Китай, Россия и Всечеловек - Татьяна Григорьева

Май 2003

Познай себя (Россия – Япония)

И опять о том, почему не совпадают Пути Востока и Запада, есть ли в этом некий смысл.

Нет ничего случайного в мега– и микромире, есть непознанное, закрытое от сознания. И сейчас, на новом витке Эволюции, когда происходит поворот к целостному мышлению, – дальше дробить некуда – ум не готов принять вызов Реальности. Но, по крайней мере, начинают задумываться над причиной прогрессирующего распада, от которого не спасет и глобализация, вструктурированная в сознание.

Нельзя выпрыгнуть из прошлого, запрограммированного на борьбу, хотя парадигма борьбы исчерпала себя. Потому силовое воздействие ничего больше не решает, лишь мешает двигаться к Свободе. Не познав себя, человек будет отброшен за пределы Бытия, как инородное тело. Значит, от целостного мышления, предполагающего верность себе истинному, зависит, продлится ли жизнь на Земле. Об этом уже полвека назад возвестили ученые в Манифесте Рассела-Эйнштейна (Пагуошское движение, 1955). На весь мир прозвучали их слова: люди не выживут, если не научатся думать по-новому. Но двадцать лет спустя академик М. А. Марков напоминает: сохранить жизнь на нашей планете – лейтмотив обращения к человечеству в историческом Манифесте Рассела-Эйнштейна. Он написан не от лица какого-то народа или вероучения, а касается всего рода человеческого. Но мало что изменилось с тех пор. «Стало общеизвестным фактом, что цивилизованное общество пока интенсивно „работает“ над превращением нашей планеты, где прежде самой природой были созданы условия для возникновения жизни, в пустыню, уничтожающую жизнь». [390] В наше время бьют в набат устроители форумов: «Должны быть найдены способы нарушить порочную связь, которая провоцирует внутренние и внешние принуждения к потреблению, приобретению и накопительству как движущей силе Нового Глобального Мирового Порядка. Общество должно прославлять духовные ценности и достижения. Необходимо культурное и духовное контрнаступление», – сказано в Родосской декларации, принятой на форуме «Диалог цивилизаций». [391] Выступавшие говорили о необходимости построения нового мирового порядка в противовес глобализаторскому пути однополярного, однолинейного мира; о кризисе рационализма. Отдали дань Манифесту нобелевских лауреатов Рассела и Эйнштейна, напомнив, что в 1996 году Пагуошское движение было отмечено Нобелевской премией мира. Но, похоже, мир бурлит по-прежнему, осознавшие катастрофу как бы сами по себе, а поток сознания сам по себе. Не оттого ли, что сознание не изменилось?

Что-то мешает воплотиться интуиции Целого. Не превратное ли представление о самом Целом как состоящем из частей, хотя уже Анаксимандр говорил, что части меняются, целое же неизменно? Но представление о целом как состоящем из частей укоренилось в сознании и живет до сих пор. По словам Сенеки: «Высшее благо заключается в самом сознании и в совершенстве духа… Ведь понятие о целом не допускает возможности какой-нибудь не входящей в его состав части, равно как нельзя допустить, чтобы что-либо находилось дальше конца». [392] Значит, все-таки «сумма частей», притом находящихся в замкнутом пространстве. А может быть, Целое – это то, что не организуется извне, а произрастает изнутри, если все изначально целостно? Может быть, это отношение, правильное отношение сторон, которые могут взаимодействовать по закону Гармонии, благодаря единому Центру? Этот Центр у каждого свой и у всех один. Целое, таким образом, центрировано. Благодаря центру каждая сущность индивидуальна. Через индивидуальную душу сообщается с Духом. Целое духовно, доступно духовному разуму, осознавшему относительность всех противоположностей и абсолютность Единого.

К Единому идут разными Путями, чтобы было с чем встретиться: подобие пресекает движение. Должно быть, по закону высшей целесообразности, энтелехии, Западу предназначена программа действия и, соответственно, двойственности, ибо какое же действие без субъекта и объекта? Востоку же – программа недействия, недвойственности, ненарушения Целого, которое уже есть, задано Божьим Промыслом или Великим Дао, предсуществует и проявляется самоестественно, когда пробуждается сознание. Половина ни при каких обстоятельствах не может стать целым – на макро– и микроуровне, в жизни одного человека и всего космоса. И наука, развившаяся на Западе, нуждается в недостающей половине Знания. Какие бы надежды ни возлагали на системный подход, он возник на той же основе (греч. «система» – целое, составленное из частей). Но природа Будды неделима. Он говорил в Сутре о Великой Нирване: состоящее из частей подвержено распаду. Истинная природа сущего неделима. Есть над чем задуматься. Будда есть Сознание, которое потенциально присуще всему, но познается лишь пробужденным умом. Для пробужденного центр везде, в каждой точке: «Одно во всем и все в Одном». Такой тип связи и есть Целое, недоступное линейному мышлению, лишенному свободы.

