Без права на ошибку - Ли Чайлд

забывайте про руки. Как правило, бездомные либо носят перчатки, либо на руках въевшаяся грязь. Смотрите на лица. Они должны быть худые. Щеки впалые. Помните про волосы. Голову обитатели приюта не моют по месяцу или даже году. А одежда у них кажется словно прилипшей к телу. Вопросы есть?

Вопросов не было.

– При малейших сомнениях сначала действуйте, а уже потом думайте, – продолжила Фролих. – Я буду стоять за раздаточными столами с Армстронгами и их личной охраной. Мы очень надеемся, что вы не подпустите к нам никаких подозрительных личностей. Договорились? – Фролих посмотрела на часы и объявила: – Пять минут первого. Осталось пятьдесят пять минут.

Ричер протиснулся в отгороженное пространство, зайдя с левого конца линии столов. За спиной стена. Справа стена. Слева окна приюта. Впереди с правой стороны начинается путь, которым пойдут бездомные. Каждому придется миновать четверых агентов у входа во двор, а потом еще шестерых. Прежде чем кто-либо окажется лицом к лицу с Армстронгом, его внимательным взглядом будут обшаривать десять пар глаз. Впереди слева проход к двери внутрь. Там еще трое агентов, пропускающих в столовую. Ричер поднял глаза. Здания складов. Пятеро часовых на крышах. Кросетти машет ему рукой. Ричер помахал в ответ.

– Все хорошо? – спросила Фролих.

Она стояла напротив него, их разделял раздаточный стол.

– Темного или светлого? – улыбнувшись, пошутил он.

– Мы поедим потом, – сказала она. – Прошу вас с Нигли оставаться во дворе. Держитесь поближе к выходу, чтобы обзор был пошире.

– Договорились, – отозвался он.

– Все еще думаешь, что у меня получается хорошо?

– Мне не нравятся эти окна, – указал налево он. – Представь, что человек спокойно ждет своей очереди, не высовывается, ведет себя прилично, берет еду, заходит внутрь, садится, а потом достает пистолет и стреляет в окно.

– Я уже думала об этом, – кивнула она. – Сниму троих полицейских с периметра. Поставлю по одному на каждое окно, лицом к помещению.

– Пожалуй, достаточно, – одобрил он. – Отлично придумала.

– И мы все наденем бронежилеты, – добавила она. – Все, кто будет там, где ты стоишь. Армстронги тоже.

– Сорок пять минут. – Фролих снова посмотрела на часы. – Пойдем-ка со мной.

Они вышли со двора, пересекли улицу и направились к ее автомобилю. «Субурбан» стоял в глубокой тени, которая падала от здания склада. Фролих отперла задний борт и распахнула створки. Из-за тени и тонированных стекол салон тонул во мраке. Можно было различить какое-то оборудование в багажнике и пустое заднее сиденье.

– А давай заберемся туда? – предложил Ричер. – Ну, знаешь, побалуемся немного.

– Нельзя.

– Сама же говорила, что шалить на работе весело.

– Я имела в виду в офисе.

– Что, приглашаешь?

Фролих помолчала. Выпрямилась. Улыбнулась.

– Ну хорошо, – сдалась она. – Почему бы и нет? Вдруг и самой понравится. Хорошо, – сказала она снова и улыбнулась шире. – Как только угроза Армстронгу исчезнет, используем для этой цели стол Стайвесанта. Отпразднуем, так сказать.

Фролих сунула голову в машину, взяла свой бронежилет, потом встала на цыпочки и поцеловала Ричера в щеку. Затем отстранилась и двинулась обратно к приюту. Он захлопнул створки заднего борта, и она, нажав кнопку пульта, заперла машину с расстояния в сорок футов.

За тридцать минут до начала обеда Фролих надела под куртку бронежилет и проверила стабильность связи. Сообщила командиру полицейских, что можно выстраивать у входа людей. Представителям СМИ разрешила пройти во двор и начать съемку. Через пятнадцать минут объявила, что Армстронги уже в пути.

– Подавайте еду, – велела она.

Кухонная бригада хлынула в закуток, а повара через окно принялись передавать кастрюли. Ричер стоял у стены приюта в самом конце ряда раздаточных столов, со стороны гостей. Он прислонился спиной к кирпичам между окном кухни и первым окном столовой. Если смотреть прямо, будет видна очередь выстроившихся за едой. Если повернуть голову на пол-оборота влево, перед глазами окажутся стоящие на подходе к ней. А если повернуть на пол-оборота вправо, он увидит закуток. Людям с нагруженными тарелками придется обходить Ричера. Ему и хотелось видеть каждого как можно ближе. Нигли расположилась в шести футах от него – в глубине двора, на углу, образованном ограждениями. Фролих вышагивала взад-вперед неподалеку; она явно нервничала и, наверное, в сотый раз обдумывала результаты сделанных в последние минуты проверок.

– Прибытие с минуты на минуту, – сказала она в микрофон на запястье. – Водитель сообщает, что колонна в двух кварталах. Внимание на крыше, вы уже видите автомобили? – Фролих послушала, что ей сообщает наушник. – Да, в двух кварталах, – повторила она.

Кухонная бригада закончила с установкой кастрюль с едой на подогреватели и исчезла. Из-за кирпичных стен не было видно, как подъезжает кортеж, но было слышно. Рокот мощных двигателей, шуршание широких шин по асфальту, звук быстрого приближения и резкого замедления движения. Во двор заехал полицейский патрульный автомобиль, за ним «субурбан», а следом «кадиллак», остановившийся прямо у ворот. Один из агентов шагнул вперед и открыл дверцу. Армстронг вышел, затем, обернувшись, протянул руку жене. Операторы с камерами протиснулись вперед. Секунду чета Армстронг постояла у дверцы «кадиллака», улыбаясь в объективы. Миссис Армстронг оказалась блондинкой высокого роста, чьи предки – это не вызывало сомнений – приплыли в Америку пару сотен лет назад из Скандинавии. Одета она была в отглаженные джинсы и подбитую гусиным пухом куртку – скорее всего, на размер больше обычного из-за бронежилета. Аккуратно зачесанные назад волосы открывали лицо. Казалось, в джинсах женщина чувствует себя немного не в своей тарелке – так, словно носить их не привыкла.

Армстронг тоже был в джинсах, но двигался так естественно, словно он в этих штанах родился. Джинсы дополняла застегнутая на все пуговицы куртка в красную клетку. Куртка, казавшаяся тесноватой, не могла скрыть от опытного глаза очертания бронежилета. Головного убора вице-президент не надел, волосы тщательно расчесал. Личная охрана быстро окружила пару и повела во двор. Объективы камер последовали за ними. Агенты охраны были одеты так же, как и Фролих: черные джинсы, черные нейлоновые куртки, наглухо застегнутые поверх бронежилетов. Глаза двоих телохранителей скрывали солнцезащитные очки, третий прятал взгляд под козырьком бейсболки. Все в наушниках, куртки на поясе, там, где висят пистолеты, оттопыриваются.

Фролих провела вице-президента с женой в огороженный раздаточными столами закуток. Два агента, которым предстояло наблюдать за толпой, встали с обоих концов закутка и скрестили руки на груди. Третий агент, Фролих и Армстронги двинулись к середине ряда столов. На секунду они замешкались, но потом расположились таким образом: слева агент, за ним Армстронг, далее Фролих, и за ней, наконец, жена Армстронга. Армстронг взял в одну руку половник, в другую – длинную ложку.