Драматургия ГДР - Фридрих Вольф

окажутся годными и вы все сохраните в тайне, не пожалеете. (Илладе.) Верни ему кинжал. Ты согласен, Байг?

Б а й г (берет кинжал, смотрит на дочь, которая утирает слезы, и прячет деньги). Своего смертельного врага не благодарят. Но я согласен, Калаф бен Юссуф, и желаю тебе счастливого пути. (Поворачивается и уходит.)

К а л а ф (смеется, глядя ему вслед). На твоем месте я стыдился бы такого отца, Иллада! (Кричит.) Астра!

А с т р а  входит.

К а л а ф. Астра укажет тебе твою комнату и даст все, что нужно для работы. Ты будешь получать пищу, которая подобает дочери некогда могущественного человека. Моя флейтистка будет развлекать тебя во время работы, если ты этого пожелаешь. Только не забывай о нашем уговоре. Желаю тебе долгой жизни, Иллада!

И л л а д а. Бедность портит человека, а отец стал бедняком. Счастливого пути!

К а л а ф. Благодарю тебя. Астра, вот ключи. (К обеим.) Я сумею вознаградить за верность.

Входят  б е д у и н ы. Он делает им знак. Они уносят последнюю поклажу. К а л а ф  следует за ними.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Двор богатого дома в Багдаде. Хозяин дома  А б у  а л ь  К а с с и м  возлежит под балдахином и отдыхает. Черный  с л у г а  обмахивает его опахалом. Из дома доносятся приглушенные звуки флейты. Д а р д а н а, хозяйка дома, неподвижно лежит в тени каменной стены и не отрываясь глядит в смотровую щель, на улицу. Молоденькая  с л у ж а н к а  вносит узкий кувшин и наливает обоим кофе в крошечные чашечки, затем так же бесшумно исчезает. На сцене царит атмосфера богатства и покоя.

Д а р д а н а (тихо, не оборачиваясь). Я вижу твоего друга, он идет сюда.

А б у. Какого друга?

Д а р д а н а. Твоего единственного друга.

А б у. Калафа бен Юссуфа? Что привело его в мой дом в столь неподходящий час? Калафа, великого знатока и хранителя наших обычаев? Ведь он, как никто иной, знает все правила приличия, и это вызывает у меня даже чувство зависти. Неужели он забыл, что именно за это я его люблю и восхищаюсь им? Разве он не знает, что его невозмутимость, равная невозмутимости луны, уважаема всеми в нашей стране? Что так изменило его? Я крайне обеспокоен, Дардана! Я не хочу его видеть — меня нет дома. Поболтай с ним и узнай, что с ним стряслось. А может быть, он со мной заранее договорился, и я забыл об этом?

Д а р д а н а. Абу, я знаю, он не извещал тебя о своем приходе.

А б у. Я так и предполагал. Он спешит?

Д а р д а н а. Да, очень спешит.

А б у. Он один?

Д а р д а н а. Нет, я вижу целый караван ослов и две колонны верблюдов.

А б у (приподнимаясь). Посмотри-ка, может быть, он собрался в дорогу?

Д а р д а н а (все еще равнодушно). Похоже, что он собрался в долгое путешествие.

Абу аль Кассим вскакивает и хлопает в ладоши, со всех сторон появляются  с л у г и  и  с л у ж а н к и.

А б у. Я ожидаю моего гостя Калафа бен Юссуфа. Быстро! Его любимое вино, его любимые кушанья, ложе для отдыха, балдахин, танцовщицу Сулейву и цимбалы. Я сказал — цимбалы! И тихую музыку. (Подбегает к смотровой щели и глядит на улицу.)

В это время на сцене слуги поспешно вносят и устанавливают все, что он приказал. Тишины как не бывало.

(Недовольно глядя на свою жену.) Дардана! Поторопись! Отъезд моего друга Калафа может стать для нас величайшим счастьем, если он уедет достаточно далеко.

Д а р д а н а. Прекрасно. Но почему ты так волнуешься?

А б у. Быстро переоденься! Нарядись так, как будто мы идем к самому калифу! Дардана!

Она недовольно подчиняется и спешит в дом. Между тем все уже готово к приему гостя вплоть до напитков и кушаний. Танцовщица  С у л е й в а  появляется и ложится на диван. Флейты замолкают. Аль Кассим оценивающе осматривает все вокруг, собственноручно поправляет подушку и снова укладывается на свое ложе, как будто бы он никогда и не поднимался с него. Наступает тишина еще более глубокая, чем раньше. Появляется  п р и в р а т н и к.

П р и в р а т н и к (докладывает). Калаф бен Юссуф желает посетить моего господина.

А б у. Мой единственный друг! Ты умрешь, собачий сын, если заставишь его ждать хоть минуту! (Кричит, чтобы гость услышал его, и вскакивает с места. Спешит навстречу гостю, вошедшему во двор.)

Они падают друг другу в объятия, вскрикивая при этом пылко и громко.

А б у. Свет очей моих, единственный и лучший из друзей, брат мой. Да будет мой дом — твоим домом. О, как я ждал тебя!

К а л а ф. Абу, мои мысли — твои мысли, единственный брат мой!

Абу сопровождает Калафа к его ложу, пристально смотрит на него.

А б у. Зависть зеленью покрыла мое лицо — как прекрасно ты выглядишь.

К а л а ф. Это счастье новой встречи с тобой так оживило меня, Абу. (Опускается на ложе.)

Абу садится напротив него. Хлопает в ладоши. Вносят кальян, они курят молча, улыбаясь друг другу.

(Оглядываясь.) Ты ждал меня?

А б у. Мой дом всегда к твоим услугам, ибо ты его господин, ты ведь это знаешь, Калаф!

К а л а ф. Ты отдыхал, я обеспокоил тебя своим нетерпением. Я безутешен.

А б у. Меня измучило одиночество — но ты пришел — как ты себя чувствуешь, Калаф, — какое великое счастье, что у меня есть ты. Дардана! К нам пришел Калаф! Наконец-то. Со вчерашнего дня, когда мы расстались, я все время размышлял о твоих мудрых словах; так прекрасно отходить ко сну, обдумывая их.

Появляется  Д а р д а н а  в пышных и дорогих одеждах и приветствует гостя по восточному обычаю, почти как возлюбленного.

Д а р д а н а. О Калаф! Как одинок был наш дом без тебя! Каким он снова наполнен весельем!

К а л а ф. Абу, ты ослепил меня прекрасной Дарданой! Как я мог осмелиться проникнуть в твою сокровищницу. Я удаляюсь со стыдом. (Поднимается, собираясь удалиться.)

Абу вскакивает и снова усаживает его в подушки.

А б у. Цимбалисты, пусть поют птицы.

Раздается щебетание птиц.

Калаф, какое преступление я совершил, что недостоин сделать тебя счастливым — прости мое недомыслие!

К а л а ф. До того, как вступить в твой дом, я считал себя счастливым, потому что предпринимаю большое путешествие, потому что богатство мое растет, потому что мои рабы любят меня. Да простит мне аллах мое тщеславие, только здесь у вас я познал, что такое истинное счастье!

Дардана хлопает в ладоши, с л у г и  вносят блюда.

Кагар с фигами — мое любимое кушанье. А что это так благоухает? Мое любимое вино! Абу, ты волшебник. Как ты смог с твоего ложа заглянуть в самые тайные уголки моего сердца и узнать все мои желания.

А б у. Отведай сначала! Если ты найдешь какой-нибудь недостаток, я прикажу повесить повара и утопить виночерпия.

К а л а ф (пробует еду). Воистину это пища богов. Я похищу у тебя твоего повара и