Князь Китежа - Сергей Николаевич Чехин

Жгуты завертелись быстрее пропеллеров и устремили меня точно к цели. Вдруг холодеющий мрак прорезали два ярких луча — Ярослава метнулась к нам верхом на соме, озаряя путь светящимися что прожекторы глазами.

Лучи подсветили Айку — девушка шла вниз, словно каменная статуя: недвижимая, с распахнутым ртом и вытянутой вверх рукой. Глубина оказалась солидная — метров двадцать, не меньше, а песчаное дно сплошь усеивали водоросли, опаленные обломки верфи, затонувшие лодки и прочий мусор, среди которого попадалось что-то блестящее и на вид явно металлическое.

Но мне было не до созерцаний пугающих красот. Я подплыл к обомлевшей лешачихе и прильнул к ее губам, чтобы наполнить легкие колдовским ветром. Подруга встрепенулась и захлопала ресницами, я подхватил ее на руки и приготовился к подъему, но тут заметил впереди какое-то шевеление.

Дело в том, что Яра подплыла ближе и мотнула головой, случайно осветив непроглядную даль. И на доли секунды я успел увидеть что-то тонкое и белесое, метнувшееся врассыпную из-под лучей и оставившее за собой мутные буруны.

Черт знает, что могло водиться на такой глубине, и строить из себя капитана Кусто совершенно не хотелось. Я врубил теневые винты на всю катушку и взлетел на поверхность, где нас уже ждал Водяной с багром и троица перепуганных русалок.

— Вы в порядке, сударь? — существо схватило меня под мышки и рывком поставило на бревна, будто я вообще ничего не весил.

— Вроде да.

— Прошу прощения за это досадное недоразумение. Обычно на сомах плавают под строгим присмотром. Эй, девки! — хозяин обратился к помощницам. — Принесите лежаки, одеяла да горячего сбитням, гостям надобно согреться.

Пока сотрудницы выполняли наказ, мы вытащили из воды девушек и убедились, что жизни «утопшей» ничто не угрожает — кроме, разве что, холода. Айку заметно потряхивало, и в ожидании одеял мне осталось лишь прижать ее к себе под явно неодобрительным взглядом полудницы.

— Скажи, Водяной, — произнес я после недолгих раздумий. — Там внизу я видел… нечто. Белое и тощее, что ползало по дну, точно пауки. Знаешь, что это может быть?

— А… — улыбчивый здоровяк махнул перепончатой ладонью. — Да это мои русалки порядок наводят. После крушения верфи везде мусор лежит — так и озеро испоганить недолго. А кто ж будет купаться в поганой воде?

— И то верно, — пожал озябшими плечами. — Еще раз — спасибо за помощь.

— Не за что. Теперь буду присматривать за вами в оба, — амфибий подмигнул вторым веком и удалился в администрацию.

— Мутная история, — шепнул я подруге.

— Во-первых, обращайся ко мне как положено — ваша светлость. Во-вторых, безусловно, мутная — как грязь на дне.

— Во-первых, ты выбрала крайне странное место, чтобы строить из себя дворянку. Еще бы в ясли с такими требованиями заявилась. Во-вторых, мне кажется, что никакие-то не русалки были.

— Почему же? Вполне похожи. Вот только ищут они не мусор, а упавшее с верфи золото. Помнишь, сколько Горыныч его скопил?

— Помню, — из памяти всплыло внутреннее убранство терема, почти сплошь отделанного драгоценным металлом. А что ему станется даже от сильного пожара? Ну, оплавится и потеряет форму — так даже проще сбыть будет. — Значит, ложная тревога.

— Вот и я о том же. А теперь метнись и принеси мне сбитня.

Сбитень — это разваренный в кипятке мед с добавлением самых разных пряностей и трав. На вкус отдаленно напоминает безалкогольный глинтвейн, обычно употребляется зимой и по сути является предшественником чая.

Но после внезапного купания нас все еще потряхивало от холода — на такой глубине температура может упасть ниже десяти градусов: пробудь мы там чуть дольше — и начались бы судороги.

К тому же крепчающий ветер гнал на пристань высокую рябь, а ходящие колом облака потихоньку сбивались над Китежем в тяжелую низкую тучу. Так что горячий напиток пришелся весьма к стати, особенно приятный в больших керамических кружках.

— Прошу, ваша светлость, — я протянул полуднице поднос, после чего подошел к Айке.

Девушка отогрелась и обмякла на плетеном лежаке, подставив гусиную кожу тусклому, но все еще теплому солнцу. Я же устроился между спутницами и уставился на мрачнеющий город, где царила необычная суета, точно перед большим праздником. Только вместо подарков по улицам разъезжали телеги с досками, а колдуны не успевали заговаривать амулеты и вырезать фигурки божеств.

— Ночь уже скоро? — спросил я, нутром чуя тревожный ответ. — А, ваша светлость?

— Послезавтра. Но можешь не волноваться — нам спешить некуда. Заплатим за регистрацию — и дело в шляпе. Экзамены все равно назначат после ненастья, а всем, кто получит допуск, разрешат переждать внутри. Очень скоро мы окажемся в академии.

— Может, хоть теперь скажешь, что за культ предстоит найти?

— Не забивай голову. Сегодня мы отдыхаем и веселимся.

— Но…

— Не нокай, не запрягал. Никаких разговоров о работе, это — приказ. Смеешь мне перечить, холоп? Давно не наказывали?

— Я могу всыпать ему плетей, госпожа, — неожиданно произнесла лешачиха.

— А ты умеешь отблагодарить за спасение, — проворчал я.

Айка склонилась ко мне и шепнула:

— Не бойтесь, вам понравится.

Ответить не успел — к нам вернулся хозяин с шумной ватагой гусляров, барабанщиков и флейтистов.

— Не замерзли, гости дорогие? А то давайте спляшем! Да так, чтоб вся пристань ходуном пошла!

— Это я всегда за, — Яра залпом допила сбитень и вскочила с лежанки. — Вы со мной, сударь?

— С превеликим удовольствием!

Водяной и полудница взялись за руки и пустились в пляс. И если поначалу все шло весьма чинно и благородно, то чем сильнее разгонялась кровь, тем больше вольностей девушка себе позволяла. А под конец и вовсе принялась изгибаться и двигать задом так, словно зеленый был шестом, а она — стриптизершей.

— С ней все в порядке? — тихо спросил у лешачихи. — В последнее время Яра странно себя ведет.

— Не вижу ничего странного, — подруга пожала плечами. — Думаю, ее одолела охота.

— Что-что? — не сразу понял я.

— Плотская жажда. Чреслова горячка. Утробья чесотка. Межножий зуд.

— А… Можешь не продолжать.

— Перед Воробьиной ночью чувства сильно обостряются. Особенно у тех, кто знает волшебство. Это может принимать… разные формы. Безудержная страсть — одна из них. Тем более, когда рядом такой красавец, — Айка смерила Водяного томным взором и