Сага об исландцах - Стурла Тордарсон

Священник Снорри подъехал к ним и стал посредничать о мировой. Олав желал самолично решить тяжбу, а Снорри соглашался отдать ее на суд Торда, отца Олава. Они поладили на том, что решение по мировой объявит Торд, но Олав при этом выставил условие, чтобы Стурла улаживал тяжбу наравне с отцом, и Снорри на это пошел[615]. После этого Торбьёрн подошел к Олаву для заключения мировой; они ударили по рукам в тяжбе об убийстве и расстались примиренными.

Затем Олав отплыл в Заводь Бьёрна вместе со всей добычей, и сидел летом на хуторе с множеством народа. Торд летом тоже держал у себя на Песчаном Берегу много народа.

Но когда обо всем этом узнали в Городищенском Фьорде, с юга приехал Йон сын Маркуса, вместе со своим сыном Свейном, Бергом и Ари, и Олав принял их всех к себе, а они задержались у него на хуторе.

102. Снорри с Орэкьей стягивают силы.

[1234 г.] В конце лета Снорри сын Стурлы послал гонца к своему сыну Орэкье, чтобы тот выезжал к нему на юг с множеством народа — Снорри собрался напасть на Жителей Северной Четверти, которые сели на его хуторах. Тогда Орэкья созвал ополчение со всех Западных Фьордов; у него набралось за три большие сотни, и они двинулись на юг по округам.

Когда ополчение шло по Красным Пескам и Бардову Побережью, священник Хаук сын Торгильса с Пастбища послал своих сыновей, Олава и Паля, на юг к Песчаному Берегу, и они поведали о походе Торду, и сказали, что отряд наверняка повернет на юг.

Тогда Торд принялся собирать людей на северной стороне Мыса, а Бёдвар — на южной, и у каждого набралось по две большие сотни. Однако объединяться они не стали, так как не знали, с какой стороны горы появится Орэкья.

Но когда Орэкья вошел со своим отрядом в Долины, с юга, от Снорри, пришли ополченцы и поведали Орэкье, что Кольбейн и его люди уже съехали с Полей Кривой Реки прочь и ускакали к себе на север, и что они причинили хуторам Снорри ущерб не менее, чем на шестьдесят сотен.

Снорри просил Орэкью воздержаться от поездки на юг, и поворачивать со своим отрядом домой, если у него нет дел в других местах.

103. О грабежах Орэкьи.

[1234 г.] Орэкья развернул свой отряд на Пустоши Красного Песчаника и заехал на Мыс. Там жил человек по имени Горный Гейр, вместе со своими сыновьями. Все они сели там за трапезу и ограбили хутор больше, чем на шесть сотен. Оттуда они направились в Округу Песчаного Берега, затем — в Округу Большого Холма, и бесчинствовали там без удержу.

Торд сын Стурлы ранее посылал своего сына Торда на запад через мелководье, и тот выехал, взяв все десятивесельники, которые нашлись к западу от Широкого Фьорда. Они взяли также большой двенадцативесельник, принадлежавший епископу Палатного Холма. У Торда сына Стурлы на юге осталось множество крупных судов, и они взошли на них и прошли на веслах к основанию фьорда до Пахотных Островов. Торд хотел дождаться там вестей об отряде Орэкьи. А его сыновья, Стурла и Торд, отправились собирать ополчение дальше на запад к Побережью Средней Горы и набрали там сорок человек; в их числе был священник Гудмунд с Подножия Горы. Бёдвар сын Торда собрал на Мысу двести человек; когда до него дошли вести о разъездах Орэкьи, он выехал с двадцатью людьми на разведку.

Но люди Орэкьи ехали по округе столь стремительно, что Бёдвар со своими людьми опомнились не прежде, чем часть войска Орэкьи успела опередить их и спуститься в низовья. Люди Орэкьи выведали все о поездке Бёдвара, и дали Орэкье знать.

Когда Бёдвар и его люди поняли это, они решили заехать в городище, лежавшее южнее Капищного Холма; по этому самому городищу наречен хутор на Городище. Они зашли внутрь.

Орэкья вместе со своим войском подъехал к ним. Однако пробиться приступом там было нельзя. Нашлись посредники, которые стали хлопотать о мировой. Орэкья не соглашался ни на что, кроме права самолично решить тяжбу — он объявил, что не ищет корысти и хочет получить только почести.

Многие приложили силы, чтобы уговорить Бёдвара пойти на то, чего домогался Орэкья. А Орэкья, в свой черед, обещал предоставить Бёдвару право решения в их будущей мировой с Тордом.

И поскольку Бёдвар был человек доброй воли, он пошел заключать поруку на этих условиях. Затем он выехал на север по пустоши, застал своего отца на Пахотных Островах и принялся настойчиво побуждать его к миру; он сказал, что Орэкья, несомненно, проявит себя как благородный муж, если получит право решения.

Но Торд говорит, что Орэкье не придется на сей раз выказывать свое благородство, ибо он ни за что не отдаст ему право самолично решать тяжбу, а сыновья его, мол, вольны поступать, как им хочется.

Орэкья ехал со своим отрядом на север через Старушечий Перевал и нагрянул в Заводь Бьёрна[616] в разгар непогоды; они захватили хутор со всеми, кто был дома, и пригнали с гор всех ягнят, принадлежавших бондам, и пустили их на мясо.

Олав послал своего управителя Орма сына Старкада на десятивесельнике к Заводи Бьёрна, чтобы выведать, много ли народу у Орэкьи, и какой оборот приняло дело.

Завидев корабль, люди Орэкьи вышли на берег и призвали их подходить. Тогда Орм и его люди подгребли поближе, ради беседы с Орэкьей. Тут люди Орэкьи сказали, что Орм, должно быть, человек удачливый, и такие люди, как он, вполне подходят для того, чтобы заключать мировую между родичами.

Орм развесил уши и поддался на посулы, хотя он был наименее подходящий человек для подобных дел; он призвал своих людей причаливать и сказал, что хочет поговорить с Орэкьей.

Но едва они ступили на берег, как всех их похватали и раздели, а люди Орэкьи взяли корабль и отправились на нем по островам грабить.

Бёдвар просил Олава встретиться с Орэкьей и сказал, что тот сулит свою дружбу тем, кто решит помириться с ним. Кончилось тем, что Олав со своими людьми явились в Заводь Бьёрна, и Олав отдал тяжбу на суд Орэкье. А тот простил Олаву всю тяжбу и обещал в ответ свою дружбу. Они расстались с самыми, что ни на есть, дружескими речами.

Затем Орэкья