Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

и его слова прозвучали полувопросом полуутверждением.

— Да, — согласилась Виктория Петровна и заметно насторожилась.

— А что мешает вам продолжить эти исследования?

— А кто вам сказал, что мне что-то мешает?

— Признаться, мне никто не говорил. Просто я не раз уже слышал, — и в том числе от вас, — что научные исследования в институте практически застопорились.

— Так вы радеете за научный прогресс, — усмехнулась Виктория Петровна.

В ее словах и тоне прозвучал нескрываемый сарказм.

«Да, язвительности тебе не занимать», — подумал Сергей.

Виктория Петровна выпустила струю дыма под потолок.

— Думаю, что никто не станет возражать против него, — миролюбиво сказал Сергей. — А если говорить конкретно, то у меня давно уже сложилось такое впечатление, что, работая над крупной темой, авторский коллектив может защитить не одну, а несколько диссертаций. Кто-то докторскую, имея за плечами ученую степень кандидата наук, а кто-то кандидатскую. Это действительно так?

— Давайте без обиняков! Спрашивайте напрямую: мог ли Василий Соколов воспользоваться идеями моего отца? Вы уже встречались с руководителем его отдела и не можете не знать, что Василий с ним о чем-то советовался. Именно по научной части и возможностью защитить диссертацию. Отвечаю вам на ваш подразумеваемый вопрос: да! мог! Такое случалось не раз, когда заимствовались чужие идеи и разработки и потом выдавались за свои. И в том числе у нас в институте. В конце-то концов, мы все работаем в одном здании и вольно или невольно общаемся друг с другом. Так или иначе кооперируемся. Уже просто потому, что работа каждого из нас соприкасается с работой другого. Так уж издавна повелось в науке, а тем более в стенах нашего института. Отсюда зависть, интриги, склоки. От них действительно рукой подать до преступления!

«Как это непохоже на то, что говорил начальник отдела, где работал Соколов», — подумал Сергей.

Виктория Петровна резко поднялась и заходила по комнате.

— Как только мне стало известно, что Василий зачастил к своему бывшему начальнику, Юрию Петровичу, с идеями, почерпнутыми из записей моего отца, я обвинила его в попытке плагиата. Если хотите знать, в воровстве, и не захотела больше иметь с ним дело. Он мне стал противен. Я вышвырнула его за дверь. Вам, я полагаю, это тоже известно.

Сергей промолчал. Виктория Петровна остановилась и вперила в него взгляд.

— Или сарафанное радио вам еще не донесло?

Сергей не успел ответить на этот вопрос, как дверь распахнулась и в комнату буквально ворвался рослый мужчина с перекошенным от ярости лицом и сжатыми кулаками.

— А теперь кто? — с порога закричал он и уставился на Сергея напряженным, неморгающим взглядом, то ли стараясь загипнотизировать его, то ли оценивая его физические возможности.

— Прекрати паясничать, — едва сдерживаясь, сказала Виктория Петровна и повернулась к Сергею. — Познакомьтесь, это мой муж. Анатолий. А это Сергей Борисович Шувалов. Из полиции.

— Что ему здесь надо? — сбавив тон, спросил Анатолий у жены.

— Он расследуют убийство Василия.

— А… Этого сосунка.

Виктория Петровна, скрестив руки на груди, отошла к окну, словно освобождая поле деятельности для Сергея.

— Где вы были в момент убийства этого сосунка? — спросил он.

Муж Виктории Петровны на мгновение смешался, потом с вызовом ответил:

— А где я мог быть! Естественно, в рейсе. Я шофер.

Сергей повернулся к Виктории Петровне, стоявшей к нему спиной, и сказал:

— Спасибо вам, Виктория Петровна, за то, что вы мне уделили время.

— Не за что, — сдавленным голосом, не оборачиваясь, ответила она.

Глава 9

В понедельник утром из отпуска вернулся Никита Хмельнов, и Сергей, как никогда раньше, был рад увидеть друга. Тот вошел в кабинет веселый и загорелый и первым делом положил на стол перед ним пакет, набитый вяленой рыбой собственного улова.

— Это тебе, — сказал он. — Нам с тобой к пиву на точке.

— Молодец. Про себя никогда не забудешь.

— А как же иначе? Кто еще тебе составит компанию?

— Спасибо, — улыбнулся Сергей. — Как отдохнул, не спрашиваю. По твоей физиономии все очевидно.

— Напрасно. А то бы я рассказал про чудесную погоду, прекрасную рыбалку, грибы и ягоды. В общем, мы не жалеем, что отдыхали в родной нам средней полосе. Наш загар, кстати, держится дольше, чем южный. Так утверждают знатоки солярия.

— Не буду повторять дребедень про белую зависть. Завидую вам по-черному.

— Ну а вы тут как? Одолели преступность?

— Разве без тебя ее одолеешь? Так что впрягайся в работу.

— Вот так сразу?

— А то нет? Поедешь в командировку.

— В Москву?

— Разбежался. В Тихую Речку — в тридцати километрах от нас.

— Командировочные будут?

— Обойдешься. У тебя бесплатный проезд. Туда-обратно смотаешься, в сутки уложишься. Довольствуйся тем, что отвлечешься от семейной жизни. Кстати, пополнение не предвидится?

— Нет. Мы с Анькой решили первый год посвятить себе, а потому всё делаем аккуратно.

— Мы с Танькой тоже так думали. На предмет аккуратности. А теперь вот третьего ждем, — вздохнул Сергей.

— Ты всегда был ударником. Как она?

— Сегодня ночью пришлось вызвать «скорую». Положили на сохранение.

— Понял. Базар закрываем. Нагружай меня по полной и занимайся своими делами. Теперь ты один с двумя детьми. Если что, я тебя прикрою. Вводи меня в тему.

— Спасибо, старик, но сейчас мне даже лучше отвлечься работой, а то всякая дребедень в голову лезет. А с детьми теща сидит. Теперь к теме.

Сергей полчаса вводил Никиту в тему, не нагружая его своими соображениями. Под занавес он спросил:

— Что думаешь? Поделись свежим, незамыленным взглядом.

Никита задумчиво провел ладонью по подбородку.

— Я вот что подумал: а не мог ли быть легальный бизнес — всякая там канцелярщина — прикрытием для другого, нелегального бизнеса?

Сергей поморщился.

— Для какого? Игорного? Для наркотиков? Проституции? Более чем сомнительно. Типаж не тот.

— Ну о типаже пока рано судить по отзывам двух человек. Тем более, что один из них с большой долей вероятности может оказаться весьма заинтересованным лицом. Одно ясно — надо копать. Искать концы.

— Вот и поезжай их искать. В Тихой Речке.

— Есть, — сказал Никита и встал из-за стола.

Два часа спустя он вышел из электрички в Тихой Речке. Это была ее конечная остановка и, выгрузив немногочисленных пассажиров, она отправилась в депо.

Городок встретил его порывами ветра, поднимавшего столбы пыли на пустынной привокзальный площади. Единственным признаком нового тысячелетия здесь был киоск МакДональдс, торговавший гамбургерами.

Мимо Никиты пробежал пес с облезлым боком, повертелся у киоска, понюхал воздух и побежал дальше по своим делам.

У случайного прохожего Никита спросил, как пройти на Садовую улицу.

— Это на окраине. У самой речки. Автобус туда не ходит. Так что вам придется чапать туда пешком.

— И