Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов

Да мы тут до утра будем читать… Давай-ка, Алексей, сузим зону поиска. Какая страна?

– Чили, – ответил я наугад.

– Чили? – переспросил Игорь и продекламировал: «Я спросил, какие в Чили существуют города? – Он ответил: “Никогда!”, и его разоблачили…» Ну, принесите нам, пожалуйста, бутылочку белого на ваше усмотрение.

– Если вы желаете белого, то я рекомендовал бы вино из Новой Зеландии, – подал голос официант. – Есть отличный совиньон блан!

– И там вино делают? – изобразил удивление Толубеев. – Что думаешь, Леша, насчет Новой Зеландии?

– Не возражаю.

– Отлично! Complete unanimity of views, – произнес Игорь, коверкая английские слова. – Полное совпадение взглядов! Давайте ваше новозеландское. Поддержим новые винные страны!

– Не такие уж они новые, – вяло возразил я.

– Слушай, двадцать лет назад тут кто-нибудь слышал про новозеландские вина, а? Хорошо, я готов сделать поправку – новые для нас.

– Что-нибудь на десерт? – спросил официант. – У нас отличные десерты! Рекомендую яблочный штрудель с мороженым или тирамису…

– Десерт? – взглянул на него исподлобья Игорь. – Ну, это вы забегаете вперед, дорогой товарищ! Перепрыгиваете, так сказать, через этапы…

– Мой друг хочет сказать, что с десертом мы определимся позднее, – пояснил я.

Толубеев энергично закивал головой.

Официант ушел.

– Ты знаешь, я раньше не понимал любви некоторых своих знакомых к сухому, – продолжил Толубеев винную тему, – все мне казалось, выпендриваются люди, интересничают… А теперь вот изменил свое мнение.

– Н-да, я, честно говоря, думал, ты водки литр закажешь.

– А? – словно очнулся Толубеев. – Водки? Да, водки… А знаешь, как мы с Любомирским в университете пили? На спор. Кто кого перепьет.

– Нет, не знаю, – ответил я. – Мы с вами, со старшекурсниками, мало пересекались. Вы на нас свысока поглядывали, мол, салаги!

– Да, салаги! – подтвердил Толубеев. – А теперь вот считай – ровесники. У нас компания была… Паша Абросимов, Денис Алексеев, Ашот Хачатурян. Помнишь их?

– Абросимова помню. Здоровый такой был детина, на медведя похож…

– Точно!

– А из девчонок – Инна…

– Какая Инна?

– Ну, рыжая такая была, точнее, крашеная. Все к Любомирскому клеилась.

– Нет, не помню.

– И как это мы не умирали от такого количества спиртного, а? – продолжал вспоминать Игорь. – Ну, во-первых, пили понемногу, маленькими стопочками… Во-вторых, пили с чувством, с толком, с расстановкой. С паузами на длинные цветистые тосты. Стихи читали…

– Стихи читали?

– Ага. А в-третьих, закусывали. Потому и выжили!

– Звучит довольно убедительно.

Официант принес и расставил на столе закуски. Потом откупорил бутылку вина и налил немного в Игорев бокал – на пробу.

– Ему вон наливайте, – кивнул головой в мою сторону Толубеев, – он больше моего понимает.

Официант послушно налил вина и в мой бокал. Я пригубил. Это было приятное легкое вино с отчетливым фруктовым привкусом. Виноградные долины Южного острова слали нам свой привет.

– Хорошо, спасибо, – сказал я.

Официант наполнил наши бокалы, пожелал приятного аппетита и удалился.

– Ну-с, – произнес Толубеев. – Выпьем, что ли? За встречу. Сколько же лет мы не виделись?

– До хрена. Лет двадцать пять, наверное. С университета…

– Н-да, с университета. А ты мало изменился! Я-то думал, что ты превратился в лысого жирного дядьку с одышкой и двойным подбородком… А ты ничего!

– Не жалуюсь. Ты тоже неплохо сохранился, разве что волосенки малость поредели.

