Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чили, – ответил я наугад.
– Чили? – переспросил Игорь и продекламировал: «Я спросил, какие в Чили существуют города? – Он ответил: “Никогда!”, и его разоблачили…» Ну, принесите нам, пожалуйста, бутылочку белого на ваше усмотрение.
– Если вы желаете белого, то я рекомендовал бы вино из Новой Зеландии, – подал голос официант. – Есть отличный совиньон блан!
– И там вино делают? – изобразил удивление Толубеев. – Что думаешь, Леша, насчет Новой Зеландии?
– Не возражаю.
– Отлично! Complete unanimity of views, – произнес Игорь, коверкая английские слова. – Полное совпадение взглядов! Давайте ваше новозеландское. Поддержим новые винные страны!
– Не такие уж они новые, – вяло возразил я.
– Слушай, двадцать лет назад тут кто-нибудь слышал про новозеландские вина, а? Хорошо, я готов сделать поправку – новые для нас.
– Что-нибудь на десерт? – спросил официант. – У нас отличные десерты! Рекомендую яблочный штрудель с мороженым или тирамису…
– Десерт? – взглянул на него исподлобья Игорь. – Ну, это вы забегаете вперед, дорогой товарищ! Перепрыгиваете, так сказать, через этапы…
– Мой друг хочет сказать, что с десертом мы определимся позднее, – пояснил я.
Толубеев энергично закивал головой.
Официант ушел.
– Ты знаешь, я раньше не понимал любви некоторых своих знакомых к сухому, – продолжил Толубеев винную тему, – все мне казалось, выпендриваются люди, интересничают… А теперь вот изменил свое мнение.
– Н-да, я, честно говоря, думал, ты водки литр закажешь.
– А? – словно очнулся Толубеев. – Водки? Да, водки… А знаешь, как мы с Любомирским в университете пили? На спор. Кто кого перепьет.
– Нет, не знаю, – ответил я. – Мы с вами, со старшекурсниками, мало пересекались. Вы на нас свысока поглядывали, мол, салаги!
– Да, салаги! – подтвердил Толубеев. – А теперь вот считай – ровесники. У нас компания была… Паша Абросимов, Денис Алексеев, Ашот Хачатурян. Помнишь их?
– Абросимова помню. Здоровый такой был детина, на медведя похож…
– Точно!
– А из девчонок – Инна…
– Какая Инна?
– Ну, рыжая такая была, точнее, крашеная. Все к Любомирскому клеилась.
– Нет, не помню.
– И как это мы не умирали от такого количества спиртного, а? – продолжал вспоминать Игорь. – Ну, во-первых, пили понемногу, маленькими стопочками… Во-вторых, пили с чувством, с толком, с расстановкой. С паузами на длинные цветистые тосты. Стихи читали…
– Стихи читали?
– Ага. А в-третьих, закусывали. Потому и выжили!
– Звучит довольно убедительно.
Официант принес и расставил на столе закуски. Потом откупорил бутылку вина и налил немного в Игорев бокал – на пробу.
– Ему вон наливайте, – кивнул головой в мою сторону Толубеев, – он больше моего понимает.
Официант послушно налил вина и в мой бокал. Я пригубил. Это было приятное легкое вино с отчетливым фруктовым привкусом. Виноградные долины Южного острова слали нам свой привет.
– Хорошо, спасибо, – сказал я.
Официант наполнил наши бокалы, пожелал приятного аппетита и удалился.
– Ну-с, – произнес Толубеев. – Выпьем, что ли? За встречу. Сколько же лет мы не виделись?
– До хрена. Лет двадцать пять, наверное. С университета…
– Н-да, с университета. А ты мало изменился! Я-то думал, что ты превратился в лысого жирного дядьку с одышкой и двойным подбородком… А ты ничего!
– Не жалуюсь. Ты тоже неплохо сохранился, разве что волосенки малость поредели.
