Графиня по вызову - Ольга Куно

— А разве тебе не нравится? — прошептал аристократ, щекоча горячим дыханием её лицо.

Девушка зажмурилась. Но руку аристократа это отчего‑то не остановило; теперь пальцы неспешно двигались под платьем, изучая грудь. Погладили набухший сосок, на секунду сжали его — не больно, но на грани боли, и снова продолжили мягкие, поглаживающие движения.

— Эй, мне маменька такого делать не разрешает, — попыталась воззвать к голосу разума девушка.

— А мы ей не скажем, — обнажил зубы в улыбке аристократ.

— Эй ты, мерзавец! Не трогай девушку! — закричал незнамо откуда появившийся парень лет двадцати в простой одежде.

— Пошёл вон! — рявкнули хором и аристократ, и пастушка.

Впечатлённый таким редкостным единодушием, парень поспешил ретироваться.

— На чём мы остановились? — спросила я Рэма, чувствуя, что безнадёжно выхожу из образа.

— Не помню, — огорчённо отозвался тот. Опустил глаза и проследил за своей рукой всё ещё запущенной под вырез моего платья. — О! Вспомнил! — радостно воскликнул он, сжав рукой мою грудь. — Кажется, вот на этом!

— Ладно. — Я попыталась снова сосредоточиться. — Меня мама дома ждёт! — взмолилась я, стараясь не застонать от удовольствия: пальцы Рэма отлично отслеживали все чувствительные точки.

— Подождёт ещё совсем немного, — шепнул он, после чего выудил руку из‑под платья и медленно опустился на колени.

Погладил мою ступню (пришлось сжать руками его плечи, чтобы не потерять равновесие), после чего его пальцы стали взбираться всё выше по моим ногам, с лёгкостью игнорируя широкую красную юбку. Нижних юбок под ней не было, равно как и чулок. Какие чулки у босоногой пастушки? Вздрогнула и прикусила губу: пальцы пощекотали ложбинку в том месте, где бедро соединяется с голенью, и продолжили двигаться дальше, всё выше и выше, пока не достигли, наконец, запретной зоны. Я с шумом выдохнула и откинула голову, радуясь, что меня поддерживает древесный ствол.

— Мама такого точно не одобрит, — прошептала я.

— А ты ей не рассказывай, — повторил Рэм.

Теперь его палец продолжал свои движения внутри меня. Я запрокинула руки, с силой сжимая низкие ветви, да так, что кусочки коры забились под ногти. Рэм улыбнулся, понаблюдав за моей реакцией, и продолжил изводить меня дразнящими движениями пальцев, то прикасаясь к наиболее чувствительной точке, то удаляясь от неё на крохотное, казалось бы, расстояние.

Потом извлёк руку, схватился за край моей юбки, рывком задрал её, вставая на ноги, и вторым рывком сорвал с меня платье. И опрокинул меня на траву, поспешно избавляясь от собственно одежды. Несмотря на то, что я чувствовала движение его губ на своей груди, попыталась продолжить игру и стыдливо сжала ноги.

— Ну, что же ты сопротивляешься? — пробормотал Рэм и раздвинул их без особого труда.

Я попыталась ещё что‑то сказать, но его палец прижался к моим губам, приказывая молчать. И я подчинилась, одновременно чувствуя, как Рэм погружается в моё тело. Его движения были теперь резкими, сильными движениями захватчика. Я обвила ногами его бёдра, а руками — шею. Потом передвинула руки повыше и вцепилась в волосы. И выпустила лишь после того, как с громким криком откинула голову на траву.

Провела обессилевшей рукой по вспотевшему лбу Рэма, не спешащего покидать моё лоно. Потом прикрыла глаза, слыша, как он укладывается рядом.

Маленькая божья коровка ползла вверх по тонкому стеблю цветка, ловко перебирая лапками. Рэм подставил на её пути палец и, после того, как она перебралась на кожу, пересадил её на мою обнажённую ногу. Какое‑то время мы оба наблюдали за тем, как неугомонная божья коровка бежит сначала по голени, затем по коленке и, наконец, по бедру, то есть движется в том же направлении, что и недавно — пальцы Рэма. Её лапки вызывали лёгкое ощущение щекотки. Красная спинка с чёрными точками двигалась по белой коже до тех пор, пока не подобралась слишком уж близко к запретной для неё зоне, после чего я повторила манёвр Рэма, пересадила насекомое на палец, а затем подула. Выпустив крылышки, крохотное создание полетело над травой.

— Зачем ты это сделала? — возмутился Рэм.

— А почему бы нет? — отозвалась я.

— Это могло быть забавно.

Я фыркнула.

— Предпочитаю не пускать туда кого попало.

— Тоже верно.

Перестав следить за божьей коровкой, Рэм дотянулся до лежавшего под деревом красно — белого платья и повертел его в руках.

— Ну наконец‑то, — довольно заявил он. — Я ждал этого с самого Дня Воина.

— Ничего, на следующий День Воина я придумаю что‑нибудь другое, — пообещала я.

— Попробуй! — пригрозил он.

Я многообещающе улыбнулась, тем самым давая понять, что угрозы мне не страшны.

Роман дописан!