Драматургия ГДР - Фридрих Вольф

действительно, станет лучше. Пока…

С а б и н а. Прощай, мама.

9

С а б и н а, Б у б а.

С а б и н а. Который час?

Б у б а. Два часа, барышня.

С а б и н а. Скажите моей маме, чтобы до пяти меня не будили. Поехали. Домой.

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Берлин. День спустя. Квартира и улица.

1

К л а р а  и  М и х а э л ь.

К л а р а. Зачем вы приехали? Откуда вам вообще известно, что она здесь?

М и х а э л ь. Фрау Шнайдер получила телеграмму. Сабина ей сообщает, что она отправилась на несколько дней в Берлин. А так как у меня здесь, в Берлине, тоже дела, я решил посетить ее.

К л а р а. А не фрау Шнайдер вас сюда послала?

М и х а э л ь. Нет, фрау Шнайдер меня не посылала.

К л а р а. Сабина с утра в городе. Ей давно бы пора уже вернуться. Если с ней ничего не случилось.

М и х а э л ь. А что с ней может случиться? Вы же знаете ее.

К л а р а. Что случилось в Ганновере?

М и х а э л ь. Что вы имеете в виду?

К л а р а. Я спрашиваю, что случилось в Ганновере? Почему девочка уехала из Ганновера?

М и х а э л ь. Я думал, Сабина вам рассказала…

К л а р а. Она ничего там не натворила?

М и х а э л ь. Но… н-нет…

К л а р а. Может быть, ее выгнали?

М и х а э л ь. Почему ее должны были выгнать? Не понимаю…

К л а р а. Это я ничего не понимаю. Ничего не знаю. Извините меня, пожалуйста. Это были такие страшные минуты!.. Вдруг звонок. Открываю и вижу, передо мной стоит моя девочка, говорит «добрый вечер», бежит в свою прежнюю комнату, запирается и не выходит. Мы стучим, спрашиваем, просим, умоляем… И только слышим, как она плачет, и плачет, и плачет… А утром сегодня вышла на кухню, и мы вместе позавтракали. И снова ничего не сказала — только то, что соскучилась очень по дому и что мне не следует удивляться. А потом убежала в город, и я сижу здесь, муж на работе, и никто мне не объясняет, что происходит. Заглянула в ее чемодан — раньше я никогда бы этого не сделала, но на этот раз ничего лучшего не придумала, — и… не нашла ничего. Немного белья, туфли, пуловер — вот и все. Да еще мешочек с ракушками и белыми камешками. Вот они, эти камешки… со звездами в точечку.

2

М о р и ц, С а б и н а.

М о р и ц. Когда ты уезжаешь?

С а б и н а. На следующей неделе, наверно. Или раньше. Не знаю.

М о р и ц. Мы еще встретимся до отъезда?

С а б и н а. Как хочешь…

М о р и ц. А ты… ты не хочешь? Мы говорили обо всем на свете и только о нас с тобой не сказали ни слова.

С а б и н а. Да.

М о р и ц. Неужели ты не хочешь поговорить о нас? Мы одни здесь, нас никто не слышит, мы можем быть совершенно откровенны друг с другом… Я иногда проходил здесь.

С а б и н а. Да?

М о р и ц. Ты по-прежнему думаешь, что это я тебя прогнал?

С а б и н а. Нет.

М о р и ц. Почему же ты уехала? Если тебе стыдно, можешь не говорить. Но только скажи, что я сделал не так?

С а б и н а. Все правильно. Ты всегда был абсолютно правильный. Как и положено.

М о р и ц. Ты так говоришь… С такой злобой и горечью…

С а б и н а. Вовсе нет. Разве ты не такой, каким должен быть? Рассудительный, прямой, несгибаемый. А я взбалмошная, незрелая, заносчивая. Ты — мужчина, я — дурочка.

М о р и ц. До свиданья, Сабина.

С а б и н а. Разве мы не хотели поговорить о нас?

М о р и ц. Но не так.

С а б и н а. Как же?

М о р и ц. Почему ты уехала?

