К суду истории. О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

Мы не будем говорить здесь о народнических представлениях о роли отдельных «великих» личностей. Известно, что и среди марксистов в первое десятилетие XX века существовало течение «богостроительства», к которому относились тогда А. Луначарский, В. Базаров и даже М. Горький. Они объявляли своей задачей создание на основе марксизма некой «пролетарской религии без бога». Сталин фактически выполнил эту задачу, но с рядом поправок. Он помог создать на основе марксизма нечто вроде религии, но только с богом. Всесильным, всезнающим и грозным богом новой религии был объявлен сам Сталин.

Н. И. БУХАРИН В НАЧАЛЕ 30-х гг.

Я уже писал о том, что «правая» оппозиция была в 1929 г. сломлена не только политически, но и психологически, что можно отчетливо проследить на поведении Н. И. Бухарина в начале 30-х гг. Назначенный в июне 1930 г. заведующим научно-исследовательским сектором ВСНХ, Бухарин аккуратно выполнял возложенные на него обязанности. Он, казалось, не замечал тех социальных катаклизмов, которые происходили в стране и которые оправдывали худшие из его предсказаний. Бухарин не встречался ни с Рыковым, ни с Томским. Его публичные выступления касались лишь вопросов планирования научно-технических исследований, но не текущей политики.

Бухарин не был избран делегатом XVI съезда ВКП(б). Конечно, он мог присутствовать на съезде как член ЦК, но он предпочел отказаться от участия в съезде, тем более что был в это время нездоров. Сталин требовал от бывших лидеров «правой» оппозиции новых покаяний; Рыков, Томский и Угланов должны были выступить на съезде партии с покаянными речами, Бухарин же отказался даже от какого-либо письма съезду, что вызвало резкую критику в его адрес со стороны многих делегатов. Все же съезд избрал не только Рыкова и Томского, но и Бухарина членами ЦК ВКП(б). Бухарин все еще пользовался популярностью среди значительной части партии.

Постепенно Бухарин расширил свою работу и в ВСНХ, и в Академии наук. Он не встречался со своими учениками, но встречался и беседовал со многими виднейшими советскими учеными, выступал с докладами на собраниях академии, принял участие в редактировании Собрания сочинений Ленина, писал статьи и памфлеты с критикой мирового капитализма. Бухарин живо интересовался литературой и поэзией, очень дружил с Горьким, а также поддерживал дружеские отношения с О. Мандельштамом. В доме Горького Бухарин несколько раз встречался со Сталиным. Они почти не беседовали друг с другом, но Бухарин с некоторых пор стал часто писать Сталину письма, на которые тот, впрочем, никогда не отвечал, но лишь подтверждал их получение. Сталин продолжал требовать от Бухарина покаяния, причем публичного и полного.

Впервые Бухарин выступил с осуждением своей «правой» теоретической платформы лишь на январском пленуме ЦК ВКП(б) 1933 г. Самокритика Бухарина была, однако, признана недостаточной, что нашло отражение и в решении пленума.

В январе 1934 г. в Москве собрался XVII съезд партии, о котором мы еще будем говорить в дальнейшем. И здесь Бухарин пошел на окончательную капитуляцию перед Сталиным. Он сказал в своей большой речи, в частности, следующее: «Ясно, что у “правых”, к коим я принадлежал, была другая политическая линия, линия против развернутого социалистического наступления, против нового штурма на капиталистические элементы, на который наша партия шла. Ясно, далее, что эта линия предполагала другие темпы развития, что она была фактически против необходимого форсированного развертывания индустриализации, что она была против… ликвидации кулачества как класса, что она была против решительного курса на переделку мелкого крестьянского хозяйства… что она была против всего нового этапа развертывания широкого социалистического наступления, совершенно не понимая его исторической необходимости и делая политические выводы, которые нельзя было иначе истолковать, как антиленинские… Ясно, далее, что победа этого уклона неизбежно развязала бы третью силу, ослабила бы до крайности позиции рабочего класса… привела бы к преждевременной интервенции… и, следовательно, к реставрации капитализма как совокупному результату обостряющегося внутреннего и внешнего положения при значительном ослаблении сил пролетариата и при развязывании сил антипролетарских, контрреволюционных… Ясно, далее, что товарищ Сталин был целиком прав, когда разгромил, блестяще применяя марксо-ленинскую диалектику, целый ряд теоретических предпосылок “правого” уклона, формулированных прежде всего мною» [306] .

