Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича» Старинам он научился у крестьянина деревни Кузьмина городка Мардария Власова, который был портным, знал много старин и пел их при случае; он подпевал Мардарию и благодаря этому выучил две старины.

352. Василий Касимирович отвозит дани Батею Батеевичу

(См. напев № 27)

А-й как во стольнём во городе во Киеви

Да у ласкова князя да у Владимера

Да было-де пированьицё, был почесьён пир

И про фсех же купцэй-гостей торговыя,

5. И про тех же хресьянушок прожытосьних,

А про тех полениць да приюдалыя,

А да про тех хресьянушок чорнопахотных,

Чорнопахотных же хресьянушок прожы(то)сьних,

Да про тех полениць да преюдалыя,

10. Да про тех же сильних-могучих богатырей,

А про тех про вдов да благодарныех,

Да про ту про всю веру кресцёную.

Да как день-от идёт да день ко вечору,

Ноньце солнышко катицьсе ко западу,

15. А да почесьён-де пы(и)р идёт навесели.

Ишше фсе-де на пиру сидят пьяны-ти, весёлы,

Ишше фсе же на пиру да приросхвастались:

А как богатой-от хвастат да золотой казной,

А как наезник-от хвастаёт добрым-то конём,

20. А богатырь-от хвастал да могучей силой,

Ише глупой-от хвастал да молодой-то жоной,

А неразумной-от хвастал дак он родной сестро(й),

Ише умной-от хвастат старой матерью.

За тема столами да убраными,

25. За тема же за есвами за сахарныма,

За тема напитками разноличьныма

А как сидит тут удалой да доброй молодець,

Как не пьёт-то, не ест, сидит, — не кушаёт,

Ишше белой-то лебёдушки не рушаёт.

30. Ишше князь-от Владимер стольнекиевской

Как по светлой-то грыдьнюшки сам похажывал,

Как сапок о сапок да поколацивал,

И белыма руками да сам розмахивал,

И злаченыма перснями да сам нашшалкивал,

35. Да как сам он из речей да выговарывал:

«Уш вы ой еси, мои гости да фсе названыя,

Да названые мои гости фси отобраныя!

Да не съездит ле хто из вас во Большу Землю

И во Большу-де Землю съездит во прокляту Литву?

40. Не свезёт ле хто от меня да дани-пошлины,

За два(е)наццэть тут лет да дани-выходы?..»

За тема же нонь столами да й убраными

Тут сидел тут удалой доброй молодечь;

А как он сидит, — не пьёт, не ест, не кушаёт,

45. Да он белой-то лебёдушки, сидит, не рушаёт.

Да как князь-от Владимер да тут проговорит:

«Уш ты ой еси, удалой доброй молодець!

Ише що же ты сидиш, не пьёш, не кушаёш,

Ише белой-то лебёдушки да не рушаёш?

50. Ише винна ле чара тибе не подана?

Да братыня-та с пивом была не по́днесена?»

Тут сидит-то удалой да доброй молодець,

Веть сидит-то он да из рецей ноньце выговарыват:

«Уш ты ой еси, князь Владимер да стольнекиевской!

55. Ты позволь-ко-се веть мне да слово молвити,

Ты позволь-ко-се мне да речь гово́рити, —

Не позволь миня за слово скоро-то казнить,

Ише скоро-де казнить, скоре повесити!»

А да спроговорил князь Владимер да стольнекиевской:

60. «Ой говори-тко-се, удалой доброй молодець;

Ты не будёш казнён да скоро повешон же;

Говори-тко-се ты, да що тибе надобно».

За тема же столами удалой доброй молодець выговарывал:

«А как-то есь ю Вас да во чистом поли,

65. Ише ес<т>ь-то ю Вас да нонь глубок погрёп;

В глубину-ту погрёп да сорока сажон,

В шырину-ту погрёп да сорока локоть;

Да сидит тут посажон Василей Касимировичь.

Да он съездит от Вас да во Большу Землю,

70. Во Большу Землю да в прокляту-ту Литву

Ко Батею-то сыну да ко Батеевичю;

Как свезёт веть он дани-пошлины,

За двенаццэть-то лет да дани-выходы».

А говорил тут Владимер да слово ласково:

75. «Уш вы ой еси, мои слуги верныя!

Вы подите-то, слуги, да во чисто-ле полё,

Вы берите-ко, слуги, да золоты клюци,

Отмыкайте-ко, слуги, да вы крепки-то замки,

Выпускайте-ко Васильюшка на почесьён пир»[71]. —

80. «И зовёт-то тебя, Василий Касимировичь,

И зовёт-то тебя княсь Владимер да на почесьён пир!»

Да на то же Васильюшко приослушалсэ:

Да не йдёт же Василей да на почесьён пир.

Ише тут же князь Владимер да роспрогневалсэ;

85. Посылат-де веть он слуг да во фторой након:

«Вы подите-ко, мои слуги на ноньче верныя,

И ведите-ко Васильюшка на почесьён пир!»

Да на то-де Васильюшко не ослушалсэ:

Да пошол же Василей да из глубокого темного погрёба,

90. А пошол-де Васильюшко на почесьён пир.

Да потходит Василей да к шыроку двору,

Да потходит Василей да ко красну крыльцю,

А заходит Василей на лисвянку брущятую,

Да берецьсе Васильюшко за вито кольчё,

95. Отпираёт Василей веть шыроки ворота

Да широки ворота да с крюкоф на пяту,

И заходит Василей да до тугих дверей,

И заходит Василей да во светлу грыню.

Как ставаёт-то он да во светлу грыню;

100. Как ставаёт Василей да середи-то грыни,

Да как ставаёт-то он против матици;

Ишше крест-от кладёт да по-писаному,

Да поклон-от ведёт да по-учоному,

Да как на фсе-ле сторонки да ниско кланеицсе:

105. Поклонилсе в-первых-де князю Владимеру

Да тогда-ле на фсе четыре сторонки да ниско кланялсэ.

Тогда-де княсь Владимер да стольнекиевской

И проговорил он да таково слово:

«Уш ты ой еси, Василей да сын Касимирович!

110. Да не съездишь ле у нас да во Большу Землю?

Не свёзёш ле от нас да дани-пошлины,

За двенаццэть тут лет да дани-выходы?..»

Да князь-от Владимер наливал чару зелена-та вина,

Да не малу, не велику чярочьку — полтара ведра;

115. Подавал где Владимер да стольнекиевской,

Подавал где Василью да единой рукой, —

Выпивал-де нонь Василей да к едину духу.

Ише тут же Василей по светлой-то грынюшки запохажывал,

Ише сам он