Волшебный свет любви - Наталья Батракова

– Не-е, – первым отказался тот, что был поменьше ростом. – Не. Хопiць з нас i адной.

– Почему?

– А па качану, – мрачно пробубнил второй. – Грошы давай.

– А если три бутылки? Или четыре? – не сдавалась Катя.

Мужики снова переглянулись. По загоревшимся глазам стало понятно, что от такого предложения им отказаться гораздо труднее.

– Дзесяць, – наконец выставил свою цену первый.

– Идет, – с ходу согласилась она. – Пошли в машину, холодно тут стоять.

– Не, у машыну не пойдзем, – дружно замотали головами аборигены. – Вы лепей едзьце назад, а за вёскай звярнiце да вадакачкi. Там можна схавацца, i дарога чышчаная. А мы самi падыдзем, – понизив голос, предложил второй и оглянулся на окна магазина. – Едзьце, едзьце хутчэй, падглядаюць за намi Мы ў другi бок пойдзем. Чакайце…

В Минск Катя с Веней вернулись на следующий день к полуночи. Голодные, усталые. Ко всем сюрпризам в пути добавилось еще и спущенное колесо. Хорошо хоть запаска оказалась полноценной, а не таблеткой, рассчитанной на расстояние до ближайшего шиномонтажа. Где же его найдешь ночью на наших дорогах?

Однако, несмотря на все это, Проскурина с Потюней пребывали в приподнятом настроении. Справились! Даже больше: руководство женского исправительного учреждения позволило сделать небольшой фоторепортаж с концерта.

После разговора с деревенскими жителями и недолгого общения с Марией Половинкиной вырисовалась полная картина произошедшего. На признательное показание Марию и в самом деле уговорила заведующая Галка, которая состояла в давней любовной связи с участковым Кочиным. Он и арестовал Половинкину, как только та написала на себя бумагу. Он же «из лучших побуждений» и адвоката рекомендовал, которая в итоге ничем не помогла своей подзащитной.

С ней Проскуриной увидеться не удалось. В городской коллегии сказали, что та ушла с работы, заболела. А жаль, спросить хотелось о многом. К примеру, почему она лишь дважды встречалась с Марией? И то на первом же свидании дала ей указание помалкивать: мол, надо подождать, пока остальные признаются, тогда растрату разделят на всех и всем дадут условный срок. А вторая их встреча состоялась уже непосредственно в зале суда, где «вдруг» выяснилось, что признание написала одна Мария, а следовательно, вся вина ложится только на нее.

Необходимо было также найти ответ на вопрос, почему в положенный срок не было обжаловано решение суда. И почему адвокат так легко позволила «повесить» на бедную женщину многомиллионную сумму? Ведь из-за этого, несмотря на четверых детей, ей дали приличный срок с конфискацией имущества. Хотя что там конфисковывать-то было? Старый телевизор да холодильник?

Проконсультировавшись по телефону с Надеждой, Катя убедилась, что права: адвокат не только ничего не предприняла по делу, но еще и ввела в заблуждение подзащитную. И тут же заполучила номер телефона коллеги, специализирующегося на подобных делах. Созвонились, назначили встречу через неделю.

Прекрасно понимая, что не стоит торопить события и что все известное ей по делу Половинкиной не вынесешь на страницы газеты, по дороге назад Проскурина продумывала статью. Она уже знала, о чем будет писать. О нестерпимой тоске по детям, которая читалась в глазах многих женщин в колонии.

– Давай, Веня, к своему дому. Я оттуда сама доеду, – предложила Катя, когда они приблизились к городу.

Надо сказать, что после вчерашнего обморока Потюня так и не позволил ей сесть за руль. И пусть сознания она больше не теряла, все утро ее снова мутило, подкатывала тошнота, да и голова побаливала.

– Точно доедешь? – засомневался он. – Перепугала ты меня вчера. Сам чуть рядом не грохнулся, когда тебя на дороге увидел. Только что разговаривали и вдруг – бац, лежит! Подумал, сбил кто, а я и не заметил. Второй раз такого не переживу.

– Не будет второго раза, Венечка, не волнуйся.

– Слышь, Кать, а ты, часом, не беременна? – осенила его догадка. – Здесь одно из двух: или поймала вирус, как я на прошлой неделе, или залет.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– Да насмотрелся я на эти штучки! Ты б сходила проверилась на всякий случай. Это я тебе как трижды отец говорю.

– Твои б слова – да Богу в уши. Вень, знал бы ты, сколько у меня с этим делом проблем! – Катя тяжело вздохнула. – Так что или вирус, или что другое. Давление, к примеру. Мама гипертоником была. Говорят, это передается по наследству.

– Час от часу не легче… Но, если честно, мне совсем не хочется потом добираться от тебя на такси. Ты и вправду в норме, голова не кружится?

– Ты меня триста раз за два дня об этом спросил. Доеду, не волнуйся! – успокоила Катя. – Ты же видишь: все нормально. Просто изнежилась за отпуск, расслабилась.

– Похоже на то, – согласился Веня, меняя на светофоре маршрут в сторону своего жилища. – Ладно, уговорила. Только одна просьба: не работай сегодня ночью, спать сразу ложись. Я ж тебя знаю: пока с диктофона все не снимешь – не успокоишься. Трудоголик несчастный!

– Не столько трудоголик, сколько есть одна причина: улечу во Франкфурт, там мне будет не до статьи. А за это время что-то выветрится из памяти, какие-то важные детали могут стереться. Скорее всего, завтра и улечу… Так что надо текст набросать. Можно подумать, ты спать уляжешься, не просмотрев фото на компьютере, – усмехнулась она.

– Я – другое дело, я в обморок не падаю. Вот сейчас позвоню и пожалуюсь твоему кавалеру. Расскажу, что с тобой в дороге приключилось, – недвусмысленно кивнул он на лежавший на панели мобильник Проскуриной.

– Только попробуй! – быстро схватила телефон Катя.

– Запросто! Раза три уже собирался его набрать. Кать, если без шуток… Пообещай, что ляжешь спать, ну пожалуйста! – едва не взмолился он.

– Ну хорошо… Я постараюсь.

– И на том спасибо… Ладно, садись за руль, – остановившись у своего подъезда, милостиво разрешил Веня. – Только отзвонись, когда в квартиру войдешь! Иначе я такой тарарам подниму! – пригрозил он, забирая из салона свои вещи.

– Обязательно! Но можно я сначала своему кавалеру позвоню? – обойдя машину, чмокнула его в щеку Катя и уселась на водительское сиденье. – Спасибо!

– А то… – глядя вслед габаритным огням, пробубнил Венечка. – Может, и не беременная, – непонятно почему вздохнул он, поправил на плече рюкзак и скрылся в подъезде.

Переступив порог квартиры, Катя сразу же позвонила Вадиму. Выслушав ее краткий отчет об обратной дороге, он, как и Потюня, приказал немедленно ложиться спать. Этого конечно же Катя не могла себе позволить. Пришлось до пяти утра просидеть за компьютером. Еще и стихотворение написала. Как всегда, в последнее время: стоило только лечь в кровать, подумать о Вадиме, посчитать дни до встречи – и полилось: