Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

этом есть пятнышко. Не знаю чего. Может быть, это кровь? По цвету вроде подходит.

На заточке действительно было бурое пятнышко, и Сергей еще до слов Людмилы Соколовой обратил на это внимание. Но еще он знал, что на заточке вряд ли что найдешь, кроме смазанных отпечатков.

— Разберемся, — сказал он. — А теперь расскажите нам про мастеров.

— Да какие это мастера, — махнула рукой Людмила Сергеевна. — Так… Гастербайтеры они и есть гастербайтеры.

— Подробнее нельзя?

— Конечно, можно. Их нашел Вася. Лучше б он их не находил.

— Отчего так?

— А вы только посмотрите, что они натворили.

Никита с Сергеем переглянулись.

— Что вы имеете в виду? — спросил Сергей.

— Оставили после себя кучу недоделок.

— Вот вы о чем.

— Ну да. Конечно.

— А что? По-моему, вполне приличный ремонт, — недоуменно сказал Никита, оглядываясь по сторонам.

— Да? Сейчас я вам покажу этот вполне приличный ремонт в подробностях, — с нотками досады в голосе сказала Людмила Сергеевна.

Она провела их по всей квартире и повсюду указывала на недостатки, которые, по мнению обоих полицейских, можно было и не заметить.

Подводя итог экскурсии по квартире, она сказала:

— Такого просто не должно быть.

— А что должно быть? — спросил Никита.

— Любая работа должна выполняться в срок и качественно. В противном случае вступает в силу закон, который на языке бизнеса называется «некачественное выполнение своих обязательств по контракту». Эти мастера, во-первых, свою работу выполнили некачественно, в чем вы только что могли убедиться, и, во-вторых, затянули со сроками.

— И что из этого следует?

— Из этого следует, что оплата по окончании работ производится не полностью. С учетом невыполненных обязательств. Плюс к этому могут быть наложены штрафные санкции. Это уже по усмотрению нанимателя. И по условиям договора, — добавила Людмила Сергеевна.

— Иными словами, ваш муж недоплатил рабочим, — сказал Сергей.

— А что делать? Как было предусмотрено договором, он им выплатил десять процентов аванса, восемьдесят процентов по ходу работ и десять процентов он должен был выплатить по их завершению.

— И не выплатил.

— Нет, не выплатил, — подтвердила Людмила Сергеевна.

— Рабочие протестовали? — спросил Никита.

— Нет, — несколько смущенно ответила она и, поймав на себе вопрошающий взгляд Сергея, продолжила: — Обиделись, конечно. Но, в конце концов, они сами виноваты. Надо всё делать в срок и хорошо, — твердо закончила Людмила Сергеевна, словно убеждая себя в своей правоте.

«Максималистка», — подумал Никита.

— Неужели всё обошлось без угроз и протестов? — недоверчиво спросил Сергей.

— Я думаю, они все правильно восприняли. Хотя…

— Что хотя?

Людмила Сергеевна задумалась, вспоминая. Между бровями у нее пролегли две бороздки.

— Хотя был звонок, — сказала она нерешительно. — Какой-то мужчина спросил Васю, но Васи не было дома. Так он просил передать ему, что с ним еще разберутся.

— Что это могло значить: «с ним еще разберутся»? — спросил Сергей.

— Не знаю, — пожала плечами Людмила Сергеевна. — Он не сказал. Повесил трубку, и всё.

— Когда это было?

— Право, не помню. Но уж точно после ремонта. Честно говоря, я не придала этому звонку особого значения. Тем более, что Вася, — когда я ему рассказала о нем, — назвал всё это вздором. Сказал, что это скорее всего был кто-то из наших рассерженных поставщиков или клиентов, и если у нас с ними возникли какие-то проблемы, то они решатся в рабочем порядке. Поэтому я и думать о звонке забыла.

— А мог позвонить кто-нибудь из ваших мастеров? — спросил Никита.

— Не знаю. Я общалась только с бригадиром. Это точно был не его голос. Остальных я просто никогда не слышала. Они были такие тихие и смирные. В общем-то, трудолюбивые. Только не совсем умелые.

— У вас остался их адрес?

— Нет, — Людмила Сергеевна огорченно покачала головой. — Всё, что я знаю о них, они были с Украины. Вася нашел их по объявлению на столбе.

— Как их звали, вы тоже не знаете?

— Не знаю. У меня с ними отношения не сложились.

«Неудивительно», — подумал Никита.

— Знаю только, что бригадира звали Иван. Фамилии не знаю.

— Скажите, Людмила Сергеевна, а деньги у вас не пропали?

— Да нет. Кажется, нет.

— Откуда такая неуверенность? — спросил Никита.

— Видите ли, мы никогда много денег в доме не держали, — сказала Людмила Сергеевна и усмехнулась. — Собственно говоря, их у нас никогда много и не было. А если что было, то, естественно, крутилось в бизнесе. А на текущие расходы по дому деньги у нас лежали в верхнем ящике письменного стола. Мы брали их оттуда по необходимости. И так же по необходимости пополняли. В любом случае речь идет о небольших суммах. Если что и пропало, то не думаю, что много… Ничего не могу сказать, — подумав, сказала Людмила Сергеевна. — Голова всё это время другим была забита.

— Извините, Людмила Сергеевна, что я говорю об этом, но ведь похороны затратная статья.

— Да, конечно. Но практически всё на себя взяла мама Васи. Она категорически отказалась от наших с ним денег. Сказала: я его родила, мне его и хоронить.

Людмила Сергеевна развела руками.

— С Натальей Ивановной иногда бывает очень трудно договориться.

— Понятно. А расскажите нам, пожалуйста, про Игната Власова, — попросил Сергей.

— Откуда вы знаете про Иги? — удивилась Людмила Сергеевна. — Ах, ну да. Конечно. Наталья Ивановна рассказала вам о нашей встрече.

— Вы с ним поддерживаете связь? — спросил Сергей.

— О чем вы говорите?! Какая может быть у нас с ним связь? Была в юности… Теперь уже я даже не могу назвать это влюбленностью. Так… Увлеченность. Чисто возрастная. Не более того. Но всё давно уже в прошлом. Иги такой ненадежный. В отличие от Васи.

Она вздохнула.

— А если вы подумали об Иге, то напрасно. Он неспособен на такое. Он просто узнал мой адрес, решил навестить нас, и мы втроем мило посидели. Вспоминали прошлое, наш драмкружок. Вот и все.

— Но вы же понимаете, Людмила Сергеевна, мы обязаны отработать все версии, — сказал Сергей.

— Понимаю.

— Как его можно найти?

— Единственно, что я знаю, — и то с его слов, — он пристроился где-то на киностудии. В какой, я не знаю. В подробности он не вдавался. Упомянул как-то вскользь, с явной неохотой, и мы не стали его расспрашивать.

— Как он выглядит?

— А вы сейчас его увидите.

Людмила Сергеевна принесла фотоальбом.

— Правда, фотография довольно старенькая, но он мало изменился с тех пор.

Это было коллективное фото. В центре стоял довольно высокий молодой человек со слегка взлохмаченной шевелюрой, худощавый и с задумчивой миной на лице.

— Это он.

— Вы позволите нам взять фотографию?

— С одним условием — вы мне ее вернете. Это наш драмкружок. Вы понимаете, как она мне дорога.

— Конечно. Скажите,