопали. И теперь нужна бочка с землёй.

Аннарэн увидела сбегающего к ним но ступенькам довольно хихикающего сэра Бэрримора и попросила:

— Нужны бочка и земля, чтобы посадить вот эту красавицу.

Тот кивнул и стал отдавать распоряжения слугам. Вскоре принесли и бочку, и землю в грубом мешке. Барон засучил рукава и, поставив ёлку в бочку, стал с Горынычем вместе засыпать туда землю. Тасмариэлька их бросила и помчалась к Ене.

Вместе с детьми они вернулись к ёлке, уже прочно вкопанной в бочку. Мужчины наряжали её привезёнными игрушками, и дети разглядывали их в восторге.

— Укки Гринг, а можно нам по игрушечке? — наконец, взмолилась Лониэлька.

— Берите в коробке, вон стоит — кивнул укки и они бросились к ней, сломя голову, но были остановлены рыком Горыныча:

— Стоять! Куда несётесь? Они стеклянные! Осторожно берите. По одной. Взял — повесил. Взяла-повесила. Всё понятно? И не толкаться!

Дети закивали и стали осторожно вешать блестящие шары. Разумеется, не обошлось без того, чтобы не кокнуть парочку. Мэй растерянно хихикал, Лониэлла плакала, но их успокоили, что так бывает, и не только у детей. Сэм увёл их пить молоко с печеньками, потому что уже было довольно поздно. Вскоре близнецы спали в своих комнатах…

Аннарэн, укладываясь спать, вдруг вспомнила:

— Гринг, а ты купил Енке жвачку, что она просила? Мятную…

— Ммм… нет, конечно! — хлопнул он себя по лбу, — забыл! Столько всего надо было купить… Надо же! Не убьёт же… — пробормотал, хмыкая.

Но дело спас, как оказалось потом, Петрус. Он купил "на всякий случай" парочку упаковок. Вдруг захочет после родов… И теперь вывалил их все перед ней на столик. Енка даже взвизгнула от избытка чувств. И, конечно, благодарила, очень долго… начав с поцелуев и… Ну, в общем, не подглядываем…

На следующее утро в замке был праздник — праздновали новый год и рождение нового члена семьи Льёнанесов — леди Лаэниты Льёнанес-Силмэ. Остановились на этом имени, предложенном папой.

— У меня две девочки с именами на букву Л, — объяснил он свой выбор, — пусть и третья девочка будет с этой буквы.

Лаэнита — первый дракон, рождённый с крыльями и уже даже опробовавшим полёт на себе. Хотя и в утробе матери. По крайней мере, в их семье.

Дети притащили с утра свои поделки снежинок, гирлянд и так далее, и буквально закутали ими лесную красавицу. Но она не возражала — прижилась очень хорошо в бочке и даже неожиданно выпустила свеженькие, зелёненькие кончики — видимо, ей тут понравилось. Взрослые сложили подарки под пушистые ароматные ветки. Запах смолы, хвои разнёсся по всему замку и это тоже было предвестником праздника, предвкушением волшебства, хотя и так тут полно его было, ну и просто наполняло сердца людей восторгом.

Леди Йена самолично собирала подарки для своих людей, прислуживающих в замке, подписывая их, высунув язык, с помощью детей. Те, конечно, хихикали по началу, но, получив от папы по подзатыльнику, прониклись всей серьёзностью и ответственностью. Новогодние костюмы привезли мужчины, а выбирала фея-крёстная. Лониэлле досталась коробка с нарисованной на ней красоткой, Мэйнарду — огромная коробка с чем-то перекатывающимся внутри и он, схватив её, отправился тут же переодеваться.

— Лонька, бежим! — крикнул ей на ходу, и она умчалась следом.

Они разбежались по разным комнатам. Мэй открыл свою коробку и с некоторым недоумением разглядывал то, что там обнаружил: рубаха, штаны, сапоги, плащ, широкополая шляпа с пером, маска и какая-то фигня (“это не он! это мама сказала!”) вместо шпаги. Ну, отдалённо она была похожа, конечно, но не дотягивала, хотя гарда была прикольная. Нарядившись в костюм, нацепив и маску, и шляпу, мальчишка обнаружил ещё и пояс с позолотой. Надел его и сунул за него "шпагу". Получилось очень даже неплохо. Сделал выпад пластмассовой рапирой, встав в позу перед зеркалом. Ну… если понарошку, то и ничего… Выйдя в коридор, завопил:

— Лонька! Ты оделась? Ох, уж, эти женщины…

— Сейчас, — не кричи, Винси испугал, — ответила она из-за двери напротив. Он не успел прислониться к своей двери, как дверь открылась и девочка вышла с Винси на плече. Мальчишка восторженно вылупился:

— Ох ты ж… Тебя в этом можно замуж выдавать. Жениха нет ещё? Никого в школе не приглядела?

Он просто дразнился, но сестра покраснела и нахмурилась:

— Ну тебя, скажешь такое! Я и вовсе не собираюсь замуж… Фууу!!!

Он кивнул со всей серьёзностью:

— Ха, да и я тоже… как там… а, жениться, — и он захохотал. — Пошли уже к родителям!

Надо ли говорить, что праздник удался? Разумеется, были и хороводы, и “В лесу родилась ёлочка”, как же без неё. А сколько визгу было, когда вошёл огромный дед Мороз со Снегурочкой! Гринг в роли дед Мороза был идеален! Как и фея-крёстная. Он и огоньки зажигал на ёлке (спасибо магии), и фокусы показывал, а потом раздавал подарки, угадывая странным образом, кому какой. А как не угадать, если сам их выбирал в ТЦ.

…Енка устала выплясывать и Петрус усадил её в кресло, а сам встал сзади. Одну руку положил на плечо, второй держал её руку. На жене было красное платье, которое он купил ей в той многоярусной лавке из расчёта на живот и Енка долго хохотала, когда надела его и вертелась перед зеркалом уже без живота. Дракошка Лаэнита сопела в новейшей люльке с балдахином, как доказательство того, что что-то, всё же, там, в животе, было недавно. Но любящая жена не стала даже переделывать злополучное платье, оставила в свободном" полёте", как она сказала, и теперь сидела, расправив подол по всему креслу, и с умилением наблюдала за весельем детей.

— "Надо в следующий раз ещё детей пригласить…"

Драконы веселились. И они заслужили это, совершив, казалось, невозможное — подарили крылья всему драконьему народу…

====================

Кодав* — медведь с драконьего, как и предыдущий биорн из 28 главы.

КОНЕЦ