– Это да, – признался Игорь и провел рукой по своим русым, зачесанным назад волосам. – Представляешь, ничего не могу с этим поделать! Все перепробовал – кремы, лосьоны, притирания всякие… Веришь ли, даже курс иглоукалывания прошел!
– И ничего не помогает?
– Ничего! Говорят, это генетическое, наследственность.
– Ну, против наследственности не попрешь, конечно. А знаешь, не можешь победить движение – возглавь его! Постригись коротко, под машинку. У меня знакомый есть, который так сделал. Говорит, сразу почувствовал себя лучше. Раз – и сменил образ!
– Думаешь? – взглянул на меня исподлобья Толубеев. – Я пока не готов… Может, позже.
– Чем занимаешься? – поинтересовался я.
– Да так, коммерция. – Игорь нарисовал рукой в воздухе какую-то непонятную фигуру. – Экспорт, импорт…
– Слушай, это, по-моему, фраза из какого-то шпионского фильма. Говорили, что ты вроде в Конторе работал…
– Кто говорил? В какой конторе? – округлил глаза Толубеев.
– В Конторе, – повторил я с нажимом. – В Комитете государственной безопасности…
На какое-то мгновение взгляд Толубеева как будто затвердел, но уже в следующую секунду он продолжал как ни в чем не бывало:
– Окстись, Алексей! Я не имею никакого отношения к несуществующей спецслужбе несуществующего государства. Как заметил наш дорогой президент, распад СССР стал крупнейшей геополитической катастрофой двадцатого века… КГБ канул в Лету вместе с великой империей…
– Никуда не канул твой КГБ, – пробурчал я. – На месте одной отрубленной головы выросли три новые.
– Ах, Алексей, Алексей, как ты образно выражаешься! Сразу видно, что мастер художественного слова. Все статьи пишешь…
Это был не вопрос, а, скорее, утверждение. Где-то внутри у меня тревожно тренькнуло…
– Больше редактирую, – сухо заметил я.
– Беспонтовая работа какая-то – исправлять чужие стилистические ошибки, – безапелляционно заявил Игорь.
Я начал злиться.
– Ну конечно, стучать на ничего не подозревающих студентов, наверное, было гораздо интереснее…
Я бил наугад.
– Что ты имеешь в виду? – холодно спросил Толубеев.
– Ничего…
«Зачем я его провоцирую? – подумал я про себя. – Какая у меня цель? Узнать, почему он был в записной книжке Любомирского и какое отношение имеет к делу Манюченко… Не факт, что он согласится что-то рассказать, но в любом случае злить его не стоит…»
– Не довольно ли нам препираться, не пора ли предаться любви? – вернулся вдруг Игорь к прежнему своему ерническому тону.
– Что-то эта мысль меня не очень греет, – признался я.
Подошел официант и поставил передо нами тарелки с едой.
– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – оживился Толубеев и схватил пальцами королевскую креветку во фритюре. – И зачем же ты мне звонил?
– Я, честно говоря, не знал, что звонил тебе.
– Вот как? – удивился Толубеев. – А откуда у тебя этот мой номер?
– Скажи мне, Игорь, какие у тебя были дела со Славой Любомирским? – решил я перехватить инициативу.
При этих словах лицо Толубеева опять как-то странно передернулось, но он быстро овладел собой.
– А почему ты решил, что у меня с ним были какие-то дела?
– Потому что я нашел твой телефон в его записной книжке.
– Ну, это неудивительно, мы с ним были знакомы, а когда-то даже дружили. Правда, в последние годы мы довольно редко встречались…
– Это была не простая записная книжка, а особенная…
– Интересно, что же в ней было такого особенного? – спросил Игорь и отправил в рот еще одну креветку.
– Это была такая специальная книжечка, куда Слава записывал разные цифры и факты, касавшиеся одного расследования. Он всегда носил ее с собой.
– Какого расследования?
– Дела Манюченко. Там как
