Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

более слабый яд. Нужно было просто подождать. — Он коснулся губами моих волос. Молчал. Наконец, едва заметно кивнул в сторону Трастамары: — С ним нужно что-то решать…

Внутри замерло:

— Что?

Я понимала, что имел в виду Вито, но… Пока этот человек жив, он не оставит нас в покое — это ясно, как день. Не уймется, пока не уничтожит. Мы для него опасны. Наивно думать, что мы сумеем договориться. Но позволить своему мужу стать хладнокровным убийцей? От этой мысли меня бросало в дрожь. Я не хочу. Не хочу!

Я подняла голову:

— Ведь должен быть какой-то выход…

Вито покачал головой:

— Боюсь, что нет. Этот человек уже никогда не оставит тебя в покое. Ты же сама это понимаешь.

Трастамара тут же вцепился в мое сомнение. Подался вперед:

— Твоя бесценная супруга дело говорит. В конце концов, мы же не дикари. Цивилизованные люди всегда могут найти дипломатическое решение. Я признаю проигрыш и готов гарантировать, что не доставлю вашей чете неудобств. Если угодно, я составлю вам протекцию при дворе, и вы сможете взлететь очень и очень высоко. Вы получите новые земли. Это щедрое предложение, сеньор Кальдерон. Я даже готов замолвить словечко за вашу почтенную матушку. И ее снова станут принимать при дворе со всеми почестями. Это осчастливит ее. Все что угодно в обмен лишь на ваше честное молчание. Это не составит для вас обоих никакого труда. А с моей стороны — сплошные гарантии. Вы получаете лишь выгоду, которая другим и не снилась.

Я сглотнула:

— Вы обещаете, что оставите нас в покое? Но могу ли я поверить?

Вито предостерегающе сжал мою руку:

— Лорена, нет! Он предложит, что угодно, лишь бы заморочить тебя и спасти свою шкуру.

Я порывисто подняла голову, заглядывая в его лицо:

— Я не хочу, чтобы ты… я не хочу. Ведь должен же быть другой выход!

Вито стиснул зубы:

— Только твоя магия. Сможешь лишить его памяти или отнять разум?

Я даже отшатнулась, покачала головой:

— Нет, не смогу. Даже если бы умела. — Я облизала губы: — Мы кровные родственники. Он — мой дядя. Брат моей мамы. Я потом все расскажу тебе.

Вито совсем не удивился. Лишь кивнул:

— Я допускал нечто подобное… Тогда ты понимаешь, что у нас просто нет другого выхода?

Я посмотрела на Трастамару. Он напряженно сжался. Теперь на его взмокшем лице отражался самый настоящий страх. Без ужимок и кривляний. Он вскинул голову:

— А если я солгал?

Я вздрогнула всем телом:

— Что?

Повисла плотная тишина. Посланник блаженно улыбнулся:

— Ведь ты, кажется, даже не усомнилась. Все приняла на веру. Что если я солгал? И между нами нет никакого кровного родства?

Я подалась вперед:

— Так вы, правда, солгали?

Мерзавец буквально расцвел на глазах. От недавнего ужаса на его лице не осталось и следа.

— Хочу, чтобы пока это осталось маленькой загадкой с сюрпризом. Проверь, и все узнаешь. Лиши меня памяти, как предлагал твой благоверный. Этот вариант меня тоже устроит.

Я посмотрела на мрачного Вито:

— Нужно попробовать.

Тот сдался:

— Пробуй, если знаешь заклинание.

Я покачала головой:

— Нет, не знаю. Я заучивала пока только заклинания жизни и исцеления. Как самые нужные. А здесь необходимо заклинание забвения. Мне надо сходить за книгой.

Посланник подал голос:

— Не вижу в этом препятствия. Ведь мы не стеснены во времени. Если, конечно, твоему мужу не так уж не терпится лишить меня жизни.

Вито посмотрел на Трастамару, и уголок его губ дрогнул:

— Лорена, он тянет время. Потому что прекрасно понимает, что рано или поздно его люди спохватятся. Твоя магия пригодится, но нам стоит уйти отсюда раньше.

— Но мне нужно знать, лжет он или нет. Очень нужно.

Мой муж задумался на мгновение:

— Заклинания исцеления ты знаешь хорошо?

Я кивнула:

— Думаю, что да.

Вдруг Вито приблизился к Трастамаре, нагнулся и без колебаний полоснул кинжалом по его плечу. Тот зашипел, сцеживая выдох сквозь стиснутые зубы. Но промолчал. Рукав тут же начал напитываться кровью.

Вито кивнул на рану:

— Исцеляй. И все узнаешь.

Я несколько опешила от такого решения, но не могла не согласиться: это было более чем разумно. Даже Трастамара признавал — это отчетливо читалось на его лице вместе с досадой.

Я начала вычерчивать заклинание, почти с восторгом наблюдая, как густо стелется в воздухе золотистая дымка, как послушно складываются нужные символы. Это было настолько легко, что не укладывалось в голове. Проще детской игры.

Я невольно обратила внимание на лицо «дядюшки». Он смотрел на мое колдовство с каким-то немым благоговением. На этом лице отражалось все: удивление, восхищение, разочарование, сожаление, досада. Я не различила лишь зависти, будто Трастамара, наконец, осознал, что магия ему неподвластна. Смирился.

Вдруг его губ коснулась кривая ухмылка:

— Все же, обманула… Обе обманули. — Он даже прыснул со смеху. — Я послужил вещью, которая впитала магию только на время. Чтобы потом передать законному владельцу. Как пуговица или вилка… — Он ненормально расхохотался: — Я — пуговица! Всего лишь пуговица!

Я не сразу поняла, о чем он говорит. Но потом догадалась. Нестерпимый жар от его руки… Это была магия. Сильная магия, которая перетекала в мое тело. Тогда от медальона я тоже ощутила небольшое тепло. А сейчас она меня едва не сожгла заживо.

Я завершила заклинание и направила на рану. Символы послушно плыли по воздуху и растворялись, едва касались Трастамары. Но больше ничего не происходило, порез не затягивался. Даже кровь не останавливалась.

Я посмотрела на Вито:

— Наверное, я сделала что-то не так. Я создам еще одно заклинание на внутренней стороне и принесу его сюда. Сделаю, как положено.

Тот покачал головой:

— Это не поможет. Я видел подобное, когда моя мать пыталась вылечить отца. Для магии супруг становится кровным родственником. Заклинания так же разбивались. Его светлость тебе не солгал о родстве. Мне жаль.

Но для меня сейчас это значило совсем другое. Я посмотрела на мужа:

— Значит… Неужели…

Он стиснул зубы, и в льдистых глазах появился пугающий стальной блеск:

— Я хочу, чтобы ты вышла. В коридоре пусто.

Я едва не заламывала руки. В пылу борьбы — это одно. А сейчас — это просто хладнокровное убийство, которое останется на совести Вито. По моей вине. Из-за меня. Но я понимала, что для нас это был единственный