Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт

самом нежном возрасте пережили потерю кого-то из близких? Не лучше ли все-таки показать, что у смерти, при всей трагичности, есть и светлая сторона, имя которой любовь. Любовь друг к другу смягчает наши потери. А если усопший прожил достойную жизнь, то свет ее остается с нами и продолжается в нас и мы можем нести его дальше, сохраняя тем самым в этом мире память об умершем. Вот почему я уверена, что читателям этой книги необходимо узнать о прощании с юношей, который кратким своим пребыванием на земле успел оставить по себе столь яркие воспоминания, что едва ли будет забыт хоть одним из тех, кто знал и любил его. Благое его влияние ощутили многие. И даже краткий рассказ о нем, несомненно, сделает для тех, кто прочтет его, не меньше, чем сделал он сам при жизни для всех тех, кто нес цветы к месту его последнего упокоения и надеялся стать «таким же хорошим, как Эд».

Мало кто мог подумать, что смерть семнадцатилетнего юноши способна вызвать общую скорбь у целого города, но именно так и случилось. Ведь истинная добродетель подобна солнцу. Солнце Эда навечно ушло за тучу. И когда каждый в Хармони-Виллидж понял, что ему уже не увидеть больше приветливого лица Эда, не услышать его мягкого голоса, не согреться в лучах его ненавязчивой доброты, не подумать при встрече с ним: «А ведь его ожидает прекрасное будущее!» — люди вдруг ощутили себя покинутыми, словно у них отняли что-то очень важное.

Похороны происходили в разгар буднего дня, но даже самые занятые мужчины оставили свои дела, а женщины — домашние обязанности; ради прощания с Эдом в школе отменили все уроки. Девочки принесли в церковь самые лучшие цветы, какие только смогли достать. Гроб утопал в венках из прекрасных лилий. А мальчики, словно стремясь сделать последнее ложе усопшего друга более мягким и красивым, щедро устилали его могилу хвойными ветвями. Впервые они собрались все вместе, и это было очень трогательное и печальное зрелище. Девочки плакали, не в силах сдержать слезы. Мальчики старались крепиться, плотно сжимая губы. Первая потеря сверстника. Первое острое осознание хрупкости жизни. После того как был исполнен любимый гимн Эда, уже никто из присутствовавших не смог удержаться от слез. А пастор выразил то, что чувствовал в это время каждый, взирающий на лицо, объятое вечным сном среди волн белых лилий.

Пастор поведал собравшимся, что его искренне восхищало то, как этот чудесный юноша, будучи прихожанином его церкви, которого он наблюдал с двенадцати лет, год от года становился все обаятельнее и благороднее. Терпеливый, сдержанный, всегда готовый оказать помощь страждущему. Не покладающий рук в любом деле, за которое брался, пока не доводил его до конца. Для него не было маленьких и больших задач. Он ко всему относился ответственно и серьезно. И, справившись с чем-то, не почивал на лаврах, а двигался к высшей цели. Он умел верить и ждать с тем благочестием, которое дано лишь малым детям и самым чистым душою взрослым. Все мы стремимся быть добрыми и счастливыми, но мало кто достигает этого. А Эд Девлин достиг.

Особенно впечатлила речь пастора молодых людей. Внимая ему, они словно присутствовали при удивительной метаморфозе: Эд, еще совсем недавно их сверстник, будто бы воспарил над ними, словно святой, на которого надо равняться, а если достанет сил, то стать таким же, как он. «Но что, собственно, он сделал, чтобы его так хвалили?» — задавались вопросом некоторые из них. Смерть — бухгалтер неумолимый. Итог, подведенный ею над завершившейся жизнью, всегда безошибочен.

— Важнее всего нам не то, что он сделал, а то, каким он был. Его благородство и самоотдача остались с нами. Ибо единственное, чего мы не уносим с собой из бренного мира, — это добро. Оно остается нам памятью об усопшем, утешением и надеждой на встречу с ним в будущем, — завершил свое слово пастор.

«Верим, надеемся, помним», — думал каждый, глядя, как с пением и молитвой гроб опускают в могилу, над которой скорбно склонился старый кряжистый дуб с недавно проклюнувшимися на нем листьями — впечатляющий символ для проводов юноши, едва вступившего в пору весны. Впрочем, стояло лето, которым Эду так и не суждено было насладиться. Солнце позолотило усыпанный цветами холмик его могилы, и в этом присутствовавшие на похоронах Эда тоже увидели некое для себя утешение. Будто Эд не ушел от своих друзей безвозвратно, а принят теперь в самый высший класс Великой школы, управляют которой Любовь и Мудрость. Острая скорбь уступила место печали. Лица мальчиков и девочек больше напоминали теперь цветы после ливня, который, впитавшись в землю, прибавлял им сил и стремления сделаться лучше, храбрее и нести в мир добро. Ибо смерть заставила их задуматься о том, как им следует жить.

Вернувшись домой, Джек с Фрэнком обнаружили, что миссис Мино их опередила и сидит подле Джилл на диване, рассказывая ей о похоронах.

— Красиво и трогательно, как он и жил, — дослушав, проговорила девушка. — Садитесь рядом со мной, отдохните. У вас обоих такие усталые лица, — простерла она к братьям руки, в одной из которых сжимала влажный от слез платочек, а в другой — букетик уже чуть увядших лилий.

Джек опустился на низкий стульчик подле нее, прислонив голову к подлокотнику дивана, потому что действительно очень устал. А Фрэнк принялся мерить шагами одну за другой просторные комнаты первого этажа. Лицо его было серьезно, но уже не искажено гримасой горя. Этот день его кое-чему научил, и сейчас его поглощали мысли о том, каким образом он мог бы стать лучше.

— Мама, — внезапно остановился он перед миссис Мино, — я хотел бы, чтобы после моей смерти обо мне говорили так же, как об Эде.

— Я тоже, если, конечно, смогу это заслужить, — подхватил Джек.

— Сможешь, если постараешься. И я буду горда услышать о тебе такие слова, если, конечно, сказанное будет правдой. Нет лучшего утешения для скорбящей матери, чем знать, что сын ее прожил достойную жизнь. Я рада, что вы познали сегодня обратную сторону горя. Полагаю, теперь вам понятно: потери нас не только обездоливают, но и вдохновляют, — убежденно проговорила миссис Мино, считавшая, что чем раньше научишься храбро встречать беду, тем скорее поймешь: за каждой тучей скрывается лучик света.

— Никогда раньше как-то не думал об этом. Но теперь смерть мне уже не кажется такой уж ужасной. В ней есть даже что-то возвышенное. Ведь она побуждает живых становиться внимательнее и добрее друг к другу. Не