Графиня по вызову - Ольга Куно

— Я вижу, вы немного успокоились после вчерашних впечатлений? — заметил кардинал, глядя своим обычным пристальным взглядом.

— Немного, — сдержанно ответила я.

Сердить кардинала не хотелось, но и давать понять, будто моё вчерашнее настроение было не более чем временным капризом, я не намеревалась.

— Вот и хорошо, — откликнулся Монтерей. — И всё‑таки что‑то вам по — прежнему мешает.

Утвердительная интонация в сочетании с испытующим взглядом. Впрочем, я и не собиралась юлить.

— Вы вполне можете прямо мне об этом сказать, — заметил кардинал. — Не забывайте, что я в первую очередь — духовное лицо. Так что передо мной смело можно исповедоваться.

Зелёные глаза заставили меня подумать про гипнотизирующего мышь удава. 'Откройся мне, дитя моё, иначе я тебя съем'.

Что ж, прямо, так прямо.

— Вы не находите, что вчерашнее испытание было слишком жестоким? — осведомилась я, не отводя взгляда.

— Может быть. — Кардинал посмотрел на свои пальцы, постучал ими по подлокотнику и снова поднял голову. — Даже вполне вероятно.

Этот ответ меня удивил, а предельно спокойный тон, которым он был произнесён, окончательно ставил в тупик. Понять, что именно думает, а тем более чувствует, этот человек, было решительно невозможно.

Кардинал улыбнулся, кажется, разгадав моё замешательство.

— Видите ли, леди Аделина, я не сторонник неразборчивости в средствах. Однако средства определяются обстоятельствами. Вероятность того, что именно виконт Диас является предателем, действующим против принца, была невысока. И при других обстоятельствах проверка была бы значительно более аккуратной. Вероятнее всего, виконт бы о ней даже не заподозрил. Однако реальное положение вещей — иное. Принцу, благополучие которого, насколько я успел заметить, вам небезразлично, угрожает смертельная опасность, и речь идёт о считанных днях. А, следовательно, необходимо действовать быстро и эффективно. Даже если это окажется излишне жестоко.

— И всё же, полагаю, своего собственного племянника вы не подвергали подобной проверке.

Слова кардинала звучали вполне логично. Однако легко рассуждать, когда речь идёт о совершенно постороннем человеке.

Монтерей прищурился, и только теперь я впервые разглядела тонкие бороздинки едва заметных морщин, пролегших вокруг глаз. Обычно они практически не были заметны.

— А почему вы так уверены, что я не подвергал его проверке? — осведомился кардинал.

Я сглотнула. Такого ответа я ожидала меньше всего, пусть он и был весьма лаконичным.

— Если так, то я действительно вам не завидую, ваше преосвященство.

Возможно, мои слова несколько выходили за рамки дозволенного, но кардинал сам задал тон нашего разговора. И сейчас он улыбнулся так, будто мои слова в определённой степени его позабавили.

— Не думаю, что зависть — это именно то чувство, которое следует испытывать по отношению ко мне, — заметил он, снова прищурившись. — Что ж, я полагаю, можно считать наш разговор законченным. Жизнь многогранна, леди Ортэго, и вы только выиграете, если научитесь оценивать её с разных сторон. К примеру, вы не задумывались о том, насколько важный и полезный урок может извлечь из вчерашних событий виконт Диас? Кто знает, как скоро он бы встретил человека, который оказался бы таким же хорошим игроком, как вы, но при этом даже не подумал бы возвращать свой выигрыш?

— Ваше высокопреосвященство, но ведь и я могла этот самый выигрыш не вернуть, — справедливости ради заметила я. — В нашей договорённости на этот счёт не было ни слова. Что, если бы я решила оставить всё имущество Велэско Диаса себе? В таком случае это вышел бы не урок, а самая настоящая реальность.

Кардинал снисходительно улыбнулся.

— Леди Аделина, я с самого начала ни секунды не сомневался, что вы поступите именно так, как поступили.

Тут настал мой черёд усмехнуться и недоверчиво покачать головой.

— Ваше высокопреосвященство, при всём уважении, даже я сама не знала заранее, как именно решу поступить с этим выигрышем.

Кардинал, уже поднявшийся с кресла, лишь усмехнулся моему ответу. 'Вы, леди Аделина, конечно, могли этого и не знать, — говорил его взгляд. — Но я‑то знал совершенно точно'.

Глава 16

Леди Бруэно застыла посреди комнаты в неестественной позе, высоко держа плетёную корзину с фруктами и повернув голову вправо. Свободная от корзины рука была причудливо изогнута и указывала куда‑то вверх. Причёска состояла из многочисленных светло — рыжих кудряшек. Белое платье с завышенной талией, при полном отсутствии нижних юбок, разительно отличалось от той одежды, какую можно было увидеть на сегодняшний день не только на аристократках, но и на крестьянках. Такие носили очень и очень давно. В те времена, когда знаменитый художник Франческо Летто написал картину 'Девушка с фруктами'. Которую, собственно говоря, и изображала сейчас баронесса Бруэно.

Игра, которой предавались в данный момент на женской половине, называлась 'Живые картины'. Суть её заключалась в том, чтобы изобразить то или иное знаменитое полотно как можно более точно. Зрителям предстояло угадать, какую именно картину показывает участница (что как правило не составляло труда), и оценить исполнение, исходя из степени сходства демонстрации с оригиналом.

Готовились к таким играм долго и тщательно. Шили одежду, подбирали реквизит вроде нынешней корзины, работали с краской для лица, добивались нужного цвета кожи. Если кожа изображённых на картине людей была бледной, сложности не было. А вот создать видимость загара было куда сложнее. Загар в наш век не в моде. Считается, что кожа истинного аристократа должна быть белой; загорелые же руки и лицо — признак простолюдинов. Кстати сказать, жаль: на мой вкус, излишняя бледность порой не позволяет человеку подчеркнуть индивидуальные черты.

— Браво!

— Превосходно!

Женщины сдержанно поаплодировали, отдавая дань как артистизму баронессы, так и качеству её костюма. Леди Бруэно зарделась, и выступивший на её щеках румянец удовольствия немного уменьшил сходство с оригиналом. Исполнительница вышла навстречу зрительницам из‑за массивной рамы, которую для пущего сходства с картиной удерживали двое лакеев.

— Это было просто восхитительно! — всё ещё аплодируя, воскликнула леди Бонита Альдо, младшая дочь виконта Альдо и фрейлина Лидии. — Восхитительно!

— Ну что ж, дамы, я объявляю небольшой перерыв, — громко произнесла леди Крэнберри. — Дадим следующей исполнительнице возможность как следует приготовиться. Леди Бруэно, благодарю вас. Ваше исполнение действительно было чудесным.