Потому что ты мой - Риа Фрай

Дрожа всем телом, Ли уронила руку Ширли. К горлу подкатывала тошнота. Как рассказать о смерти Ширли отцу? Тот не перенесет еще одной потери. В особенности такой.

Ли повернулась к нему. Он больше не храпел. Он вообще дышит или?.. Может, тоже умер? Ли перебралась на его сторону кровати и обшарила прикроватный столик: та же, памятная с детства, пепельница, пакетик белых кристаллов, похожий на разовую упаковку сахара. Еще одна игла, неиспользованная, кукольного размера, воткнута в мятую сигаретную пачку. Открытая и пустая бутылочка с рецептурным лекарством лежит на боку. Подняв ее, Ли разогнала дым перед глазами. Снотворное? Сколько он принял?

Нужно разбудить отца, заставить его наконец понять, как он всю жизнь, раз за разом, подводит своих близких: Ли, ее мать, Ширли, Гарри – и что на сей раз он зашел слишком далеко. На сей раз он подверг риску жизнь маленького ребенка. На сей раз – как и в прошлый – погиб человек. Внутри Ли вскипел гнев. Будь он проклят. Будь он проклят – за все!

Перед глазами промелькнула жизнь целиком. Отец до маминой смерти и отец после. Все его равнодушие к собственному ребенку, пренебрежение родительским долгом и лень. А затем Ширли. Ширли, единственная настоящая подруга за всю жизнь. Ширли, которая исчезла в мерзкой отцовской паутине и не смогла выбраться.

Ли подумала о Гарри, который спал в соседней комнате, и его будущем, о том, что для него лучше. За головой Ширли наискось лежала та самая подушка. Ли подняла ее и уставилась на отца.

Это будет так просто.

Пальцы Ли дрожали, но она стиснула подушку крепче. Сделала глубокий вдох и поднесла подушку к лицу отца…

Настоящее

64

Грейс

Грейс смотрит за окно. Там кругами носятся дети вокруг друг друга, играя в пятнашки. Мейсон стоит посредине этой круговерти, на голове у него бумажная шляпа, которую он смастерил из меню. Мальчик держит деревянный самолетик, а все дети наперебой пытаются его заполучить, но он не дает. Как только их маленькие тела бросаются к игрушке, Мейсон поднимает ее над головой и принимается размахивать точно костью. Он выкрикивает команды, а другие дети носятся и орут вокруг, и в этот миг Грейс понимает, что, несмотря на все свои причуды, потери и своеобразный ум, парень в этой жизни не пропадет.

Столько всего произошло. Еще полтора месяца назад Ли была рядом, а теперь ее нет. Грейс все еще в нерешительности, все еще думает, что делать с Ноа. Тот беспокоится о будущем ребенке, в особенности после того, как она не позвала его на прием у врача.

– О чем задумалась? – Элис забрасывает руку ей на плечо.

– До какой степени я вымоталась.

– Да уж, понимаю, – говорит Элис.

Ничего она не понимает. Откуда ей знать, что усталость пропитала самые кости Грейс. Усталой она ложится вечерами в постель, усталой встает по утрам. Интереса к еде никакого. Ночами Грейс лежит без сна и слушает торопливый стук собственного сердца, не в силах поверить во все, что произошло за каких-то неполных два месяца. Мейсон регулярно общается с психотерапевтом, и, пожалуй, ей стоит последовать его примеру.

– Кажется, Мейсон вовсю развлекается.

Грейс улыбнулась:

– Да.

Снаружи Кэрол с жаром спорит с матерью, раздвижная стеклянная дверь во внутренний дворик не способна заглушить их громкие голоса. Курс лечения, который проходит Шерил, идет ей на пользу. Неподалеку, наблюдая за детской игрой, смеются и прихлебывают пиво Чарли и Фред. Под ухом трещит Элис, захваченная неуправляемым потоком бизнес-идей. Грейс приятно окунуться в нормальную жизнь, но она чувствует себя здесь чужой. Никогда еще она не нуждалась в подругах так сильно, но между ними прошла трещина, которой прежде не было. Им не понять всего, что Грейс пришлось пережить.

Лето уже не за горами, и она так хочет, чтобы жизнь вернулась в нормальную колею. В августе Мейсон пойдет в валдорфскую школу. Для мальчика это будет новый опыт, но после тестирования и собеседования, которое с ним провели, Грейс не сомневается, что он там отлично приживется.

Элис выходит на веранду, и Грейс следует за ней. Солнце с каждым днем жарче, знаменует приход лета.

– Как у тебя дела? – интересуется Кэрол.

– Отлично. – Грейс уже тошнит от этого вопроса, который задает ей буквально каждый. В действительности у нее далеко не все хорошо.

– Ах да, пока не забыла. Вот. – Кэрол берет с дощатого бокового столика дневник Ли. – Спасибо, что разрешила прочесть. Знаю, тут личные мысли, но… теперь я понимаю ее лучше.

– Да ладно, чего там. – Грейс заворачивает книжицу в свитер и крепко прижимает к груди.

– Ее детство и проблемы с отцом… боже. Ну и трагичная выпала ему жизнь.

– Кому, Гарольду? – спрашивает Шерил, передавая Грейс чай со льдом.

Грейс бросает на Кэрол сердитый взгляд. И всем-то ей нужно с матерью поделиться!

– Гарольд – дурацкое имя, похоже на «огород». – Топая по ступенькам, появляется Мейсон и кладет самолетик на край стола. Свою бумажную шляпу он уже снял, щеки пылают.

– Вовсе оно не похоже на «огород», – смеется Элис.

– Вы вообще знаете, что означает имя Гарольд? – спрашивает Мейсон.

– Я – нет, а ты?

– Ну разумеется! Иначе бы и разговор об этом не заводил. Имя Гарольд родственно слову «герольд». Это глашатай, тот, кто приносит вести. Человек с идеально круглой головой. Тот, кто полон мыслей, но скуп на слова. Вот они какие, Гарольды. Ладно, я в ванную.

Он протискивается мимо Грейс и ее подруг, сдвигает стеклянную дверь в дом. Никто больше не ходит за Мейсоном по пятам. Ему позволяют дышать полной грудью, исследовать, бродить, где захочет, и делать ошибки, и благодаря этому он расцвел.

– Откуда он узнал, что означает это имя? – глянув на Грейс, спрашивает Элис.

– На прошлой неделе Ноа целый урок рассказывал ему об именах. Мейсон на них немножко зациклился.

– А где Ноа?

– С кем-то из других учеников.

Это ложь. Грейс не сообщила ему о встрече, не хотела его видеть. Она все еще не сообщила подругам о Ноа и Ширли. Сначала нужно понять, куда катятся отношения.

– Интересно, Ли когда-нибудь рассказывала Мейсону о своем отце? Наверняка рано или поздно должна была завести разговор о родителях, а? – спрашивает Элис.

– Если Мейс читал дневник, то знает, что отец ею особо не интересовался, – встревает Кэрол.

– А разве семилетка способен такое понять? – Элис отпивает крошечный глоточек чая со льдом.

– Наверное, нет. – Грейс закрывает глаза. Чего-чего, а правды в