Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

class="p1">Какое-то время Мишка Морозов мыкался в безделье и безденежье, пока его не осенила блестящая мысль — обучиться ремеслу дамского парикмахера.

И на этом поприще его ждало разочарование.

Он предполагал обзавестись клиентурой и стать мастером на дому по вызову. Поначалу все складывалось благополучно, но однажды он позволил себе сделать непристойное предложение клиентке, и разъяренный муж, крепко повздорил с дамским парикмахером. Дело дошло до полиции. Его уладили, отказавшись от взаимных претензий. Не последнюю роль в этом сыграл Сергей. Но репутация у Морозова сложилась окончательно и бесповоротно.

После этого повзрослевший Миша ударился в другую крайность — обучился ремеслу сантехника. По его расчетам, это сулило ему живые деньги.

— На данном этапе, надо полагать, он осваивает тонкости новой профессии и общения с клиентами, — закончил свой рассказ Сергей. — Что думаешь об этом экземпляре? — спросил он, повернувшись к Никите.

— Недоделок какой-то. Но я бы отметил его особый интерес к Людмиле Соколовой.

— Или к ее бизнесу, — добавил Сергей.

— Или к обоим. Не внушает он мне доверия. Но не в этом главное.

— А в чем?

— А в том, что ты сейчас же пойдешь домой и выспишься.

— А ты чем займешься?

— Как чем? Нужно Иги отыскать — это раз. Мастеров с Украины — это два. Сам видишь: дел невпроворот.

— Прибавь к этому список деловых контактов Соколовых. Как поставщиков, так и клиентов.

— В каком порядке?

— Начни с поставщиков и клиентов Соколовых по списку Людмилы Сергеевны, потом займись Иги и наконец гастербайтерами. Только не вздумай смотаться в Киев. А то я знаю, ты любишь путешествовать.

— На какие шиши? Черта с два у нас пробьешь командировку, а после отпуска я пустой.

— И держи меня в курсе.

— Естественно. Только в ближайшие восемь часов не жди от меня звонка. Выспись.

На этом они расстались.

Никита занялся списком Людмилы Сергеевны.

Через пару часов у него было полное представление о масштабах семейного бизнеса четы Соколовых. Их поставщиками были две местные писчебумажные оптовые базы и завод по производству шариковых ручек и ластиков в соседнем городке. Скорее всего, это было небольшое частное предприятие, одно из тех, что, как грибы после дождя, появились в последнее время. Картриджи они получали из Москвы. Клиентами Соколовых были небольшие торговые точки, разбросанные по всему городу.

Ребята из отдела оргпреступности и отдела по борьбе с экономическими преступлениями однозначно ответили, что Соколовы ни разу прямо или косвенно не попадали в поле их зрения.

На этом Никита закрыл для себя вопрос о возможном существовании нелегального бизнеса у Соколовых. Возможно, именно это имел в виду Сергей, когда первым делом нацелил его на раскрутку списка, который передала им Людмила Сергеевна.

Следующим на повестке дня у Никиты был Иги.

Глава 12

В городе была одна крупная киностудия, снимавшая незатейливые сериалы на избитые сюжеты, и несколько мелких, подвизавшихся на рекламных роликах.

Никита решил начать с крупной и угадал.

На площадке он оказался в разгар подготовки к съемке очередного эпизода на натуре. Игната Власова он узнал сразу. Конечно, это был не тот свежий юноша с фотографии, но вполне узнаваемый: та же долговязая, тощая фигура, ввалившиеся щеки и длинные волосы, перетянутые сзади резинкой в хвостик.

Одет он был под стать общему затрапезному виду: затертые джинсы и такая же джинсовая курточка. Зато на голове была новенькая бейсболочка с длиннющим козырьком.

Иги на площадке суетился больше остальных: подтаскивал реквизит, помогал устанавливать осветительную аппаратуру, несколько раз бегал к вагончику за кофе для режиссера, выслушивал его распоряжения и, как вестовой, передавал их по назначению. Наконец к съемке всё было готово, и он угомонился — сел на складной стульчик в тенечке.

Оглядевшись по сторонам, из внутреннего кармана куртки он достал фляжку и сделал несколько жадных глотков. Потом вытянул ноги, закрыл глаза и блаженно улыбнулся.

— Приступим, — раздался властный голос режиссера.

— Вы не заняты в этом эпизоде? — спросил Никита, вставая за спиной у Игната.

— Вы шутите? — вздрогнув, сказал тот и медленно обернулся. — А вы кто?

Никита представился.

— Вы знаете, что Василия Соколова убили? — спросил он.

— Да ну?

На лице Игната было искреннее удивление. Так показалось Никите.

Впрочем, можно ли верить человеку, поднаторевшему в лицедействе?

Разговор, едва начавшись, умолк. Оба с интересом наблюдали за тем, что происходит на площадке.

Уже немолодой режиссер разъяснял молоденькой актрисе, что от нее требуется. До Никиты с Иги долетал его ворчливый голос и отдельные реплики. Это продолжалось довольно долго. Остальные участники съемки стояли с постными лицами. Судя по всему, они уже привыкли к подобным сценам.

Наконец режиссер, выдержав паузу, спросил:

— Теперь тебе всё ясно?

— Да, — опустив глаза, едва слышно выговорила девушка.

Однако это не стало началом съемки. Они принялись отрабатывать эпизод всухую. Режиссер был недоволен всем, что делала девушка. Он то и дело фыркал на бедняжку, и та не знала, как ему угодить. На ее красивенькой мордашке была маска застывшего отчаяния, руки то и дело безвольно падали вниз, плечи опускались. Она была живым воплощением покорности судьбе и смирения.

— Подружка продюсера, — сказал Игнат. — Без школы, без навыков. Уже несколько дублей завалила. Но — отдадим должное — без особых претензий. Зато в постели, говорят, бесподобна. Истинный талант не скроешь. Тем более что скрывать его не приходится. Иначе карьеру не сделаешь.

— Так уж и не сделаешь? — решил подзадорить Игната Никита.

— Отвечаю за свои слова, — авторитетно сказал Игнат.

— А как насчет таланта?

— А с ним еще труднее пробиться. У таланта слишком много завистников и недоброжелателей. И сам по себе талант скорее наказание, чем божий дар. Всё время прорывается на свободу, протестуя против бездарности режиссера, оператора и остальной шатии-братии.

Это он о себе, решил Никита.

— Конкуренция в этом мире запредельная, — продолжил Иги. — Люди готовы на все тяжкие, лишь бы пробиться на экран или сцену.

— Ну, ну… — недоверчиво сказал Никита.

Иги с сожалением посмотрел на него и усмехнулся.

Записал меня в лохи, понял Никита.

В этот момент режиссер крикнул: «Мотор!», и съемка пошла.

— О чем фильм? — спросил Никита.

— А… — махнул рукой Игнат. — Семейная драма. Она любовница преуспевающего бизнесмена. Разрушит его семью, разорит и бросит. Одним словом, баба-вамп.

Режиссер продолжал кривиться и делать едкие замечания начинающей стралетке по ходу съемки. Несколько раз она была на грани нервного срыва.

— Его можно понять. Продюсер зарубил его выдвиженку, — сказал Игнат. — Та этого ему не простит.

— Продюсеру?

— Какое там продюсеру! Он мешок с деньгами. Ему простить можно всё и только завидовать. А вот с режиссером другая история. Вот ему остается только посочувствовать.