Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

я очень не люблю, когда из меня делают дурака. С твоей матерью я допустил слишком много ошибок. Поэтому с тобой постараюсь не допустить ни одной.

Я с трудом сглотнула. Интересно, сколько правды в словах этого мерзавца? Он уверяет, что пытался с моей мамой договориться. Но я почти не сомневалась, что это было не так. Он загнал ее в угол. А теперь добрался до меня.

Я покачала головой:

— Все же, вы допустили ошибку. Во мне почти нет силы. Я ничего не могу. Даже прорастить зерно.

Трастамара кивнул:

— Я знаю. Большего мне от тебя и не надо. Ты уже сделала все, что нужно.

Я не ожидала такого ответа.

— Тогда зачем мне приказали выйти замуж? Ведь это тоже вы.

— Принять магию из предмета можно только в присутствии другой магии. Инес де ла Серда — единственная ведьма, о которой мне известно. Она смолоду соперничала с твоей матерью, и однажды я застал их, швыряющими друг в друга заклинания. Но той было слишком далеко до твоей матери. Войти в этот дом ты могла, разве что, женой… и неважно, чьей именно. — Он покачал головой: — Но угораздило выдать тебя именно за этого спесивого делягу…

Я молчала, слушая звон в ушах. Подняла голову:

— Это баснословное приданое? Чтобы от меня не отказались? Ведь так? Но как вы уговорили короля?

Трастамара улыбнулся:

— Пообещал ему карманную ведьму, разумеется.

— Меня?

Тот лишь хохотнул. А у меня внутри все сжалось. Столько трудов, чтобы подарить ведьму королю? Это совсем не походило на того Трастамару, которого я успела узнать. Столько трудов, чтобы обделить самого себя? Какая глупость.

— А на самом деле?

Он посерьезнел:

— Я сам получу силу и заберу себе место, которое сочту нужным. Так практичнее всего.

— Место… короля?

Он не ответил. Лишь многозначительно посмотрел. Но этот взгляд говорил лучше слов.

— Значит, в этой чернильнице… — я с трудом шевелила губами, — магия моей мамы? Вся магия, которую она оставила? Оставила для меня?

Трастамара удовлетворенно кивнул. А меня пробило дрожью. Все это время, с тех пор, как я нашла библиотеку, эта чернильница была у меня перед самым носом. Вся сила, которая была мне так необходима. А я просто ходила мимо. Мимо! Даже не подозревая! Теперь я понимала, почему у меня ничего не получалось с заклинаниями. И не могло получиться. Потому что сила, заключенная в медальоне, была очень ничтожна. Просто детская игра…

Я смотрела на зажатый в руке посланника флакон и готова была кричать в голос, биться, как дикий зверь. Я отдала собственную силу своими руками. И как только Трастамара откроет флакон, она утечет к нему безвозвратно. И я ничего не смогу сделать.

Посланник смотрел на меня с видом триумфатора. Перехватил чернильницу поудобнее и коснулся крышки:

— Ну, что ж, покончим с этим.

Глава 58

Я словно в замедлении видела, как Трастамара подковырнул присохшую крышку кончиком полированного ногтя. Сама не понимала, что собиралась сделать. Подалась вперед:

— Стойте!

Посланник замер от неожиданности, изогнул бровь:

— Что?

— Постойте. — Я облизала губы. Во рту так пересохло от волнения, что я с трудом могла говорить. — А вы не боитесь, что эта сила может убить вас?

Я озвучила первое, что пришло в голову. Я понятия не имела, возможно ли это. Ни в одной книге даже не упоминалось о том, что магию можно сохранить в осязаемом предмете. О последствиях — тем более. Но если я ему позволю совершить задуманное, это будет значить, что все было напрасно. Абсолютно все. Это будет значить, что мама погибла зря. И наша с Вито судьба будет незавидной. Трастамара хитрый и расчетливый, он не оставит свидетелей. Глупо было даже надеяться. Он не даст шанса никому. Ни мне, ни Вито, ни Пилар…

Мерзавец шумно выдохнул. Его умиротворение испарилось, и теперь на висках набухали синеватые жилы. Мне казалось, что я сумела его смутить.

— Что ты несешь?

Да, мне удалось заронить зерно сомнения. Он так уверился в удачном исходе, что, кажется, даже не задумывался о возможных рисках. На его лице на мгновение отразилась растерянность, но он поспешил взять себя в руки.

— Ложь!

— Вы знаете наверняка?

Я изо всех сил старалась напустить на себя холодное спокойствие, но внутри все ходило ходуном. Едва ли этот ничтожный трюк сработает с «любящим дядюшкой». Единственное, чего я могу добиться — немного оттянуть время. Но для чего? Я должна выхватить флакон и открыть его первой. Во что бы то ни стало. Но как это сделать? Это невозможно. Не могу же я с ним драться!

Трастамара яростно зажимал в кулаке чернильницу:

— Ты врешь. И очень напоминаешь сейчас свою мать. Всем напоминаешь. — Он прищелкнул языком: — М-да… Кровь — не вода. Все женщины в нашем роду были хуже чумы.

Я опустила голову, чтобы он не видел моего лица.

— Я не вру. Мама оставила мне большую библиотеку. Я много читала. Я так и не сумела понять, как оставляют магию в предметах. Зато узнала о последствиях.

Трастамара недоверчиво замер:

— Каких последствиях?

Боже… если бы я знала. Приходилось сочинять на ходу.

— Если получить слишком много, магия может убить. Физическая оболочка не выдержит.

Посланник скривился и фыркнул, как кошка:

— Вздор! Не заговаривай мне зубы. Мы с твоей матерью одной крови. Значит, одной телесной силы.

Я подняла голову:

— Но ведь сила передается только по женской линии.

Трастамара поджал губы:

— Значит, я буду первым мужчиной. Хватит!

Он снова принялся за чернильницу, поддевая ногтем крышку.

Меня ошпарило от ужаса:

— Стойте! Я не хочу на это смотреть!

Мои крики больше не действовали. Трастамара процедил:

— Тогда отвернись к стене или закрой глаза.

Я качала головой:

— Вы делаете ошибку. Поверьте…

Но он больше не слушал, ковырял ссохшиеся от времени камнем чернила. Сейчас он откроет… и все будет кончено.

— Ответьте мне еще на один вопрос. Сейчас. — Я старалась приближаться крошечными незаметными шажочками. Глупая затея, но больше ничего не приходило в голову. — Зачем вы притворялись сумасшедшим стариком? Зачем этот маскарад?

Трастамара неожиданно отвлекся от чернильницы. Его пальцы уже были вымазаны черным. Похоже, тепло влажной ладони размягчало засохшую краску. Еще немного, и крышка отойдет.

— Тебя это так интересует?

Я кивнула и подалась