Трудно предположить, что Бухарин говорил все это искренне. Он шел на компромисс со своей совестью. Оправданием для него, как можно судить из текста этой речи, было усиление фашистской опасности на Западе и на Востоке. Перед лицом этой опасности, как полагал Бухарин, нужно отложить споры и сплотиться вокруг того руководства ВКП(б), которое уже существует, то есть вокруг Сталина.

Эта капитуляция не прошла незамеченной. Хотя Бухарин был избран на съезде лишь кандидатом в члены ЦК ВКП(б), однако это понижение его в партийной иерархии сопровождалось возвращением к активной политической и публицистической деятельности. В феврале 1934 г. Бухарин был назначен ответственным редактором газеты «Известия», второй по значению советской газеты. Бухарину удалось сделать газету интересной, при этом главной темой статей самого Бухарина, которые нередко появлялись на страницах «Известий», была тема борьбы с фашистской опасностью. Однако наряду с этим «Известия», как, впрочем, и все другие советские газеты, активно способствовали раздуванию культа Сталина.

Л. Д. ТРОЦКИЙ В НАЧАЛЕ 30-х гг.

Троцкий, высланный в 1929 г. за границу, после недолгого пребывания в Стамбуле поселился на небольшом острове в Мраморном море в полутора часах езды от Стамбула. Он развернул здесь необычайно интенсивную литературно-политическую деятельность. В западной печати были опубликованы статьи, а затем и несколько книг Троцкого. Он вел постоянную переписку со своими не слишком многочисленными сторонниками на Западе; с помощью сына Троцкому удалось наладить издание журнала «Бюллетень оппозиции», в котором почти половина материалов принадлежала перу самого Троцкого. В первый год ссылки Троцкий был настроен весьма оптимистически. На пороге 1930 г. он писал: «12-я годовщина застигает Советскую республику в таком состоянии, когда крупнейшие успехи сочетаются с крупнейшими трудностями, причем одновременно растут и те, и другие… 13-й год будет годом обострения противоречий. Обессиленная и придушенная партия может оказаться застигнутой врасплох…. Центристский аппарат покажет, что он аппарат и – ничто более. Пролетарскому ядру понадобится руководство. Его сможет дать только закаленная в борьбе коммунистическая левая» [307] .

В 1930 г. Троцкий продолжал утверждать, что «левая» оппозиция непрерывно укрепляет и расширяет свои позиции. «“Левая” оппозиция, – писал он, – вопреки лживым сообщениям официозной печати идейно крепнет и численно растет во всем мире. Она сделала крупнейшие успехи за последний год». Но это были иллюзии. На деле в нашей стране после высылки Троцкого основные кадры недавней «левой» оппозиции капитулировали. Если в западных странах Троцкому удалось создать несколько небольших групп своих сторонников, то в СССР число его последователей непрерывно уменьшалось.

Критические замечания Троцкого по поводу политики Сталина были в большинстве случаев совершенно справедливы. Троцкий предлагал приостановить сплошную коллективизацию, заменив ее осторожным кооперированием на основе строгой добровольности и в соответствии с реальными ресурсами страны. Приостановить административное раскулачивание и вернуться к политике ограничения кулачества. Сократить нереальные планы сталинской сверхиндустриализации. Но в то же время Троцкий принял на веру фальсифицированные процессы против «вредителей» из числа так называемой буржуазной интеллигенции. Он даже выступил против слишком «мягких» приговоров лидерам Промпартии.

В «Бюллетене оппозиции» Троцкий опубликовал редакционную статью, в которой Сталин и его окружение обвинялись в том, что они выдвигали на ведущие хозяйственные посты «наемных агентов иностранных империалистов и русско-эмигрантских компрадоров». «Не ясно ли, – говорилось в статье, – что обвинительный акт Крыленко против Промышленной партии является вместе с тем обвинительным актом против сталинской верхушки, которая в своей борьбе против большевиков-ленинцев являлась на деле политическим орудием мирового капитала?» [308]

Полностью поверил Троцкий и в существование мифической Трудовой крестьянской партии. Когда в 1931 г. в Москве был организован еще один фальсифицированный судебный процесс Союзного бюро, Троцкий и на этот раз поверил не убедительным доводам зарубежного центра меньшевиков, а бездоказательным доводам прокурора СССР Н. В. Крыленко. Троцкий полностью поверил и в вину Д. Б. Рязанова, который якобы хранил подпольный архив Союзного бюро, и, хотя ни один листок этих «подпольных архивов» не был представлен на суде, писал, что вина подсудимых «неопровержимо установлена» [309] . Комментируя дело Рютина – Галкина, Троцкий выразил лишь злорадство по поводу разгрома «рютинской группы», напомнив, что именно Рютин возглавлял борьбу против троцкистов в Краснопресненском районе Москвы.