Волшебный свет любви - Наталья Батракова

– Ты его не знаешь. В пятницу или в субботу полечу в Германию на похороны. Вот только не знаю, как объяснить Жоржсанд. Поторопилась я с выходом на работу.

– Так и объяснишь. Что она, не человек? А кто умер-то?

– Можно сказать, отец человека, которого я… которого я люблю, – набравшись смелости, произнесла Катя и задумалась.

Впервые она сказала эти слова вслух. Но первым их услышал совсем не тот, кому они предназначались.

«Почему я не сказала о своей любви Вадиму? – заныло сердце. – Это для него сейчас так важно. Такое горе… А я так его люблю…»

– Тогда надо лететь, – поддержал ее Потюня, наблюдая, как, схватив телефон, она снова открыла дверцу машины.

Набрав немецкий номер Ладышева, с которого ей только что звонили, Катя прижала трубку к уху. Автоматический женский голос, судя по всему, оповестил ее, что абонент в данный момент недоступен. Тогда Катя повторила попытку на другой номер. Тот же результат. Отрицательный.

«Жаль… Как жаль, что я ничем не могу сейчас ему помочь… Даже словом…»

В один момент чувство сострадания к Вадиму, к незнакомой Хильде и ее умершему мужу не просто захлестнуло, а затмило сознание: горло сдавил спазм, закружилась голова, ноги перестали держать ослабевшее тело, которое интуитивно принялось искать опору. Вокруг все поплыло…

– …Катя! Катя, очнись!.. Еще нашатырь… – словно сквозь вату в ушах, донеслись до нее голоса.

В нос ударил резкий запах. Кто-то изо всей силы тормошил тело, щеки обожгло чем-то шершавым и холодным.

– Катя, очнись! Катя…

– О! Глаза открыла!

– Надо бы «скорую» вызвать… А где здесь больница?

– В городе. Тридцать километров, – отчетливо прозвучал неприятно-сиплый незнакомый голос.

Взгляд довольно быстро сфокусировался, и она смогла рассмотреть не только склонившееся над ней лицо Венечки, но и незнакомого мужчину в милицейской форме. Неподалеку стоял УАЗик.

– Не надо «скорую», – пошевелила она непослушными губами. – Мне уже лучше. Сейчас, – попыталась она приподняться и только тогда сообразила, что лежит на коленях у Потюни.

Рядом валялась раскрытая аптечка.

Поняв ее намерения, милиционер ухватил Катю за плечи, поставил на ноги, дождался, пока она закрепится в вертикальном положении.

– Как вы себя чувствуете?

От мужчины пахнуло перегаром.

– Спасибо, уже лучше, – отстранившись, Катя перевела взгляд на штанины вставшего следом фотокора. – Только мутит почему-то. А что случилось?.. Авария? Не помню…

– Если бы авария! – отряхивая от снега джинсы, пробубнил Веня. – Стояла с телефоном, через минуту глянул – нет нигде. Выскочил из машины, а ты под дверью лежишь. Сразу растерялся, не понял, что к чему. Хорошо вот, товарищ милиционер мимо проезжал, – заботливо принялся он чистить Катину одежду. – Н-да… Куртка у тебя теперь хоть куда: всю грязь с двери собрала, никакой «Ариэль» не поможет.

– «Тайд» обещал прийти, – попыталась она пошутить.

– Может, все-таки в больницу? – пристально вглядываясь в ее лицо, уточнил Веня.

– Нет, – замотала Катя головой. – У нас дел уйма, и больница в планы никак не вписывается.

– Тогда будем считать, что все это нервы… Значит, так. Теперь я за рулем, а ты рядом, – не терпящим возражений тоном заявил Венечка. – Товарищ милиционер меня поддержит.

– Не только поддержу. Рекомендую, – кивнул мужчина.

– А я и не собираюсь сопротивляться, – подняла на него взгляд Катя и улыбнулась. – Спасибо вам за помощь.

Лишь сейчас ей удалось его рассмотреть: за сорок, на полголовы выше Потюни. Упитан, круглое лицо, глубоко посаженные глаза – слегка опухшие или отекшие, похожие на маленькие щелочки. Но взгляд острый, цепкий. Специфика работы, что ли?

– А, собственно, вы здесь к кому? – неожиданно поинтересовался он, глянув на номера. – Из столицы… Каким ветром занесло?

– Да вот, ищем… – начал было Потюня.

– Магазин ищем, – перебила его Катя и посмотрела многозначительно. – Веня, ты нашел его на карте?

– Нету его там, – буркнул тот.

– Странно, зачем вам магазин за тридевять земель от трассы… Обычный сельмаг, – призадумался милиционер. – Вам только магазин нужен или конкретно кого-то ищете? Сами кто такие? Покажите ваши документы, – неожиданно сменил он тон, подступил ближе, дохнул перегаром и пронзил изучающе-неприятным взглядом.

Катя с Веней переглянулись.

– А вы, собственно говоря, кто? – возмутился фотокор. – На каком таком основании я должен показывать вам документы? Или вас не учили, что надо представиться?

– Михаил Кочин, – не скрывая недовольства, назвался милиционер. – Участковый. Ваши документы!

Опыт подсказывал, что перечить представителям правопорядка в такой глуши себе дороже. Запросто арестует – только время зря потеряешь. По сути, он прав: имеет право знать, что за визитеры пожаловали на его территорию.

– Хорошо, – согласилась Катя. – Мы – журналисты «ВСЗ». Меня зовут Екатерина Проскурина, это Вениамин Потюня.

– А удостоверения есть?

– Конечно есть. Подождите минутку, – подхватив со снега аптечку, Катя заглянула в салон и достала из сумочки документы.

Недовольно раздувая ноздри, протянул свои корочки и Веня.

– Все в порядке, – вернул документы участковый и, откашлявшись в сторону, снова спросил: – Так вы по какому делу в наши края?

– По заданию редакции, – буркнул Потюня, открыв дверь машины. – Катя, поехали.

– Могу вас сопроводить, – вдруг услышали они неожиданно любезное предложение.

– Спасибо, мы как-нибудь сами, – мягко отказалась Проскурина.

– Без сопровождения, – язвительно добавил фотокор.

– Тогда счастливой дороги, – козырнул участковый и направился к УАЗику. – Да, если вам нужен магазин, – обернулся он, – то, как въедете в деревню… сразу поверните налево в проулок… – то ли ухмыльнувшись, то ли улыбнувшись, подсказал он после небольшой паузы.

– Неприятный типус этот ментяра, – тронувшись с места, не удержался от комментария Веня. – Наверняка квасил вчера. Дух еще тот.

– Не придирайся, работа у него такая. Нервная и малоприятная, – миролюбиво заметила Катя и напомнила: – Он сказал: сразу налево. Давай сюда сворачивай.

– Что-то не нравится мне эта улица, – отъехав метров пятьдесят от перекрестка, засомневался Потюня.

И то верно. Если основная сельская дорога, по которой за их спинами пронесся милицейский УАЗик, была расчищена от снега, то здесь просматривалась лишь припорошенная снегом глубокая колея.

– Да уж, странно, – согласилась Катя. – Неужели к единственному в деревне магазину может вести такая дорога? Слышь, Веня, остановись-ка.