Антихрист - Александр Кашанский

— А почему нельзя провести все это демократическим путем?

— Этого нельзя сделать потому, что тогда надо изолировать оппозицию, а это недемократично. Представь себе: завтра будет принят, например, закон, ограничивающий права фирм в производстве более совершенных материалов для летательных аппаратов. Возможно это? Нет. Это абсурд: ведь мы хотим летать быстрее и безопаснее. И спираль раскручивается дальше.

— Но где опасность? Где? В чем она выражается?

— Мир становится слишком сложен. Вероятность катастроф возрастает. Биосфера перегружена. И самое главное, нет формального аппарата для прогнозирования общественно-политических процессов. Те попытки прогнозирования, которые были предприняты, — примитивны, но и они показывают, что конец близок. Я хочу доказать всем, что нас ждет, — точно и строго, и подчинить все логике самосохранения. Если ради этого надо ограничить прибыль корпораций, значит, надо ее ограничить, если снизить рождаемость, значит — снизить, если прекратить жечь уголь, значит — прекратить. И я понимаю, что никакое демократическое правительство этого не сделает. Значит, нужно другое правительство, при видимом сохранении демократии. И пусть это правительство, разрази его гром, я ведь всю жизнь был и остаюсь приверженцем демократии, слушает моего Самаэля, а не кого попало. — Зильберт был внешне спокоен, но он все же волновался, и Иван чувствовал это. — Неужели и ты не видишь, что мы идем, не идем, а бежим, нет, летим — в пропасть, к концу?!

Ноздри у Ивана затрепетали, глаза вспыхнули и приобрели тот самый невыразимый и непереносимый блеск.

— Вижу, — выдавил он из себя.

— Ну, так и что, будем ждать? — Зильберт выдержал взгляд Ивана. «Да — он шизик, но и гений одновременно», — подумал он.

— Ты хочешь спасти человечество при помощи Самаэля?

— Ну, наконец-то. Да! Да, хочу его спасти. Причем хочу это сделать и в прямом смысле.

— Как это — в прямом? — тихо спросил Иван.

— Вот ты — блестящий математик. Ответь мне: можно ли перенести то, что содержится здесь, — Зильберт ткнул себя в лоб, — в компьютер и хранить это там столько, сколько нужно, хоть вечно? Можно или нет?

— Нужен транслятор… — прошептал Иван.

— Ну так сделай этот транслятор. Ты же его почти сделал… И это, между прочим, вторая моя сокровенная мечта. Фантастическая… Но я уже теперь так не думаю, — быстро добавил Зильберт.

— А кто будет решать, кого и как закачивать в Самаэля, а кого оставлять? — спросил Иван.

— Вот это уже — не проблема. Это не самое сложное. Была бы техническая возможность. Мы найдем правильное решение.

— Кто это — мы?

— Мы, дорогой Иван — это мы. Государства на карте меняются, исчезают и появляются, правительства приходят и уходят, а мы были, есть и будем… Пошли смотреть Самаэля.

— «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно».

— Ты читал Библию? — удивился Зильберт.

— В юности. И, к счастью, у меня абсолютная память… Ладно, пошли, — сказал Иван, вставая.

11

В соседней комнате Зильберт и Иван вошли в лифт. Зильберт нажал кнопку, и они поехали вниз. «Эта штуковина находится у них в подземном этаже. Берегут», — решил Иван. Из фойе они прошли в большой зал. В зале стоял огромный кольцевой стол, на стене был большой экран.

— Это зал для проведения научных конференций.

«Почему в подземном этаже?» — удивился Иван. Но воздух был очень чистый и прохладный. Из зала они вышли в коридор, где стояли два вооруженных охранника, на стенах были телекамеры. Зильберт подошел к двери, покрытой полированным шпоном. На двери был кодовый замок. Он набрал какой-то длинный код, а потом долго смотрел в глазок. «Наверное, идентифицируется личность по сетчатке», — подумал Иван. Дверь медленно отъехала в сторону. Толщиной она была сантиметров тридцать. Как только они вошли, дверь закрылась. На другом конце короткого коридора была еще одна такая же дверь. Зильберт опять набрал код, опять смотрел в глазок, потом что-то тихо сказал в сетчатое отверстие в двери. Дверь открылась.

— Надо хорошо охранять это технологическое чудо, слишком оно дорого стоит и слишком многое может. — С этими словами Зильберт перешагнул порог.

