Пираты Каллисто - Лин Картер

Мне хотелось бы увидеть знаменитые огни Бродвея, затмевающие свет звезд, и могучий ствол Эмпайр Стейт Билдинг с его великолепной короной смотровых огней, запить шипящую порцию скаллопини бутылочкой терпкого кьянти в итальянском ресторане на Бликер-стрит в переполненном донельзя Гринич-Виллидж.

Мне бы очень хотелось всего этого, и я могу все это получить, если захочу.

Да, я могу пойти вместе с отрядом воинов ку тад, пересечь джунгли Великого Кумулы, добраться до каменного кольца, до того самого места, где я впервые вступил на поверхность Танатора.

Тогда я был голым, как ребенок, одиноким, лишенным друзей, заблудившимся в чуждом враждебном мире свирепых людей и ужасных чудовищ.

Теперь у меня множество друзей: серьезный Коджа, со своими большими глазами, сверкающими, как черные бриллианты, на маскоподобном нечеловеческом лице; храбрый старый Лукор, благородный учитель фехтования; отважный Валкар, и мудрый Застро, и строгий величественный лорд Яррак — добрые друзья и надежные товарищи, испытанные в тысячах битв. Они меня любят, я знаю, и будут со мной рядом в мире и на войне.

И хотя меня осыпали наградами, присвоили высокое звание комора ку тад, что дает мне место среди аристократов Шондакора, и хотя я знаю, что золотой народ Золотого города будет горд и доволен, если я останусь с ним, сколько пожелаю… я знаю также, что никто не станет возражать, если я захочу совершить долгое путешествие через джунгли Великого Кумулы и встать нагим среди блестящих камней Ворот, чтобы снова погрузиться в сверкающую энергию и перенестись за миллионы миль в свой родной мир.

Мой уход опечалит моих танаторских друзей, и моим товарищам будет меня не хватать и на советах, и на полях сражений. Мы ведь не раз стояли плечо к плечу, с мечом в руке, бесстрашно глядя на наседающих врагов.

Их опечалит мой уход, но они не станут мне препятствовать.

Но, разумеется, я не пойду к Вратам Меж Мирами.

И вполне вероятно, что мне больше никогда не доведется побывать на берегах Ориноко, в узких переулках Рио или на людных тротуарах Бродвея.

А может, когда-нибудь я и вернусь, но не сейчас. Потому что теперь мой дом — Танатор. Здесь, в этом мире войн, я нашел добрых друзей и любимую женщину.

Ни за что я не покину Каллисто, если она не встанет рядом со мной.

Если этот день придет, если она еще жива, если я смогу спасти Дарлуну, вырвать ее из рук врагов — тогда и только тогда подумаю я снова о возвращении домой.

Целыми днями я занят — помогаю друзьям в восстановлении разоренного войной Шондакора. А вечерами я записываю, пусть и не очень умело, рассказ о выпавших на мою долю испытаниях.

А ночи мои отданы — снам.

И во сне я вижу мягкие пленительные губы, прелестную женственную фигуру, ясный свет чуть раскосых изумрудных глаз, теплую шелковистую кожу золотисто-янтарного цвета и роскошную рыжую гриву, взметнувшуюся как победное воинское знамя.

Никогда я не забуду ее поразительную красоту, ее удивительное бесстрашие, ее силу и гордость.

Никогда не забуду, как в последний раз увидел Дарлуну. Весь ужас и все счастье этого момента я помню и по сей день, они всегда будут жить в моей душе.

Дворец полностью перешел в наши руки, остатки сопротивления сломлены, солдаты Чак Юл обезоружены.

Мы бежали по длинным коридорам — Яррак, Лукор, Коджа и я — на широкую террасу, где под защитой Валкара оставалась Дарлуна. Повсюду — смерть и разорение, коридоры усеяны трупами и обломками баррикад.

Отряды ку тад проходили по коридорам освобожденной крепости, конвоируя группы пленных или отыскивая последние очаги сопротивления. В их руках сверкали обнаженные мечи, на усталых лицах было написано торжество.

Наконец мы добрались до террасы, и нам открылся город, наслаждающийся первым часом свободы. Кое-где еще горели здания, и столбы черного дыма поднимались в ясное небо, но улицы уже очистились, и на ветру развевались в знак победы золотые и алые знамена Шондакора.

В затянутом дымом небе еще кружили орнитоптеры, поднимаясь все выше и выше для долгого пути в Занадар, Город-в-Облаках. Один большой корабль висел над самым дворцом. Я узнал в нем «Каджазелл», флагман воздушного флота, личный корабль принца Тутона.

Мы оглядели широкую террасу, но не увидели ни Валкара, ни Дарлуны.

От недоброго предчувствия у меня похолодело сердце.

И тут я услышал за спиной приглушенный крик. Это был лорд Яррак, его лицо перекосилось от ужаса. Дрожащими руками он указывал на человека, лежавшего за толстой колонной.

Это был Валкар!

Он лежал, раскинув руки, глаза его были закрыты, из большой раны на лбу текла кровь, оттеняя мертвенную бледность лица.

Я бросился к распростертому другу и приложил ладонь к его рту. Он жив — я ощутил легкое дыхание.

— Валкар! Что случилось? — воскликнул я, после того как Лукор поднес к белым губам нашего раненого друга флягу с водой.

Веки его дрогнули, мраморные щеки чуть порозовели.

— Джандар, — прошептал он таким слабым голосом, что я затаил дыхание, чтобы услышать его следующие слова.

— На меня… набросились… сзади… троих я убил… но их было… слишком много, — еле слышно шептал он.

— Где принцесса? — закричал я. — Что с ней? Что с Дарлуной?

— Ее схватили… — прошептал он и смолк. Разговор отнял у него последние силы, и Валкар потерял сознание.

— Схватили! — в ужасе повторит лорд Яррак.

— Кто? — спросил Лукор, высказав вопрос, который тревожил всех.

И тут пришел ответ — женский крик.

— Джандар! О Джандар! — послышался далекий слабый голос. Голос, который я знал. Этот голос заставил меня вскочить и выхватить шпагу.

— Дарлуна? Где ты? — закричал я, и в ответ слабо послышалось:

— Здесь!

Я посмотрел вверх и увидел ее.

Глаза ее с тоской смотрели на меня, дрожащие губы раскрылись в жалкой улыбке, она протянула руки, словно хотела обнять меня. Сердце мое дрогнуло, и ее слова — последние услышанные мною слова — до сих пор звучат в нем и останутся там, пока я жив; никогда я не надеялся услышать эти слова, и воспоминание о них — самое дорогое, что у меня есть, — я пронесу сквозь уготованные мне долгие годы одиночества, горечи и отчаяния.

— О Джандар, мой любимый, мой храбрый воин, я люблю тебя! Я люблю тебя! И буду любить до смерти! Я умру…

Целый шквал чувств потряс меня. Я стоял, лишившись дара речи, с бешено колотящимся сердцем, купаясь в великолепии случившегося — моя собственная безнадежная и бессловесная любовь вернулась ко мне из уст моей бесценной, несравненной принцессы. Она любит меня!