Йога Таун - Даниэль Шпек

устремился через стеклянную дверь в конце коридора навстречу дневному свету.

* * *

Выскочив на улицу, он подбежал к дежурившим возле входа рикшам, взобрался на первое попавшееся сиденье и обернулся ко мне:

– Садись!

Он улыбался. Я была вне себя от ярости.

– Что с тобой?

– Ничего, садись, мы сваливаем.

Водитель вскочил за руль и посмотрел на меня так, словно я во всем виновата.

– Что у тебя болит?

– Ничего. Иногда сердце колотится. Я в форме.

Водитель завел мотор.

– Ты когда-нибудь проходил медосмотр?

– Я не бегаю по врачам, как только где-то кольнет.

– Хватит обманывать себя! И хватит меня обманывать! Говори правду! – Мой резкий тон испугал его. – Или мы возвращаемся, и ты проходишь КТ, или ты сваливаешь. Но без меня.

Этого он не ожидал. Он вытащил сигарету, чтобы потянуть время.

– Едем, мистер? – спросил водитель.

– Могу и позже пройти, – пробормотал Лоу. – Дома.

Я развернулась и пошла прочь.

– Люси!

Я взглянула через плечо. Лоу выбирался из рикши.

– Ты не можешь бросить меня одного!

– Могу. Еще как.

Я увидела в его глазах страх. В глазах человека, который всю жизнь старался не показывать страха. Лоу – великий благодетель. Принеси ему свою гитару, принеси ему свои заботы. Лоу всегда к услугам всех. Чтобы не чувствовать себя одиноким.

– Подожди. Только сигарету докурю, ладно? – Глаза его беспокойно бегали. – Just a second, – обратился он к водителю.

Ищет лазейку, поняла я.

И тут, когда Лоу сделал последнюю затяжку, ему явилась подмога. В виде человека, помощь которого Лоу хотел бы принять меньше всего.

Из-за угла показался Рюдигер. Вязаная шапка, джутовая сумка и стоптанные сандалии. Он увидел нас. Лоу в первый момент не признал его. Шаркая сандалиями, Рюдигер приблизился и исподлобья взглянул на Лоу:

– Ты почти не изменился.

– Привет, Рюдигер, – сказала я.

Лоу испуганно отступил.

– Ладно, – пробормотал Рюдигер и поскреб висок. – Короче, Меера хочет вас видеть.

Мы неуверенно переглянулись.

– Кто такая Меера? – спросила я.

– Так теперь зовут Марию.

Я буквально почувствовала, как сердце Лоу на миг остановилось.

– Она здесь? – пробормотал он.

– Она всегда была здесь.

– Ты ей сказал, что мы тут?

– Нет, она ясновидящая. Мы идем или нет? Или хочешь назад в больницу?

– А Коринна? – спросила я.

– Ее все еще зовут Коринной.

– Она была у Марии?

– Увидишь.

– Let’s go[104], – сказал Лоу и отбросил сигарету.

Супер, подумала я. От врача ты улизнул. Но рано радуешься. От Коринны не сбежишь.

* * *

Мы втиснулись в видавший виды автомобильчик Рюдигера. Я предпочла бы сесть впереди, чтобы избавить Лоу от общения с Рюдигером, но он пихнул меня на заднее сиденье и следил за мной, как охотничья собака. Если Рюдигер обращался ко мне, отвечал Лоу. Если я обращалась к Рюдигеру, Лоу тоже встревал. Поездка с двумя престарелыми чудаками оказалась утомительной, но город, через который мы ехали, поражал контрастами: прекрасный и отвратительный, равнодушный и любознательный, священный и приземленный. Мне было приятно смотреть на дневной Ришикеш. Нормальный мир, в котором люди заняты повседневными делами, гудят автомобили и ни одна тень не омрачает солнце. Нормальность города за окном была как бальзам. Но потом мелькнула мысль, что я не могу видеть, что скрывается за лицами людей.

– Что означает «Меера»? – спросила я.

– Возлюбленная Кришны, – ответил Рюдигер.

– На санскрите, – добавил Лоу.

Меера, она же бывшая Мария, объяснил Рахул, он же бывший Рюдигер, живет в деревне ниже по течению реки. Он каждое утро снабжает ее свежим хлебом.

– Для ее детей.

– А сколько у нее детей? – спросила я.

– Не сосчитать. Как блох.

* * *

Через полчаса тряски по колдобинам мы подъехали к кованым воротам и выбрались из коробки Рахула. В легкие ударила знойная духота. Вид у Лоу был неважный: бледный, глаза покраснели. Но он пытался бодриться, не хотел показаться слабаком в глазах Рюдигера. Одернул свой потрепанный костюм, делавший его похожим на заблудившегося путешественника во времени. У ворот висела табличка, на которой белой краской было выведено:

САД ГАНАПАТИ

Изнутри неслись радостные детские крики. Рюдигер открыл калитку, и мы вошли в ухоженный двор со шведскими стенками и баскетбольными корзинами. Глинистая земля была усыпана цветной палью – здесь тоже праздновали холи. Здания выглядели простыми, но ухоженными: школа, групповая комната, мастерская. Пахло розами. У порога кухни дремала собака. Бродили куры. И во дворе было полно детей – от совсем малышей не старше четырех лет до подростков. Все они радостно окружили Рюдигера. Я поразилась, как дружелюбно он общается с ними. С хлебом и детьми у него отношения явно получше, чем со взрослыми.

– Где Меера?

Дети повели нас к огороду за зданием школы. Над грядкой склонилась стройная женщина с длинными седыми волосами, рядом – девочка лет пяти. Они что-то сажали. Увидев нас, женщина распрямилась. На ней было белое платье. Только подойдя ближе, я заметила, что она немолода. Лицо в морщинах, но кожа будто светилась. Веснушки и сияющие голубые глаза. Какая она красивая, подумала я, вот как я бы хотела выглядеть через двадцать лет. Она что-то сказала девочке на хинди и посмотрела на Лоу. В ее поведении не было ни злости, ни сентиментальности. Я почувствовала, как Лоу сжался. Ему было стыдно. Он-то остался прежним незрелым Лоу, тогда как Мария давно повзрослела.

Он скованно проговорил:

– Это Люси. Моя дочь.

Мария посмотрела мне в глаза и протянула руку. Ее взгляд был таким открытым, дружелюбным и ясным, что дыхание перехватывало. Я поняла, что она мне действительно рада, и в то же время возникло странное ощущение, будто я стою между ней и Лоу.

– Привет, Люси, – сказала она спокойно.

– Рада тебя видеть, – ответила я.

Я не сказала «познакомиться с тобой», потому что чувствовала, будто давно ее знаю, хоть и понимала, что это был всего лишь образ, притом образ юной женщины, которой давно уже нет.

– Коринна у тебя? – спросил Лоу.

– Да. Как ты?

– Хорошо.

– Мне сказали, ты в больнице.

– Ерунда, ничего особенного. Меня сразу спровадили оттуда. Где Коринна, что она здесь делает?

Мария улыбнулась.

– Наверное, она в мастерской.

* * *

Держа девочку за руку, она пошла вперед, показала нам мастерскую, где дети лепили и разрисовывали посуду. Тут же сидели девушки-волонтерки, но Коринны не было видно. Лоу вытер пот со лба.

– Ты ей сказала, что мы приедем? – спросил он.

– Да.

– И как она отреагировала?

Мария улыбнулась и покачала головой, совсем как индианка.

Мы прошли к деревянному домику за мастерской, где жили волонтеры. С веранды,