Опять коридор. Зильберт открыл ключом одну из дверей, и они вошли в большую комнату. У стены на белом столе стоял компьютер размером немного больше обычного персонального компьютера, но к нему прямо из стены было подведено несколько трубок и шин, а на стене был смонтирован щит управления. «Система жизнеобеспечения компьютера», — решил Иван.

— Ну вот — это и есть наш Самаэль. Единственный и неповторимый. Мое любимое детище, — с гордостью и скрытой лаской сказал Зильберт. Так обычно родители говорят о любимых, подросших уже детях — Ну что, включать?

— Включайте, — сказал Иван. Иван в этот момент забыл обо всем на свете. Невозможно передать, как он хотел посмотреть этот чудо-компьютер. Он просто не мог оторвать взгляда от монитора. Зильберт нажал кнопку загрузки, компьютер затребовал пароль. Зильберт ввел пароль и отошел в сторону.

— Ну что ж, знакомьтесь. Мне бы хотелось услышать твое мнение о нем.

Иван сел на стул и стал смотреть на экран, иногда нажимая клавиши.

По принципу управления это был обычный персональный компьютер, та же операционная система и оболочки, но технические характеристики его были на НЕСКОЛЬКО порядков выше. Это действительно было чудо. Иван не верил своим глазам. Среди прочих файлов был файл с именем IVAN, где хранилась разработанная им программа. Иван запустил свою программу, она отработала практически моментально.

— И вот, представляешь, мы пока вынуждены использовать для него обычные операционные системы, а он, как ты видишь, может работать в качественно иной системе. Так?

Иван ничего не ответил, он просто не слышал, что спросил его Зильберт. Иван думал. Он пытался понять замысел разработчиков этого компьютера. Минут сорок Иван изучал компьютер, не обращая никакого внимания на Зильберта. Зильберт все это время не отходил от Ивана, он смотрел ему в затылок и… молился: «Господь мой, я бы хотел завершить свои дни на этой земле, увидев, что может мое детище, в нем мои надежды. И пусть свершится воля Твоя, ныне и во веки веков. Аминь».

Иван медленно повернулся к Зильберту.

— Ну, что скажешь, Иван? — спросил Зильберт. — Что стоит наш Самаэль?

У Ивана застучало в голове, он чувствовал, как кровь бежит по сосудам его мозга. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Да, эта машина может перевернуть мир.

— Ага! Вот видишь.

— Но только пусть уж он остается как есть. Пока, по крайней мере.

— Да, да, конечно, пусть. Неужели ты думаешь, что в моих интересах что-либо менять. Мне, обладающему всей возможной властью, реальной властью, — не нужно этого, Иван. Я бы хотел, чтобы все сохранялось как есть — без потрясений, без изменений. Только об этом я молю Бога.

— Что же ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты выжал из этого компьютера как можно больше, только и всего. Я знаю, что лучше тебя это никто сегодня не сделает. Я согласен посвятить тебя во все свои планы. Ты же видишь, что Самаэля можно совершенствовать бесконечно, он — лишь первая ступень лестницы, которая ведет…

«Вот он — Самаэль. Я могу при помощи него вырваться из пут времени и создать инструмент творения. Могу? Я могу все, но все ли я хочу? Цель ясна — сделать счастливыми и бессмертными всех. Но для этого я каждому должен заложить программу жизни. Какая это должна быть программа? Что я туда напишу? Ведь людям с этой программой предстоит жить в сотворенном мной мире. И если я люблю людей, значит, они должны совершенствовать этот мир, иначе зачем им жить. Значит, я должен создать его несовершенным… А если я их не люблю? Тогда зачем мне браться за это дело?» Иван впервые в жизни почувствовал, что он не может ответить на поставленные вопросы. Не может вообще…

— Стой, Зильберт. Прошу тебя, не надо. — Иван закрыл глаза, на его лице отразилась борьба. Зильберт понял, что у Ивана начнется какой-то приступ. «У этого парня, похоже, болезнь пророков. Как бы он чего-нибудь не сотворил. Теперь ясно, что не позволило ему вчера прийти вовремя». На лице Ивана отразилось едва сдерживаемое бешенство, лицо его стало страшным. Он встал и быстро пошел к выходу. Зильберт подскочил к столу, нажал кнопку вызова охраны и бросился вслед за Иваном. Иван вбежал в конференц-зал, из других дверей туда же вбежали охранники.

Поле зрение у Ивана сузилось, он все видел как будто через трубу. Он схватил стул и начал крушить им мебель. Он переворачивал столы, бил зеркала и картины. Наконец Иван уткнулся лбом в ковер и затих. Охранники перенесли его в небольшую комнату и положили на диван.