Когда она искушает - Габриэль Сэндс

планы, но мне уже неинтересно слушать. Я доедаю, допиваю вино и выхожу из-за стола, чтобы пойти проверить Софию.

Через несколько минут я нахожу ее лежащей у двери, ведущей во внутренний двор. Она с тоской смотрит в стекло.

— Хочешь пойти туда? — спрашиваю я.

Она оживляется, когда я берусь за ручку двери, и выбегает наружу, как только я ее открываю.

Я сажусь на тот же стул, что и раньше, когда Джорджио нашел меня здесь перед обедом, и смотрю, как София обнюхивает кусты. Она прихрамывает, но к ней вернулась энергия.

Мои мысли обращены к предстоящей помолвке. Каким бы ни был мой муж, я с ним справлюсь. За ужином Дамиано был прав. Время, проведенное с Джорджио, изменило меня.

Я впервые влюбилась.

Впервые мне разбил сердце мужчина.

Я еще не придумала, как склеить его обратно, но я это сделаю.

Достав телефон, я нажимаю на имя Имоджен и пишу последнее сообщение.

Скоро я выйду замуж, моя подруга. Мой жених — человек, которого я никогда раньше не встречала. Ты будешь в ужасе. Ты всегда была романтиком. Но для такой, как я, думаю, это к лучшему. Оказалось, что тот мужчина, с которым я что-то почувствовала, мне не нужен, и что-то мне подсказывает, что я никогда не найду другого такого же. Так какая разница, кто мой муж?

Я нажимаю кнопку "Отправить".

Сообщение становится зеленым. Через секунду появляется красный значок, говорящий о том, что сообщение не доставлено.

Номер отключен.

Я вешаю голову. Это было лишь вопросом времени, но красный значок — это уже слишком. Слеза скатывается по щеке в тот момент, когда за моей спиной со скрипом открывается дверь террасы.

Звук испугал меня. На улице уже темно. Должно быть, я здесь уже давно. Я оборачиваюсь, ожидая увидеть Валентину, но вместо него — он.

Он закрывает за собой дверь, засовывает руки в карманы брюк и делает неторопливый шаг вперед. Его взгляд падает на мою щеку. — Ты плачешь.

Я вытираю слезы тыльной стороной ладони. — Поверь, ты здесь ни при чем.

Он смотрит вниз, тени пляшут по его лицу. — Ты читал досье этого парня?

— Маттео? Да.

— И что?

Я наклоняю подбородок вверх. — Мне понравилось то, что я увидела. В конце концов, я согласилась выйти за него замуж.

Он скрежещет челюстью, а затем медленно поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим. — Лгунья.

— Ты не имеешь права употреблять это слово по отношению к кому-либо, кроме себя.

Из его горла вырывается нечто похожее на рычание. — Ты не выйдешь за него замуж.

— Разговор окончен.

Я пытаюсь пройти мимо него, но его рука вырывается. Он обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди.

— Нет, блядь, не закончен, Мартина, — говорит он, прижимаясь ртом к моему уху.

Я изо всех сил пытаюсь оттолкнуть его. — В чем проблема? Ты выбросил меня, как мусор, а теперь… Что это? Ты ревнуешь, что я собираюсь отдать себя Маттео? А что ты ожидал от меня, что я стану монахиней?

Он надвигается на меня. — Еще раз произнесешь его имя, и я клянусь, что в следующий раз ты произнесешь подобное на его похоронах.

В моем животе появляется предательская бабочка, и я отступаю назад.

— Смирись, Джорджио. Ты сам это сказал. Между нами все кончено. — Я оглядываюсь на него через плечо. — Тебе лучше уйти. Дем может выйти, а я знаю, как ты его боишься. Если он увидит нас здесь одних, он может неправильно понять.

Я прижимаюсь спиной к стене, и он, не теряя ни секунды, закрывает меня своими руками. Его грудь вздымается. — Он никогда не будет тебе подходить.

— Ты тоже не подходил, но нам было весело вместе, не так ли? Это все, что тебе от меня было нужно.

Он наклоняет голову, как будто не может поверить в то, что я говорю.

— Весело? То, что у нас было, было безумием, — шепчет он, его глаза дикие.

По моему позвоночнику пробегает электрический ток. — Если это было безумие, то, полагаю, мы оба наконец-то обрели рассудок.

— Не я.

Что-то смягчается в моей груди, что-то, чего я отчаянно хочу, чтобы оно оставалось твердым, как камень. — Ты сказал мне, что я тебе не нужна.

— Я этого не говорил. Я сказал, что между нами все кончено, но я ошибался. Я совершил ошибку. Ты не та, кого я могу бросить.

Не слушай его. Не…

Но тут его губы прижимаются к моему горлу, и моя мантра исчезает. Он лижет дорожку от ключицы к уху, и я заставляю стон, грозящий вырваться наружу, вернуться в горло.

— Прекрати, — вздыхаю я.

— Нет.

Мои пальцы крепко сжимают его рубашку. — Мы закончили.

— Никогда.

Он переходит на другую сторону моей шеи, повторяя то же самое движение своим горячим языком. Это вызывает шквал импульсов в моей глубине.

Когда он отстраняется, я встречаю его взгляд. — А как же твоя месть?

— Я все придумаю. — Он прижимается своими губами к моим, а затем отстраняется. — Я сделаю и то и другое.

Как? Он действительно безумен, потому что это безумие. Отчаянный, безрассудный поступок. Но как бы я ни пыталась убедить себя, я не могу найти в себе силы оттолкнуть его. Его запах окутывает меня. Наши тела соединяются, и я чувствую себя как дома.

Его язык проникает в мой рот, уверенно и властно. Он опускает одну руку на мою грудь, а другой гладит мой затылок. Во дворе темно, потому что я не включила свет, но любой человек может выйти сюда, и ему не понадобится много времени, чтобы заметить нас.

— Так не пойдет, — шепчу я, когда он тянет лямку вниз по моей руке и стягивает майку, обнажая лифчик без бретелек. — Ты должен меня отпустить.

Он издает сердитый звук из глубины своего горла и прижимается лбом к моему. — Я сказал, что разберусь с этим. Другого выбора нет.

Не дожидаясь моего ответа, он прижимается губами к выпуклости моей груди и спускает лифчик. Он проводит языком по моему соску. Я стону, выгибаю спину, давая ему лучший доступ к твердому бутону.

Это прощание. Мы так и не смогли сказать друг другу "прощай", поэтому мы должны сделать это сейчас, чтобы положить конец нашему безумию.

— Ты моя, Мартина. Ты всегда будешь моей.

У меня щиплет глаза от его лжи, но почему-то душевная боль этого момента только усиливает мое наслаждение. Он переходит к другой груди, уделяя ей столько же внимания, столько же желания.

Погладив рукой его выпуклость, я расстегиваю молнию и