Холод южных морей - Юрий Шестера

Примерно от десяти до двенадцати верст от моря земля по большей части была песчаной или каменистой, но в том и другом случае неплодородной, на которой произрастали только редкие кустарники и искривленные деревья, а у более высоких сердцевина была как бы выгнившей. Во всяком случае, глазу зацепиться здесь было абсолютно не за что.

— А почему, Андрей Петрович, вон те далекие горы, к которым мы идем, называются Синими? — полюбопытствовал гардемарин Адамс.

— Наверное, потому, что они и в самом деле синеют на горизонте. Просто первооткрыватели не стали мудрствовать лукаво и назвали их так, какими их и увидели.

Еще перед выходом группы в поход Андрей Петрович, получивший от местных жителей сведения о смертельной опасности укуса ядовитых змей, которые здесь водились во множестве, предупредил об этом всех и поручил Макару отлавливать их для чучел. И теперь тот ходил с неизменной рогулиной, выискивая очередную жертву, проявив при этом незаурядные качества удачливого змеелова.

Лейтенант Демидов и гардемарин Адамс, имевшие ружья, добывали для коллекции различных птиц и зверей, что они с превеликим удовольствием и исполняли, соревнуясь друг с другом в ценности подстреленных представителей местной фауны. А двое матросов, Федор и Степан, были обязаны собирать листья растений для гербария. В этом кропотливом деле особо преуспел Федор, постоянно консультировавшийся у Андрея Петровича о достоинствах тех или иных образцов, которые бережно укладывал между листами специальной толстой тетради.

Матвей же осторожно снимал шкуры с добытых животных, тщательно очищал их от остатков жира и мяса, а затем просушивал во время остановок на рогатинах, которые постоянно носил с собой.

Когда же вышли на лучшие земли, на которых росли прекраснейшие высокие смолистые деревья, появились забавные кенгуру, весьма быстро прыгающие на задних ногах. Они оказались не пугливы и подпускали к себе путешественников на самое близкое расстояние.

— Ох и вкуснятина! — блаженствовал Степан, уплетая еще дымящееся мясо кенгуру из бурлящего котла. — Когда еще побалуешься свеженинкой? Это тебе, брат, не солонина.

— А главное, в таком количестве, — поддержал товарища Федор. — И хотя их высокоблагородие господин капитан иногда и балуют нас свежей свининой, но только в щах, да и то малыми кусочками.

Остальные путники тоже не отставали от матросов. Англичане в Порт-Жаксоне не обманули — мясо кенгуру на самом деле оказалось вкусным. Таким образом, вопрос с пропитанием на время всего похода был решен, что очень обрадовало не только Андрея Петровича как руководителя группы, но и всех ее членов.

Далее открылось бесконечное разнообразие отлогих гор и долин, стали попадаться селения и обработанные поля, засеянные преимущественно пшеницей. Деревья стали не так высоки и росли реже, а кустарников стало так мало, что путешественники наблюдали, как жители селений на лошадях свободно преследуют кенгуру, которых здесь было уже множество.

Как-то незаметно подошли к Синим горам. Это, конечно, не горные цепи Камчатки или Аляски с остроконечными пиками, невольно вызывавшими уважение своей дикой первозданной красотой. Средняя высота хребта не превышала 3000 футов (около одного километра), но это был естественный водораздел, отделявший прибрежные районы Новой Голландии от ее бескрайних просторов на западе.

Путешественники вышли к реке, текущей параллельно горному хребту на север, которую Андрей Петрович и определил как конечный пункт их продвижения на запад. Горы его уже не интересовали. Поэтому на ее берегу и организовали стоянку.

Матвей наконец-то смог основательно просушить шкуры добытых зверей и птиц. А их, к удовлетворению Андрея Петровича, набралось немало. Это и кенгуру, и дикие собаки (помесь собаки и лисицы), и черные лебеди, и новоголландские фазаны, и несколько видов попугаев и зимородков, и птица дымчатого цвета, называемая аббат, и перепелки, и вороны… Отдельно сушились, как длинные ленты, шкуры многочисленных змей, гордости Макара.

Особо Матвей заботился о единственной шкуре эму, подстреленного, к великой досаде лейтенанта удачным выстрелом гардемарина с довольно большого расстояния, когда тот стрелял вторым номером после его промаха. Ведь теперь не его имя будет красоваться под столь эффектным экспонатом в экспозиции «Тропическая фауна». А гардемарин прямо-таки светился гордостью, показывая драгоценный охотничий трофей Андрею Петровичу.

— Было бы в моей власти, я непременно, не откладывая в долгий ящик, произвел бы вас, Роман, в чин мичмана! — только и смог произнести ученый, восхищенный прекрасным экземпляром столь редкой крупной бегающей птицы, подобной африканскому страусу.

— Я бы не возражал, Андрей Петрович! — воскликнул польщенный столь высокой оценкой ученого юный гардемарин.

— Всему свое время, юноша, — философски заметил лейтенант Демидов, переживавший удачу своего младшего товарища.

— А почему бы и нет! — искренне возмутился замечанию лейтенанта Роман. — Ведь Юрий Федорович Лисянский, капитан шлюпа «Нева» в кругосветной экспедиции Крузенштерна, в моем возрасте был уже мичманом.

— Каждому свое! Разве я не прав, Андрей Петрович?

— Каждый прав по-своему, — примирительно ответил тот. — Давайте-ка лучше заниматься своими делами. У нас, к сожалению, до сих пор нет ни одного экземпляра реликтового утконоса, о происхождении которого до сих пор спорят зоологи всего мира.

После завтрака охотники пошли искать свою удачу вдоль берега реки, Федор с сачком и Степан бродили по округе, собирая листья и жучков-паучков, Макар со своей неизменной рогулиной отыскивал притаившихся в укромных местах ползучих гадов, а Матвей колдовал со шкурами, перенося их в затененные места, чтобы, не дай бог, не пересохли на солнце и не стали ломкими.

Андрей Петрович сидел на пне специально срубленного для этой цели дерева заботливым Матвеем, и здесь, в походе, не забывающим о своих обязанностях вестового. Он перебирал и сортировал экземпляры, собранные Федором и Степаном, корректируя их длинный список.

Неожиданно раздался треск ломаемых сучьев, и на поляну, преодолев заросли прибрежного кустарника, выбежали Демидов и Адамс. Еще издали лейтенант торжествующе закричал:

— Утконос, Андрей Петрович! Утконос!!

На этот крик с такой же прытью бежали к стоянке и Федор со Степаном.

Подбежавший Демидов с горящими от удачи глазами протянул тушку добытого зверя длиной около локтя. Андрей Петрович с благоговением взял в руки долгожданный трофей, с интересом рассматривая его.