Река времен (СИ) - Чи Лана

Асмат-ина, лишь слегка прихрамывая, шел по центральному проходу. Солдаты почетного караула изумленно переглядывались. Лицо Сельмиша сделалось странным, вытянулось и побледнело. Я перевела взгляд на Нинмах. Женщина холодно смотрела на генерала. Так холодно, что от ее взгляда можно было превратиться в лед.

Бывший глава моего отряда подошел к лестнице и поравнялся с военачильником, смерил его нехорошим взглядом и застыл, ожидая.

Все это время я продолжала стоять и сейчас, не в силах сдержать радости, сделала несколько шагов вниз, приветствуя гостя.

– С возвращением! Я рада, что твои силы вернулись к тебе, – сказала я и обратилась к Шамунту. – Храбрый Асмат-ина – еще один выживший после того страшного нападения. Я прошу, чтобы ему позволили находиться в числе моей охраны.

– Как пожелает сиятельная! – ответил за сановника главнокомандующий. – Я не вижу нужды в этом раненом воине. Возможно, он сможет хоть чему-нибудь научить вас.

Лицо Асмата, в отличие от моего, осталось непроницаемым. Он привык сохранять невозмутимый вид. Но мышцы воина напряглись, и он еле заметно перенес вес тела на другую ногу. Давным-давно, в детстве, я почти два года ходила на единоборства и понимала, что из такого положения гораздо удобнее нападать. Сельмиш тоже напрягся. Несмотря на то, что генерал был мужчиной крупным и мускулистым, он проигрывал Асмату по габаритам. Только незажившие раны телохранителя делали его менее смертоносным. Я вспомнила, как легко он сражался сразу с двумя нападавшими, пока одна дурочка его не отвлекла. От стыда запылали щеки. Возможно, его раны – моя вина.

Между тем Уммат-аба подошел к прибывшему воину и жестом указал ему следовать за собой. Телохранитель взглянул на меня и, получив ответный кивок, удалился с моим распорядителем.

– Думаю, на сегодня мы решили все вопросы, – произнес Шамунт-аба, оправив расшитые одежды. – Несравненная Нинмах-аша и сиятельная Юилиммин-даша, наверное, устали. Да и всем стоит отдохнуть… Всем, кроме храброго Сельмиша-ина, меня и еще нескольких советников, которым есть, что обсудить. Мы гораздо лучше сиятельной царевны разбираемся в стратегии и желаем выслушать о планах по защите Кареша от кочевых племен.

Сельмиш выглядел кисло, плечи опустились, и, казалось, даже его нагрудник уже так не блестел. Нинмах-аша, бледная и злая, словно гадюка, смерив всех присутствующих ледяным уничижающим взглядом, удалилась вместе со своей охраной. Защищать любовника при всех царица явно не собиралась.

Мне пришлось поступить так же. Уммат-аба, как ни странно, обнаружился в коридоре. Сохраняя полное молчание, мы дошли до покоев, где у входа, несмотря на дневное время, дежурил Гаруул.

– Асмат-ина вернулся, – бросила я, проходя мимо. Самирский шпион довольно ухмыльнулся в черную бороду. Я же сделала вид, что эта фраза предназначалась моему спутнику, а потому продолжила:

– Уммат-аба, можно ли проводить его в мои покои? А еще пошли за жрицей Каи. Я хочу, чтобы она лично осмотрела его раны, – на самом деле, присутствие целительницы снимало целый ряд неудобных вопросов, позволяя поговорить с бывшим телохранителем приватно. В противном случае недоброжелатели нашли бы повод для грязных слухов, а в том, что они у меня были, сомневаться не приходилось.

Чтобы избежать лишних глаз, я позаботилась о том, чтобы гостей провели через внутренний дворик, а своих любопытных служанок отправила по делам. Гаруул присоединился к «военному совету» сразу, как сменился.

До самого вечера мы говорили, о том, что делать дальше. Обсуждали пожар, конфликт Самира с Хоннитом, отъезд владыки и то, что я не успела ему рассказать. Но больше всего беспокоило поведение карешского военачальника. Складывалось ощущение, что Сельмиш катался на восточные границы для отвода глаз. На самом же деле, в его планы совсем не входит погоня за кочевниками в бескрайних степях, и возвращать пленников он не собирается. А вот увести войска из столицы генерал готов хоть сейчас. Увести войска и оставить дворец без защиты… И хотя в своих подозрениях я была не одинока, нам было решительно нечего этому противопоставить. Оставалась надежда на то, что Шамунт-аба смог добиться от генерала большего, возможно, прижать его или заставить изменить планы. Завтра надо постараться выведать подробности их беседы.