– Это да, – признался Игорь и провел рукой по своим русым, зачесанным назад волосам. – Представляешь, ничего не могу с этим поделать! Все перепробовал – кремы, лосьоны, притирания всякие… Веришь ли, даже курс иглоукалывания прошел!

– И ничего не помогает?

– Ничего! Говорят, это генетическое, наследственность.

– Ну, против наследственности не попрешь, конечно. А знаешь, не можешь победить движение – возглавь его! Постригись коротко, под машинку. У меня знакомый есть, который так сделал. Говорит, сразу почувствовал себя лучше. Раз – и сменил образ!

– Думаешь? – взглянул на меня исподлобья Толубеев. – Я пока не готов… Может, позже.

– Чем занимаешься? – поинтересовался я.

– Да так, коммерция. – Игорь нарисовал рукой в воздухе какую-то непонятную фигуру. – Экспорт, импорт…

– Слушай, это, по-моему, фраза из какого-то шпионского фильма. Говорили, что ты вроде в Конторе работал…

– Кто говорил? В какой конторе? – округлил глаза Толубеев.

– В Конторе, – повторил я с нажимом. – В Комитете государственной безопасности…

На какое-то мгновение взгляд Толубеева как будто затвердел, но уже в следующую секунду он продолжал как ни в чем не бывало:

– Окстись, Алексей! Я не имею никакого отношения к несуществующей спецслужбе несуществующего государства. Как заметил наш дорогой президент, распад СССР стал крупнейшей геополитической катастрофой двадцатого века… КГБ канул в Лету вместе с великой империей…

– Никуда не канул твой КГБ, – пробурчал я. – На месте одной отрубленной головы выросли три новые.

– Ах, Алексей, Алексей, как ты образно выражаешься! Сразу видно, что мастер художественного слова. Все статьи пишешь…

Это был не вопрос, а, скорее, утверждение. Где-то внутри у меня тревожно тренькнуло…

– Больше редактирую, – сухо заметил я.

– Беспонтовая работа какая-то – исправлять чужие стилистические ошибки, – безапелляционно заявил Игорь.

Я начал злиться.

– Ну конечно, стучать на ничего не подозревающих студентов, наверное, было гораздо интереснее…

Я бил наугад.

– Что ты имеешь в виду? – холодно спросил Толубеев.

– Ничего…

«Зачем я его провоцирую? – подумал я про себя. – Какая у меня цель? Узнать, почему он был в записной книжке Любомирского и какое отношение имеет к делу Манюченко… Не факт, что он согласится что-то рассказать, но в любом случае злить его не стоит…»

– Не довольно ли нам препираться, не пора ли предаться любви? – вернулся вдруг Игорь к прежнему своему ерническому тону.

– Что-то эта мысль меня не очень греет, – признался я.

Подошел официант и поставил передо нами тарелки с едой.

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – оживился Толубеев и схватил пальцами королевскую креветку во фритюре. – И зачем же ты мне звонил?

– Я, честно говоря, не знал, что звонил тебе.

– Вот как? – удивился Толубеев. – А откуда у тебя этот мой номер?

– Скажи мне, Игорь, какие у тебя были дела со Славой Любомирским? – решил я перехватить инициативу.

При этих словах лицо Толубеева опять как-то странно передернулось, но он быстро овладел собой.

– А почему ты решил, что у меня с ним были какие-то дела?

– Потому что я нашел твой телефон в его записной книжке.

– Ну, это неудивительно, мы с ним были знакомы, а когда-то даже дружили. Правда, в последние годы мы довольно редко встречались…

– Это была не простая записная книжка, а особенная…

– Интересно, что же в ней было такого особенного? – спросил Игорь и отправил в рот еще одну креветку.

– Это была такая специальная книжечка, куда Слава записывал разные цифры и факты, касавшиеся одного расследования. Он всегда носил ее с собой.

– Какого расследования?

– Дела Манюченко. Там как