Драматургия ГДР - Фридрих Вольф

его небесную тропу, говорил: «Кувейт подобен грязному потоку, полному крокодилов и золота. Крокодилы охраняют золото».

К а л а ф. Не вздумайте положить кувшин или встряхнуть его, привяжите его между двумя ослами.

Б е д у и н ы  берутся за ручки огромного глиняного кувшина, низко кланяются и осторожно выносят его из комнаты.

Крокодилов побеждают играючи хорошие охотники и быстрые пловцы, вооруженные острыми ножами. Я с юности охочусь на крокодилов, тебе это известно, Астра, — Кувейт для меня не опасен.

А с т р а. Ты еще благоухал молоком твоей кормилицы, господин, а мне уже приходилось разыскивать тебя среди охотников на крокодилов. (Достает кожаный мешочек и подает его Калафу.) Вот амулет твоего отца, Калаф, господин мой. Я должна была передать его тебе, когда печаль омрачит твой взор. Девять лет я хранила его, ибо взгляд твой оставался светлым. А теперь расставание омрачило его. Носи амулет на своем теле, он охранит тебя и сделает непобедимым.

К а л а ф. Я и так непобедим. Ну ладно, дай сюда. Шпоры хорошо укреплены? Если шпоры не крепко сидят…

С л у г а. Они крепко сидят, господин, клянусь жизнью!

Снаружи доносится топот и шум драки. Калаф отталкивает слугу и хватается за свой кривой меч. Б е д у и н ы  тащат седобородого  с т а р и к а  и  д е в у ш к у. Пленные одеты как зажиточные люди, но платья их разорваны и помяты. Бедуины вталкивают обоих в комнату, они падают на пол и лежат у ног Калафа.

Б е д у и н. Они проникли в дом тайком, пока сторожа помогали нам с укладкой. Прости нас, господин, но кувшин оказался таким тяжелым.

К а л а ф (обходит вокруг пленных. Он их узнал. Усмехаясь). Встань, Байг. Подымись вместе с твоей дочерью Илладой! Почему же вы не приказали доложить о себе, великий Байг! Не моя вина, если мои люди обошлись с вами, как с попрошайками. Для вас я всегда дома, если вы приходите ко мне как честный человек.

Старик и девушка подымаются с полу. Слуга по знаку Калафа приносит пуф, на который садится старый Байг. Иллада остается стоять.

Б а й г. Мне больше ничего не оставалось, Калаф бен Юссуф. Целый месяц я не мог проникнуть к вам. По три раза в неделю умолял я, как бездомный, вашего привратника. А теперь я узнал, что вы отправляетесь в длительное путешествие. Вы должны нас выслушать, Калаф бен Юссуф! Заклинаю вечным спасением ваших предков!

К а л а ф. Точнее сказать, спасением ваших детей, Байг. Я не знал, что должен был вас выслушать. Может быть, я должен был снова выслушать, что вы все еще не можете мне заплатить?

Б а й г. Для того чтобы платить, мы должны ткать. Соткали — продали. Но вы не только отняли у меня ткацкие мастерские, вы забрали у меня и шерсть и ткачей. Иллада единственная ткачиха, которая со мной осталась. Как же мы можем заплатить вам наши долги, если вы отобрали у меня все, чем я раньше владел. Или вы требуете, чтобы почтенный человек и его дети стали нищими, потому что аллах покарал его за собственную глупость?

К а л а ф. Я ничего не требую, кроме своей собственности. Разве из того, что вы мне должны, я чем-нибудь завладел нечестно? Это известно самому аллаху и каждому человеку в Багдаде. Ни один правоверный не станет отрицать, что я был великодушен со сроками платежей — но вы все равно не заплатили! Может быть, мне вас продать, как рабов, чтобы вернуть свои деньги? Я требую только то, что мне принадлежит по закону.

Б а й г. От мертвеца вы ничего не сможете потребовать! Я убью себя! (Выхватывает кинжал и хочет ударить себя в грудь.)

И л л а д а. Отец! Отец, ты не должен… узор!..

Старик роняет кинжал и зажимает ей рот.

К а л а ф. Так, значит, узор…

Б а й г. Молчи, Иллада!

И л л а д а. Нет, я не буду молчать, ведь я никогда больше не смогу ткать.

К а л а ф. Замолчи, Иллада! Астра, оставь нас одних, убирайтесь все вон.

А с т р а, ф л е й т и с т к а, с л у г и  и  б е д у и н ы  уходят. Астра закрывает двери.

Значит, у вас еще есть узоры, а мне вы клялись, что отдали мне все ваши образцы. Вы, конечно, решили, что, утаив от меня парочку редкостных узоров, вы сможете снова начать ткать, продавать и соперничать со мной? Значит, вот что вы задумали. Что это за узоры?

И л л а д а. Я поверила отцу, что ему удастся вас смягчить. Но я знала, что, кроме унижения, мы ничего не добьемся. Да, у нас есть еще образцы узоров. Они принадлежат нам, и только я одна умею их ткать. Вы можете уморить нас голодом, вы можете нас умертвить, но узоры, Калаф бен Юссуф, которые находятся здесь, в моей голове, вам придется купить, когда я их вытку. И только за ту цену, которую я назначу. Их вы не сможете описать за долги, как всегда описывали все, что вам нравилось!

К а л а ф. Перестань кричать, Иллада. Я же разрешаю тебе говорить со мной, назови свою цену…

Б а й г. Молчи, Иллада, ты потеряла разум. Нет у нее никаких узоров, бен Юссуф, она только хочет спасти своего старого отца. Это правда, клянусь аллахом, все наши узоры я вам уже давно продал.

К а л а ф. Старая лиса, ты меня не обманешь. Иллада хочет продать мне свои узоры, и я их покупаю. Скажи, Иллада, скажи свою цену.

И л л а д а. У меня пять узоров, они никогда не были вытканы, их еще никто не видел. Пятьсот золотых динаров.

Б а й г. Тысячу, Иллада!

К а л а ф. Пятьсот? (Недоверчиво смеется.) За пять узоров, которых я не видел, о которых я ничего не знаю, не знаю даже, какова их действительная цена? Кто мне поручится, что ты не обманываешь меня?

Б а й г. Пойдем, Иллада, я знаю одного человека, по имени Абу аль Кассим…

К а л а ф. Я не сказал, что я их не куплю. Только Иллада должна остаться в моем доме и выткать пять ковров с новыми узорами. Она будет получать все, что захочет, и если вы поклянетесь быть немыми, как камни, — я заплачу вам пятьсот золотых и прощу все долги!!

Б а й г. Ваше предложение мне не очень нравится, Калаф бен Юссуф! Пойдем, Иллада!

К а л а ф (вынимает из шкатулки кошелек с деньгами, открывает и подходит к Илладе). Вот, смотри, триста я даю тебе сразу. Ты будешь жить здесь до моего возвращения и ткать ковры. У тебя будет все, что твоя душа пожелает, пока не покинешь этот дом. Если же попытаешься бежать, тебя убьют мои слуги.

Б а й г. Сосчитай! (Отбирает у Иллады кошелек и дрожащими от жадности руками считает деньги.)

К а л а ф. Триста. Остальные и прощение твоих долгов после моего возвращения. Твоя дочь будет работать здесь. Если узоры