С а б и н а. Это ты знаешь. Ты был при этом.

М о р и ц. И ни разу не пожалела?

С а б и н а. Нет. Нет. Нет.

М о р и ц. Ты счастлива?

С а б и н а. Да. Да. Да.

М о р и ц. Почему же приехала?

С а б и н а. Разве нельзя навестить родителей?

М о р и ц. Да. Конечно.

С а б и н а. Вот видишь. Навестила родителей. И решила тебя навестить.

М о р и ц. Почему?

С а б и н а. «Почему? Почему?» Ты что, полицейский?

М о р и ц. Сабина.

С а б и н а. «Сабина»! Большое спасибо, что проводил. Спокойной ночи.

М о р и ц. Стой! Подожди, пожалуйста. Не убегай же опять. Гордость, упрямство — все это ерунда. Оставь это. Иди, я тебя обниму, и тебе не нужно будет смотреть мне в глаза, и тогда ты мне скажешь, почему вдруг прикатила домой, чего никто не делает, если чего-нибудь не боится. Можешь отвернуться и прошептать что-нибудь уличному фонарю. На выбор. Ну скажи же наконец! Обнять тебя, или отвернешься?

С а б и н а. Обнять.

М о р и ц. Деревянная лошадка. Такая маленькая, старая, глупая деревянная лошадка — а строит из себя чуть ли не циркового коня.

3

К л а р а, М и х а э л ь.

К л а р а. Что господин Шнайдер умер, я не знала. Она писала не часто.

М и х а э л ь. Не прошло и недели, как он умер.

К л а р а. Вы не думаете, что Сабина может здесь остаться?

М и х а э л ь. В телеграмме говорится другое… А вы разве хотели бы, чтобы она осталась?

К л а р а. Хотели бы?.. Все, что произошло, не имеет значения. С детьми бывает всякое. Сегодня даже приходила полиция. Из-за регистрации. У нее ведь пропуск только на один день. Срок скоро истекает, и если она сейчас пошла в полицию, ее могут там задержать.

М и х а э л ь. У вас здесь такие порядки?

К л а р а. Могло же так быть, не правда ли?

М и х а э л ь. Возможно, она у какой-нибудь подруги?

К л а р а. Возможно. Одна уже вышла замуж. Время бежит.

М и х а э л ь. Конечно же, она там.

К л а р а. Тогда она могла бы мне об этом сказать… Не хотите что-нибудь выпить?

М и х а э л ь. Спасибо.

К л а р а. Если она у Ганны, то у них есть о чем поговорить. Та вышла замуж, а это, во всяком случае, лучше, чем быть с ребенком одной. Внебрачные дети есть внебрачные дети, тут ты хоть тысячи законов издай, а одного отца не заменишь. Девушка с ребенком имеет меньше шансов, как бы тут у нас ни рассуждали. Рассуждать-то легко, и официально все получается первый класс, а в конце-то концов это маленькое существо все равно будет в обиде.

М и х а э л ь. В этом вы абсолютно правы.

К л а р а. И когда такого ребенка спросят в школе «Кто твой отец?» — а ему сказать нечего, и другие ребята уставятся на него, даже учитель скривит физиономию. Тут ничего не поделаешь. Так уж устроен мир… Я сама к этому отношусь не лучше. Но где же она все-таки?.. Право, я кажется, больше не выдержу.

М и х а э л ь. Фрау Краузе, если это то, что я думаю, то, пожалуй, могу вам сказать, почему Сабина приехала.

4

М о р и ц, С а б и н а.

М о р и ц. Безусловно, это ужасно, то, как она жила. Но она ведь сказала тебе обо всем. А могла бы и не сказать. Как нередко бывает.

С а б и н а. Но я не могу больше у нее жить. Значит, все было напрасно. С отцом… с ним бы еще могла. Тот был что надо.

М о р и ц. Останься здесь.

С а б и н а. Остаться? Никогда! Чтобы она подумала, что я струсила?

М о р и ц. Когда ты смылась туда, тебя