Но если бы интуиция Целого не была присуща вселенскому Разуму, то не прозвучало бы тютчевское: «Все во мне – и я во всем». А Владимир Эрн не сказал бы: «Целое становится целым при допущении, что оно не механическая сумма отдельных частей, отдельных жизней, а живой организм, обладающий своим особым центром жизни». [393] Но это нужно было доказывать. Проблема Целого особенно актуальна в наше время, чреватое неустойчивостью. Что же мешает самореализоваться Целому? Не забвение ли Великого Предела, без которого энергия Инь-Ян превращается в свою противоположность?

Но вернемся к началу, к истокам, чтобы не блуждать в иллюзорном мире-майе, где не найти ответа. Попробуем понять, для чего грекам понадобился Хаос.

Прежде всего во Вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный…

Черная Ночь и Эреб родились из Хаоса…

(Гесиод. Теогония, 116–120)

Греческое слово Хаос происходит от «хайно» – «разверзаюсь». Философы под Хаосом понимали неупорядоченную материю, «состояние древнего беспорядка», «великой неразберихи», предшествующей возникновению Космоса (Платон. Политик, 273). Неупорядоченную материю, согласно Анаксагору, способен упорядочить Ум-Нус. Свойства Нуса греки, возомнившие себя «богоравными», приписали себе. «В мире много сил великих, // Но сильнее человека нет в природе ничего» (Софокл. Антигона). Всесильные греки достигли высочайшего в науке и искусстве: «Чрез меня открыто, что будет, // Было и есть, чрез меня согласуются песни и струны» (Овидий. Метаморфозы, 1, 317–318). Но Хаос продолжал преследовать их по пятам, внося разлад в жизнь, как предвидел Платон: «Когда же космос отделился от Кормчего, то в ближайшее время после этого отделения он совершал прекрасно; по истечении же времени и приходе забвения им овладевает состояние древнего беспорядка, так что в конце концов он вырождается, в нем остается немного добра… и, вбирая в себя смесь противоположных [свойств], он подвергается опасности собственного разрушения и гибели всего, что в нем есть» (Тимей, 28 А).

Не потому ли так все получилось, что роль кормчего взял на себя человек, далекий от совершенства? Возомнив себя центром Вселенной, он утратил этот центр в себе. Антропоцентризм определил судьбу, обусловил тип мышления и характер западной цивилизации. Поначалу действительно все шло хорошо, пока человек не почувствовал, что теряет почву под ногами, из центра оказался на периферии, вовсе потерял дорогу к себе.

Если природа сущего двойственна, то и чувству всесилия человека должно было противостоять нечто противоположное: неверие в возможность что-либо изменить. Оно и породило трагическое мироощущение. «Мы не можем изменить мировых отношений», – сетовал Сенека. Чем дальше, тем больше притупляла волю человека вера в неотвратимость рока, случайности:

Вот счастья баловень – вот горя сын —

И что ж? Случайность манием единым

Того низвергнет, этого возвысит,

А как – того не скажет и пророк. [394]

Греческая трагедия чтила человеческую свободу настолько, что допускала борьбу своих героев с могуществом судьбы, соглашается Шеллинг, но «примирить свободу и гибель не могла и греческая трагедия. Лишь существо, лишенное свободы, могло подичиниться судьбе». [395]

Архетип Случайности, как и Хаоса, укоренился в сознании, казалось бы, навечно. Противопоставив разуму чувство, обескровили то и другое. «Высшее благо заключено в разуме, а не в чувствах. Что в человеке самое лучшее? Разум. Силой разума он превосходит животных и идет вровень с богами», – уверял тот же Сенека. [396] Всякая односторонность отдаляет от Целого. Плотин называл «двоицу» Пифагора первым различением и «дерзостью», разъявшей Единое на множество; а так как ум отпал от Единого, отпала от ума и душа. Неприемлемо для Плотина и представление греков о красоте и гармонии как правильной пропорции, симметрии частей. «Душа никогда не увидит красоты, если сама раньше не станет прекрасной»; «Прекрасное ведь и есть не что иное, как цветущее на бытии» (Эннеады, 5, 8). А ученик Плотина Порфирий уточняет: «Душа, которая поворачивается к материи, страдает и нищенствует, лишается своей силы. Но, если она вернется к Разуму, она получит полноту и обретет вновь свою целостность» (Порфирий. Начала, 37; 32).