Смелая женщина до сорока лет - Денис Викторович Драгунский

пришла ко мне из программы «Время», из иностранных новостей про гримасы капитализма. «Да, да, дурачок! – повторял я в уме. – Носил деньги в банк, считал проценты, что-то себе планировал. И вдруг – раз! “Извините, мы банкроты”. А сами-то банкроты небось не по миру с протянутой рукой ходят, а сидят где-нибудь на Лазурном берегу и над нами, дурачками, смеются».

Всё это примерно такими словами я рассказал маме.

Мама сначала засмеялась, потом нахмурилась.

– То есть ты как будто бы в нее вкладывал, а она… – и мама сделала паузу.

– Да! – чуть не закричал я. – Именно так.

– Нет, не так, – возразила мама. – Она не сберкнижка. И вообще человек не сберкнижка. Понял?

– Не знаю, – сказал я.

– Постарайся понять, – сказала мама. – Она не обязана возвращать тебе вклад с процентами.

– Никто никому ничего не обязан? – я цыкнул краешком губ, как Мастроянни в фильме «Развод по-итальянски», изобразил прожженного циника. – Спасибо, что объяснила. Буду иметь в виду.

– Перестань! – сказала мама. – Да, не обязан, но не в том смысле. Не в смысле, что можно обманывать друг друга. Пользоваться дружбой, а потом плевать в колодец. Нет. А в том смысле, что по обязанности ничего не получается. Особенно если про любовь. По обязанности получается тоска, рабство и злоба. Радуйся, что ты встречался с ней, разговаривал часами, ходил с ней под руку. Ведь есть же о чем вспомнить? Правда?

– Не знаю, мама, – сказал я. – Может быть, ты права. Да, наверное.

Сказал так, чтоб не ссориться.

Это было вчера, а сегодня, когда с папой разговаривал, я слегка наябедничал на маму. На ее слова «никто никому ничего не обязан». Мама любила эту фразу, а он – терпеть не мог. Иногда они даже ругались из-за этого. Хотелось получить от папы поддержку в своих страданиях, раз мама вместо сочувствия стала читать нотации на темы морали.

Папа, однако, спросил:

– Погоди. Она что, тебе обещалась?

Я коротко вскинул на него глаза. Он поймал мой взгляд и улыбнулся:

– Думаешь, я ошибся, или нарочно говорю «по-простому, по-народному»? Так говорили раньше, так писали в книгах. Обещалась – то есть обещала себя… Эта девочка, она обещала, что будет с тобой всегда? Что замуж за тебя выйдет? С течением, так сказать, времени?

– Нет! – сказал я. – Ничего такого она мне не обещала. Не обещалась, как ты изволил выразится.

– Ну и не злись… – вздохнул он и добавил: – Надо или выполнять обещания, или не обещать. Я тебя так учил. Я сам всегда так делал.

– Нет, не всегда! – я был очень злой.

– Когда же? Когда я обещал и не сделал?

– Помнишь рассказ «Девочка на шаре?» Мой самый любимый, кстати говоря.

– Помню… – сказал папа. – И что?

– А вот что! Помнишь, я сказал: «Папа! Там в цирке есть девочка. Она танцует на голубом шаре. Такая славная, лучше всех! Она мне улыбнулась и махнула рукой! Мне одному, честное слово! Понимаешь, папа? Пойдем в следующее воскресенье в цирк! Я тебе ее покажу!» А ты сказал: «Обязательно пойдем. Обожаю цирк!» А потом началась длиннющая неделя, и я ел, учился, вставал и ложился спать, играл и даже дрался, и всё равно каждый день думал, когда же придет воскресенье, и мы пойдем в цирк, и я снова увижу девочку на шаре. Но в воскресенье ты не смог идти. К тебе пришли товарищи, они копались в каких-то чертежах, и кричали, и курили, и пили чай, и сидели допоздна, и после них у мамы разболелась голова, а ты сказал мне: «В следующее воскресенье… Даю клятву Верности и Чести». И я дождался. Мы пошли в цирк, и ты купил билеты во второй ряд…

– Вот видишь! – сказал папа. – Я обещал, и всё в порядке.

– Нет! Мы опоздали! – честное слово, я вдруг чуть не заплакал. – Девочка на шаре, эквилибристка Таня Воронцова уехала во Владивосток. Со своими родителями. Артисты. «Бронзовые люди».

– Да, помню.

– Если бы ты сразу выполнил свое обещание, мы бы ее увидели! Я бы с ней познакомился! И, может быть…

– Может быть – что?

– Всё было бы по-другому.

– Подожди! – папа взмахнул рукой. – Ты с ума сошел? Что – всё? Как – по-другому? Это же просто рассказ! Художественная, извини за выражение, проза. Арбузов, кстати говоря, очень хвалил именно этот рассказ… – и папа зачем-то напомнил мне, кто такой Арбузов, хотя я прекрасно знал: знаменитый драматург; да я с ним знаком, между прочим. Вместе отдыхали на Рижском взморье.

– Знаю, знаю! – огрызнулся я.

– Сам Арбузов сказал: какой прекрасный финал, где мальчик удивляется, что папа молчит. «Почему он не разговаривал со мной? Мне захотелось на него взглянуть. Я поднял голову. У него было очень серьезное и грустное лицо».

– Неважно! – я тоже махнул рукой. – Рассказ, не рассказ, а я знаю, что всё так и было. Я в нее влюбился. По-настоящему. Хотя мне было всего десять лет. А из-за тебя я ее упустил…

Папа засмеялся:

– А что я должен был делать?

– Сделать, чтобы я ее нашел.

– Раз ты в нее влюбился, – сказал папа, – ты должен был ее искать.

– А как?

– Конечно, если б ты удрал из дому и поехал за ней во Владивосток, тебя бы сняли на первой же станции и вернули домой. Но вообще неплохая идея: Дениска едет на поезде во Владивосток.

– Мальчик едет на поезде во Владивосток, искать свою «Девочку на шаре», – медленно проговорил папа. – Допустим, у него там есть кто-то из родных. Кто? Да хотя бы дядя, капитан дальнего плаванья, из рассказа «Расскажите мне про Сингапур», дядя храпел, а мальчик подумал, что это собака рычит – и кидал в него котлеты… Папа купил сыну билет, тем более что каникулы. Поезд идет восемь суток. Вся страна проносится перед глазами в окне вагона. Но вот он приезжает, они с дядей в первый же вечер идут в цирк… И билетерша говорит, что Танечка Воронцова, вместе со своими родителями, «бронзовыми людьми Яворс»… Кстати, знаешь, почему у них такая фамилия?

– Почему?

– Ярослав Воронцов и Сима, его жена. Серафима Павловна. Я-Вор-С. Понял?

– А ты их знаешь?

– Встречались… Да! Так вот. Яворсы уехали, и дочку забрали. Куда? Кажется, в Хабаровск. Потом в Красноярск. Оттуда в Новосибирск. Томск, Тюмень и так далее. И мальчик едет за ней.

– Прямо вот по всей Сибири? – спросил я.

– И не только. По всей стране. Вслед за гастролями.

– Погоди! Но это нереально! Я же… То есть мальчик учится в школе.

– А на каникулах? Всё лето, а