Глава 25. Побег

Разошлись уже за полночь, и я мгновенно погрузилась в сон, больше похожий на обморок. Каи, отчего-то обеспокоенная моим самочувствием, осталась, расположившись рядом на переносном ложе. У входа снова встал на посту неутомимый Гаруул. Интересно, он когда-нибудь отдыхает?

Из сонного забытья я очнулась резко. Кто-то сильно тряс меня за плечи. Встревоженная Каи едва различимым пятном нависала над ложем. Лишь ее руки и лицо, обрамленное шапкой седых волос, едва белели во тьме.

– Что случилось? – встрепенулась я, но пожилая жрица прикрыла мне рот ладонью и быстро утянула под ложе. Холодный пол обжег кожу, и сон моментально испарился.

– Тихо, кажется, там что-то происходит, – прошептала она, прикрывая наши головы полой своих одежд и кивая в сторону входной занавеси. – Я слышала странный шум.

Я замерла, стараясь унять сердцебиение. Из темноты, где цветастые полосы войлока и кожи прикрывали дверной проем, доносились приглушенные звуки и шорохи. Словно кто-то ворочался или возился, задевая телом о стену. В сознании всплыло страшное утро в горах, когда неизвестные напали на лагерь. Тогда из-за полога я слышала что-то подобное. Звуки борьбы! Я стиснула руку Каи, мы лежали затаив дыхание, а время медленно тянулось, словно остывший кисель. Только бешеный стук сердца отмерял его бег, а ледяные плиты пола отрезвляюще холодили, доказывая реальность происходящего. Возня за дверью усилилась и в ночной тишине казалась теперь оглушающей. Вдруг что-то тяжело рухнуло, раздался приглушенный вскрик, и покои окутала давящая тишина.

Буквально через несколько мгновений еле различимый в темноте силуэт показался в проеме. Вошедший осмотрелся и тихо скользнул к ложу, которое вечером поставили для Каи.

– Мудрая! – позвал он хриплым шепотом, нагнулся, сдергивая покрывала, и отпрянул. На фоне окна стала хорошо различима его коренастая фигура и ореол взлохмаченных волос.

Старая жрица тихо хмыкнула и медленно поднялась из укрытия. Я выбралась следом, отряхивая от пыли тунику, и стянула со своей постели одно из шерстяных покрывал, пытаясь согреться. Мы узнали ночного гостя.

– И зачем тебе в такой час понадобилась моя помощь, Гаруул? Не мог подождать до рассвета? – с тихим раздражением произнесла знающая, набрасывая на растрепавшиеся волосы покрывало.

Воин обернулся на голос и метнулся к нам.

– На нас только что напали, прямо на посту! Мой напарник убит! – зашептал он. – Не знаю, сколько у нас времени, прежде чем придут другие. Вам нужно срочно бежать!

За дверью снова раздалось тихое шуршание, словно кто-то на ощупь пробирался по коридору, затем сдавленный крик и все стихло. Ждать мы не стали, бросившись к оконным проемам, чтобы вылезти в крохотный внутренний дворик. Гаруул, сжимавший в руке клинок, перемахнул невысокую стенку первым, и тотчас же был атакован. Прятавшийся там враг, увидел, что мы пытаемся сбежать, ринулся в атаку, но, получив тяжелой рукоятью в висок, обмяк и затих.

Мой телохранитель едва успел вытянуть нас наружу, как в покои ввалились новые «гости». Даже не пытаясь выяснить, кто к нам пожаловал, Гаруул протащил нас вдоль стены и затолкал в одну из узких ниш. Обычно там стоял стражник, но сейчас почему-то было пусто. Не знаю, как мы уместились в этот закуток втроем. Меня вжало в ледяную стену, сердце вновь зашлось в бешенном ритме, а к горлу начала подкатывать тошнота.

– Тихо, они должны подумать, что нам удалось сбежать, тогда будет шанс скрыться! – еле слышно прошептал наш спаситель.

Где-то рядом послышались шаги. Мы вжались еще глубже, и безлунная ночь спрятала нас в своей темноте.

– Где они? Ты их видел? – вполголоса спросил один из ночных визитеров.