Судьба вечности - Кей Си Кин

ее глаза подергиваются от ярости из-за того, что я понятия не имею, кто она такая, что радует меня еще больше.

— Почему ты здесь, Джози? — Спокойно спрашиваю я, вспоминая слова отца, вместо того, чтобы разозлиться, как мне хотелось бы.

— Что?

Отлично. Это займет больше времени, чем предполагалось. — Почему. Ты. Здесь. Джози?

— В твоих словах нет смысла, — парирует она, размахивая руками, собирая толпу, трюк, в котором, похоже, вампиры слишком хороши.

— Почему ты в академии, Джози? — Я повторяю, на этот раз более конкретно, и она фыркает.

— Чтобы стать наследницей.

— А какова роль наследника после его назначения? — Спрашиваю я, скрещивая руки на груди и приподнимая бровь.

Она запинается, пожимая плечами, и ее усмешка становится еще глубже. — Это работа наследника — править королевством, — выпаливает она, и это именно тот ответ, который я ожидала услышать из ее уст.

— А ты не думаешь, что управление королевством включает в себя заботу о его народе?

— Да, но…

— Разве ты не считаешь, что необходимо защищать наше королевство? Противостоять любым угрозам и обеспечивать спокойную и безопасную обстановку при каждой возможности? Это то, чего наш народ был лишен достаточно долго. И теперь, после очередного нападения обезумевших вампиров, которых контролирует Совет, ты хочешь отправить их во тьму, где небезопасно? Поправь меня, если я ошибаюсь, но лидерство выглядит не так, — заканчиваю я, бросая на нее многозначительный взгляд, прежде чем отвернуться.

Я уже могу сказать, что у нее нет достойного ответа для меня, так что я его и не жду. Я ожидаю столкнуться с Криллом или с один из других моих Криптонитов, но вместо этого нахожу камеру у своего лица.

— Не могли бы вы повторить свои мысли для публики, принцесса Адрианна? — Спрашивает оператор, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Мое удивление понятно, оно охватывает меня с головы до ног, когда я пытаюсь проглотить комок, образовавшийся у меня в горле.

— Спасибо за предложение, но важность этих слов были услышаны тем, кому они были предназначены. Это не нужно повторять в развлекательных целях, — вежливо отказываюсь я, внутренне свирепея на придурка. Я не предполагала, что он все еще будет здесь после того, как Боззелли обратилась к королевству, и теперь чувствую себя глупо, что забыла об этом.

— Вы уверены? Даже если это принесет вам больше голосов? — он давит, заставляя мои брови нахмуриться.

— Это не игра. Это реальная жизнь. Мы должны быть начеку. Я не собираюсь устраивать в королевстве какую-то кампанию, убеждая граждан поверить в меня, когда существуют опасности и угрозы, пытающиеся причинить им вред. Это мой приоритет. А теперь, если вы меня извините. — Я ухожу, прежде чем он успевает накинуться на меня еще с чем-нибудь, и мне каким-то образом удается сохранить натянутую улыбку, когда я нахожу Крилла в толпе.

— Я уже упоминал, какая ты сексуальная, когда вся такая авторитетная? — спрашивает он, обнимая меня за плечи, когда я закатываю на него глаза.

— На самом деле, я не думаю, что это так, — парирую я, наклоняясь к нему, когда он указывает туда, где Броуди машет нам рукой.

— Что ж, добавь это в список, — выдыхает он, когда мы подходим к моему магу.

— Он спрашивает о тебе, — заявляет он, указывая через плечо, и моя спина напрягается.

— С Рейденом все в порядке?

Броуди сдерживает улыбку, указывая в конец коридора. — Мы разместили всех, кто нуждается в лечении, в кабинете Бо. Рейден, однако, находится в кабинете своей матери. Иди и узнай сама, или тебе нужно, чтобы я тебя отвел? — спрашивает он, и я ощущаю покалывание в животе, и это заставляет настоящую улыбку тронуть уголок моего рта.

— В этом нет необходимости. Я чувствую, как он тянет за нашу связь.

49

АДРИАННА

Д

верь в кабинет Холлоуэя открыта, и за порогом виден мой вампир. Я замираю на месте, прислоняясь к дверному косяку, чтобы изучить его.

Его пальцы скользят по деревянному столу, установленному в центре комнаты, за которым находится широкое окно. Он поджимает губы, тяжело выдыхая, когда пустой взгляд поглощает его глаза.

Я никогда раньше не видела задумчивого выражения на его лице, и это не то, чему я очень рада. Часть меня хочет ворваться внутрь, потребовать узнать, что не так, и исправить все одним щелчком пальцев, но другая часть меня знает, что это не то, что ему нужно.

Возможно, я ему и нужна, но по выражению его лица ясно, что он переваривает больше, чем я могу себе представить, и меньшее, что я могу сделать, — это предоставить ему для этого пространство. Пока он сосредоточен на столе, я оглядываю остальную часть комнаты, отмечая, насколько она на самом деле пуста. Помимо серого рабочего кресла перед окном, справа стоит коричневый кожаный диван, а в дальнем углу комнаты — серый шкаф. Вот и все.

Ни одна фотография, ни одно украшение, ни один женский штрих не украшают остальное пространство, как будто женщина никогда раньше не переступала порог этих стен. Это странно. Каждый раз, когда я видела Холлоуэй, она была шикарно одета, и по какой-то причине я ожидала, что это отразится и на ее окружении, но здесь это явно не так.

— Ты когда-нибудь жалела, что ты фейри? — Мой взгляд устремляется к нему, когда его слова отрывают меня от моих мыслей. Мои брови поднимаются, когда я вхожу в комнату, мягкая улыбка пытается сформироваться на моих губах, когда я наклоняю к нему голову.

— Нет, никогда, — признаюсь я, осторожно приближаясь к столу. Он кивает, снова опуская взгляд в стол, и еще один вздох слетает с его губ. Заинтригованная тем, откуда взялся этот вопрос, я обхожу стол, осторожно требуя продолжения. — А что?

Он постукивает кончиками пальцев по столу.

Один.

Два.

Три раза.

Прежде чем поднять на меня глаза. — Потому что иногда я жалею, что я вампир. — Его кадык подпрыгивает, когда он пытается подавить эмоции, которые, я знаю, вызвали эти слова. Грустная улыбка, изогнувшая уголок его рта, выглядит слишком страдальческой, и прежде чем я успеваю передумать, я сокращаю оставшееся расстояние между нами.

Мои руки сжимаются вокруг его талии, когда я прижимаюсь лицом к его груди, вдыхая его запах, пока он обнимает меня, раскачивая нас из стороны в сторону.

Броуди проявляет свои эмоции и понимает их так, как может только маг. Крилл иногда ворчит, что они существуют, но по большей части он всегда кажется невозмутимым. Кассиан знает, как рычать, но принятие тех элементов своей жизни, которые причиняли ему