Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней - Коллектив авторов -- Искусство

и педагоги — в соответствии с главными установками коммунизма: экономичностью и изобретательностью. По-прежнему было важно, чтобы покупка была обдуманной, поскольку считалось, что долгое время народные массы были лишены игрушек и потому им стоило отказываться от хрупких вещей, порождавших, по мнению критиков, неуважение к результатам труда. Хотя категория «китайских игрушек» больше не критиковалась, некоторые эксперты, среди которых был чиновник и педагог Чэ Сянчэнь, вплоть до 1959 года отвергали игрушки из теста и глины как хрупкие и негигиеничные.

Новым детям полагалось быть активными, бережливыми, психически здоровыми и идеологически подкованными. Очевидно, что физическую силу следовало развивать игрой с мячом, воланами, каталками и лошадками. Считалось, что кубики развивают воображение, творчество и те самые важнейшие «коммунистические добродетели»: единство, сотрудничество, коллективизм, любовь к труду. Совместная постройка дома, поезда, корабля и трактора превращала малышей в членов дружного коллектива. В процессе игры они получали новые знания, ведь, согласно экспертам, правильные игрушки знакомили детей с окружающей средой и готовили их к тому, чтобы в будущем строить и защищать новый Китай.

Еще одним способом развить в ребенке сотрудничество и любовь к труду были куклы. Исходя из этих соображений, критики рекомендовали кукол малышам обоих полов, исключая лишь мальчиков старшего возраста. Кроме того, куклы были частью важного идейно-политического воспитания, связанного с понятием «миньцзу», которое обладало теперь двумя значениями: «национальная ментальность» и «этнос». С 1950-х годов эксперты-педагоги, пособия для родителей, произведения искусства и женские журналы в один голос твердили о правильной «миньцзу»-кукле. Скажем, художник Чэнь Цюцао считал, что у кукол должны быть живые, открытые черты лица, в которых узнавались бы «новые» китайские дети[838]. Мальчикам и девочкам следовало играть с куклами, одетыми в разную одежду: рабочих, фермеров, солдат. Педагоги и матери должны были помогать детям шить эту одежду или покупать ее, а фабрикантам предписывалось ее выпускать. Эти куклы, подобно маленькой садовнице с иллюстрации, были портретами идеологически правильных персонажей. Они способствовали воспитанию в детях представления о том, что труд — это удовольствие. Более того, поскольку куклы были похожи на китайцев (хань), а не на иностранцев, в них воплощалась национальная ментальность («миньцзу»). А это еще больше усиливало их «правильность» (ил. 14.4).

Ил. 14.4. Китайские детские игрушки. 1960

В то же время дома и в детских садах дети должны были играть еще с одним типом фигурок «миньцзу»: его представляет вторая кукла на иллюстрации. Мы видим, что у этой куклы другие черты лица и другая одежда. Эти «этнические» «миньцзу»-куклы представляли так называемые национальные меньшинства, иными словами, не ханьские народы, от мяо до уйгуров, которые тоже входят в состав китайского общества. Считалось, что подобное разнообразие кукол «миньцзу» продвигает «патриотизм» и «дружбу» с братскими национальностями. Чжан Цзунлинь и Ван Цзинпу считали, что дети должны видеть в своей родине «большую семью», в которой все национальности действуют сообща во имя братской любви[839].

В отличие от эпохи Республики, с 1950-х годов в жизни детей все время присутствовали тракторы — важный для сельского хозяйства транспорт. Тракторы часто появлялись в журналах и наряду с самолетами и кораблями были представлены в виде моделей для сборки. Конструирование моделей практиковалось и в республиканскую эпоху, но теперь его всеми силами продвигали, потому что именно так дети одновременно знакомились с наукой и трудом, сочетая теорию и практику. Для построения социализма было необходимо научно-техническое мышление. Его могли культивировать как традиционные, так и современные игрушки. В книге «Научные игрушки» детям предлагалось делать бамбуковые вертолеты и зоотропы с бегущей лошадью, а в руководстве «Игрушки из спичечных коробок» рассказывалось, как из бросового материала сделать танк, вертушку или монтажный кран[840]. Реклама самодельных экономичных игрушек, которые мастерились из обрезков и даже мусора, вполне уживалась с нарративом новизны, прославлявшим пластмассу и автоматические игрушки из металла.

Промышленный прогресс и народное наследие

С виду «новый Китай» активно развивался, развивались и его игрушки. С учетом того политического и культурного значения, которое придавалось детям, производство и продажа игрушек были важными показателями благополучия и прогресса в преимущественно выдуманных рассказах об улучшении материального положения народа. Постоянно развивающаяся игрушечная промышленность коммунистического Китая была представлена как партийное благодеяние, а с 1950-х годов рост производства игрушек стал использоваться в пропагандистских целях как в самом Китае, так и за его пределами. В прессе об экспортной торговле рассказывалось, что «новый Китай» производит «самые новые виды игрушек» механические машинки, кубики и кукол «миньцзу»[841]. Одновременно с этим местному читателю сообщалось, что, в отличие от нищенского прошлого, теперь у каждого ребенка теперь есть игрушки. В народном иллюстрированном журнале «Жэньминь хуабао» регулярно выходили материалы о том, как на основанных коммунистами фабриках трудятся специально обученные рабочие, которые в невероятных количествах производят игрушки[842]. А в журнале «Эпоха детей» говорилось, что в отличие от республиканских фабрикантов, которые просто гнались за выгодой, нынешние фабрики, подконтрольные государству, выпускают воспитательные «научные» игрушки[843], а также игрушки «нового формата»: например, корабль на батарейках, машинки с дистанционным управлением, куклы на магнитах[844]. Как и в эпоху Республики, подвижные игрушки воплощали в себе движение прогресса. Но уже с конца 1950-х материалом социалистической современности стала пластмасса. Она заняла место целлулоида и стала символизировать технический прогресс и способность «идти в ногу» с более продвинутыми технологиями. В журналах для детей и взрослых стали писать о «фантастической пластмассе», из которой были сделаны «новаторские» игрушки: панды, неваляшки и куклы[845]. В действительности в середине 1950-х годов состоятельные семьи могли позволить себе купить кубики или даже «красную пожарную машину»[846], но для менее богатых семей из всех магазинных игрушек была доступна разве что заводная лягушка[847]. Более того, пластмассовых игрушек, судя по всему, было мало: к примеру, пластмассовый водяной пистолет считался в конце 1960-х «редким эксклюзивным товаром»[848].

Параллельно существующему нарративу о промышленных игрушках, согласно которому они были признаком научно-технического прогресса, в середине 1950-х годов возник другой нарратив. В 1956 году, рассуждая о ремесленном искусстве, Мао Цзедун заявил, что «все хорошее, созданное нашим народом [миньцзу] и отброшенное в сторону, мы обязательно должны возродить и, более того, улучшить»[849]. Вскоре после этого под покровительством зампредседателя Чжу Дэ и его жены, секретаря Федерации женщин Кан Кэцин, в Пекине учредили Выставочный зал игрушек. На выставке были представлены «народные игрушки», а в китайской ежедневной газете «Жэньминь жибао» сообщалось, что эти игрушки обладают «изящной бесхитростной формой», а