Великий диктатор. Книга вторая - Alex Berest

я, останавливая авто. — Ездят тут всякие на дырявых фурах. А потом за ними убирай, — ворчал я, кантуя приличного размера брёвнышко на обочину.

— Я так понимаю, что у тебя уже женилка выросла, и тебе надоело за купающимися девками на озере подсматривать? — дед Кауко наконец вычленил мою основную просьбу из приведенных в качестве примера воспоминаний.

— По себе людей не судят, — огрызнулся я. — Так поможешь? Или мне просить брата, чтобы он меня в публичный дом сводил?

— Даже не вздумай ходить в подобные места! Слышишь, внук? Я тебе запрещаю! Подцепишь сифилис и всё! А бабу я тебе найду. Есть у меня на примере одна вдовица.

— Надеюсь, не твоя погодка? — подколол я деда.

— Ха-ха-ха! Нет! Всего двадцать пять годков. Как договорюсь с ней, так и дам тебе знать. Рули в управу, я там быстро. А потом меня на оружейный отвезёшь, — отдал он мне распоряжение как только впереди замаячил шоссейный мост через реку Оулуйоки.

Ожидая деда перед нашей управой я читал свежую «Финскую Правду» и поражался насколько позавчерашний день, 18 апреля 1906 года, был богат на события. В передовой статье за авторством Ээро Эркко рассказывалось о начале работы в империи Государственной думы первого созыва.

«Конституционно-демократическая партия», будущие «Кадеты», получили сто восемьдесят восемь мест, а объединившись с партиями «Прогрессивистов» и «Октябристов» даже смогли получить большинство в парламенте. «Трудовая группа» — сто мест. Независимые депутаты — семьдесят мест. Обе польские партии, «Польское коло» и «Группа Западных окраин» получили чуть более полусотни мест. А социал-демократы (РСДРП) — всего двадцать мест.

Целый разворот в газете уделялся и программам этих партий. Но это было мне не очень интересно. Потому что, всё равно, насколько я помнил из истории своего мира, шебутной Николай II разгонит этот парламент уже нынешним летом. И второй точно так же разгонит. Вот когда третий изберут, вот тогда и буду их программы изучать.

Вторым значимым событием прошедшей среды стало назначение на пост министра внутренних дел империи Петра Аркадьевича Столыпина. Его тёзка, Пётр Дурново, продержался на этом посту всего полгода. Про будущее Столыпина я помнил немало. Но самое главное заключалась в том, что вскоре после назначения Петра Аркадьевича царь должен отправить в отставку Витте.

Также в газете было сообщение об убийстве генерала Сухомлинова, который занимал пост Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора. Генерала взорвали бомбой прямо на пороге его дома. Причем, террористка Адель Каган погибла при этом же взрыве. Ответственность за этот акт взяла на себя партия «эсеров-максималистов».

Вообще, революция 1905−06 годов очень сильно отличалась от революции в моём предыдущем мире. Во-первых, у нас не было восстания социалистов и националистов в Финляндии. Во-вторых, хоть в самой империи и было массовое стачечное движение, но открытое боестолкновение случилось только в Москве. В Харькове, Екатеринославе и Ростове-на-Дону вооруженного сопротивления вроде бы и вообще не было. Не было здесь и восстания на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический». Зато было на крейсере «Память Азова» в Ревеле.

Ну, и ещё одно событие, которое я вычленил из прочих статей — это сообщение о сильном землетрясении в Сан-Франциско. Сообщение было коротким, без особых подробностей, но я помнил, что это одно из сильнейших и разрушительных землетрясений, случавшихся не только в Калифорнии, но и в США.

……

На моё четырнадцатилетие я, как обычно, подарков от родственников не дождался. Зато все наши пришлые специалисты, с которыми я так или иначе общался и которые знали о моей днюхе, не остались в стороне. От Бьярнова я получил замечательный швейцарский «солдатский нож», который прилагался в качестве дополнительного инструмента к каждой винтовке «Schmidt-Rubin M1889». Нож имел основной клинок, отвёртку, открывалку для консервов и шило.

Шмайссеры, отец и сын, подарили оружейную энциклопедию Павла фон Винклера. Йорген Расмуссен презентовал мне английский велосипедный электрический фонарь «Ever Ready». Ну и прочие датчане, шведы, японцы и англичанин не остались в стороне и надарили кучу всякой полезной мелочи.

А самые важные подарки привёз к нам домой в Яали фельдъегерь из Гельсингфорса. Через неделю после моего дня рождения. Два письма и две бандероли. Одно послание было от императрицы Александры Фёдоровны, а второе от графа Витте, который продолжал оставаться председателем совета министров и министром финансов несмотря на то, что в моём мире он уже должен был быть отправлен в отставку.

— Матти! Тебе посылки прислали! — прибежали за мной в дом пионеров Петер и Лукас. — Офицер привёз. С настоящей саблей. Мама послала нас за тобой. Бежим скорее, — приплясывали от нетерпения эти два непоседливых человечка.

— Бегите. Скажите, что я сейчас приду, — отправил я мелких с ответом, уже примерно догадываясь от кого послания.

Пусть помучаются. Без меня всё равно не вскроют. А я прогуляюсь. В кои-то веки к нам, в Северную Остроботнию, пришло тёплое лето. Настолько тёплое, что можно было уже купаться в озере. Вчера как раз купались, а я учил плавать своих шведских родственников. Ох и визгу было. Чуть не оглох. Но держаться на воде — научил.

— Ну где тебя носит? — накинулась на меня матушка, когда я наконец соизволил появится дома. — Мы тут уже все извелись. А он ходит, гуляет. Важный такой! Ишь ты!

— Гхх-кха-кха, — я хрюкнул и закашлялся, маскирую свой рвущийся наружу смех из-за некстати вспомненного мультфильма про «Масленицу».

— Так! Хватит кашлять. Открывай послания, — не вытерпела уже бабушка Ютта. — Вот я тебе полотенцем! Мы тут сидим, ждём, дела все бросили. Не доводи, Матти!

Ну, с бабулей спорить себе дороже. Первым делом, взял в руки письмо от императрицы, повертел его в руках, ковырнул ногтем сургучные печати и отдал матушке.

— Мам. Ты его сама вскрой. Тебе же присылала благодарности Александра Федоровна. Ты те письма как-то вскрывала без повреждения печатей.

Мама удовлетворенно вздохнула и ножом для бумаг как-то хитро вскрыла конверт. И извлекла лист дешёвой желтоватой бумаги, который тут же протянула мне.

— Гкхм, — прокашлялся я и начал читать: