Судьба вечности - Кей Си Кин

дважды. На следующем вдохе он тянет меня за собой, заставляя меня развить волчью скорость, пока мы прокладываем себе путь сквозь толпу. Он не останавливаться, пока за нами не захлопывается дверь здания академии.

— Что происходит? — Спрашиваю я, прекрасно понимая, что у него нет ответа, когда мы отходим от двери. Я вырываю свою руку из его, упираю ладони в бедра, размышляя, когда мне отвечает голос.

— Академию взяли штурмом. С людей хватит.

Я с удивлением оборачиваюсь и вижу Боззелли, стоящую с небольшой группой студентов, которые еще не ушли, и несколькими профессорами тоже. Бо среди них, его глаза ищут мои, но мгновение спустя в здание влетает Крилл с Броуди на хвосте, и беспокойство исчезает из его взгляда.

— Чего они хотят? Они скандировали о свободе, — говорю я, пытаясь успокоить дыхание, которое не становится ни медленнее, ни ровнее, лишь короткие резкие вдохи.

Боззелли переплетает пальцы вместе, на ее губах натянутая улыбка. — Должен быть объявлен наследник, — говорит она, заставляя собравшихся студентов ахнуть, в то время как мой пульс стучит в ушах.

— Кем? — Спрашиваю я, недоверие запечатлено в этих двух маленьких словах, пока я пытаюсь осознать тот факт, что все уже подходит к концу. Время пришло, путешествие достигает своего пика, и сейчас мы ничего не можем сделать, кроме как наблюдать, как оно разворачивается.

— Народом.

46

АДРИАННА

Б

альный зал, изменивший мою жизнь, выглядит совсем не так, как в ту ночь. Весь блеск и гламур исчезли. Здесь нет ни столов, ни центральных предметов, ни изысканных штрихов, ни шелковых драпировок. Все это исчезло. Все, что осталось, — это небольшая платформа.

Я и раньше видела, как Боззелли стоит там и произносит одну из своих нелепых речей, но на этот раз мое будущее висит на волоске. Ее светло-зеленый брючный костюм с идеальной складкой спереди, блейзер застегнут на все пуговицы, из-под него выглядывает белая шелковая блузка.

Ее волосы собраны сзади в скромный шиньон, а макияж минимален, что позволяет ее наряду привлекать к себе все внимание. Я наблюдаю, как шевелятся ее губы, когда она говорит в камеру, обращаясь ко всему королевству, как будто они находятся в комнате вместе с нами, но мой пульс не успокаивается. Мой взгляд скользит по ее губам, пытаясь разобрать, что она говорит, сквозь внутренний шум.

Она выглядит как истинный профессионал, как будто академия не рушится вокруг нее, а вместе с ней и королевство. Возможно, у нас были свои взлеты и падения, но, наблюдая за ней сейчас, я могла бы многому у нее научиться. Особенно, если произойдет чудо и мне будет предоставлена возможность привести наше королевство к величию.

Я смотрю, как она объясняет, что должно произойти. Люди хотят, чтобы Совет ушел, и у нее есть возможность предложить им это. Я уверена, что у Совета все еще есть планы, к которым мы должны подготовиться, но сейчас я сосредоточена на ее губах, когда она перечисляет оставшихся студентов в кампусе на выбор публики.

От слетевшего с ее губ моего имени у меня по спине пробегает дрожь. Даже если я могу прочитать его только по губам, этого достаточно.

Я делаю глубокий вдох, желая, чтобы мой пульс успокоился, чтобы я могла услышать что-нибудь из ее речи, но только когда она заканчивает свое обращение к нации, я, наконец, могу признать хоть что-то из этого.

— Для меня было честью служить Королевству Фладборн таким образом. Я искренне благодарю вас за предоставленную мне такую прекрасную возможность, и я надеюсь послужить вам завершением в эти последние минуты. По всему королевству начинаются голосования, и у вас есть время до захода солнца, чтобы внести свой вклад. Наступит утро, когда взойдет солнце, и его свет озарит новый рассвет, рассеет последние сумерки под контролем Совета и положит начало новой эре для всех нас, поскольку наследник займет их место на троне.

Она кивает, и мгновение спустя камера выключается. Ее плечи опускаются, и ей требуется время, чтобы снова взять себя в руки, прежде чем она обращает свое внимание на оставшихся студентов. Я стою в гуще толпы, Рейден слева от меня, Броуди справа, а Крилл позади меня.

— Спасибо вам за то, что сражаетесь за наше королевство. Спасибо вам за то, что вы бескорыстно предлагаете себя для всеобщего блага. Возможно, это не та ночь, чтобы купаться в лучах славы, поскольку мы собираемся отсиживаться здесь, но важно, чтобы вы были под защитой все это время. Кровати будут расставлены в дальнем углу комнаты, а ужин будет подан как можно скорее. Устраивайтесь поудобнее, отдыхайте, утром вы понадобитесь королевству в лучшем виде, — наставляет Боззелли, ее слова отзываются глубоко в моих венах, когда я киваю в согласии, но она уже отвернулась, тихо переговариваясь с Бо, когда они отпускают нас.

— Есть какие-нибудь новости от Кассиана? — Спрашиваю я, глядя на Броуди, который несколько раз пытался связаться с ним, но тот качает головой.

— Пока нет.

Черт.

Мы не можем сейчас пойти за ним. Я ненавижу, что мы сейчас не вместе. Я просто надеюсь, что с ним все в порядке и Совет не сосредоточит свое внимание на комплексе.

— Давайте поедим, но будем начеку, и я уверен, что скоро он даст о себе знать, — предлагает Крилл, обнимая меня за плечи и ведя туда, где уже накрыто несколько обеденных столов.

Запах еды витает в воздухе, подзывая нас ближе, когда я киваю в знак согласия. — Прекрасно, но в прошлый раз, когда мы решили поесть, и оставаться начеку, что-то пошло не так, — бормочу я, опускаясь на сиденье с тяжелым вздохом, когда Броуди грозит мне пальцем.

— Видишь? Я же тебе говорил.

Я закатываю на него глаза, хотя он определенно не ошибается, но Крилл прав. С таким же успехом мы можем заправиться и переждать. Мы больше ничего не можем сделать.

Бормоча слова благодарности, я беру предложенную тарелку и набрасываюсь на еду. Курица, зеленая фасоль и картофельное пюре. Это не то блюдо, о котором мечтают на последнем ужине, но могло быть и хуже. Опустошив тарелку, я кладу на нее нож и вилку и откидываюсь на спинку стула.

— Все в полном беспорядке, — заявляет Рейден, его пристальный взгляд встречается с моим через стол, и я хмыкаю в знак согласия.

— Здесь всегда был беспорядок, — добавляет Броуди, заслужив многозначительный взгляд от всех присутствующих, прежде чем он может снова произнести свое «Я же вам говорил», но, к моему удивлению, этого не происходит. — Вопрос в том, что мы