Голем в Голливуде - Джонатан Келлерман

– На милосердии бизнес не построишь, но Чарльз то и дело пытается, – проворчал Дез.

– Нынче все используют компьютеры, и мы не исключение, – сказал Макилдауни. – Но я люблю поработать руками, как учили, и всегда приятно встретить родственную душу.

– Он был белой вороной, – повторил Дез.

– Не спорю, в нем была… странность.

– На втором этаже коридор ведет в офис, – сказал Дез. – Бывало, ночью иду в кухню попить воды и слышу – играет радио, он работает.

– Он все задания сдавал вовремя.

– По-твоему, это нормально, Чарльз?

– Как он ладил с людьми? – спросил Джейкоб.

– Наверное, в этом все и дело, – сказал Макилдауни. – Мне казалось, он допоздна засиживается, чтобы не общаться с коллегами. В большой фирме это было бы невозможно, а здесь только я, Дез, еще два наемных архитектора и администратор. Реджи возник накануне Рождества и устроился к нам временно. Конечно, я бы предпочел постоянного работника, но он оказался как нельзя кстати. Был нужен человек, который подчистит наши хвосты.

– Не лукавь, дорогой, – сказал Дез. – Ты угрызался.

– Возможно. Ну а что делать? Смотрю на него – все тот же растерянный мальчик.

– Когда вы познакомились, он был уже не мальчик, – сказала Нортон.

– Да, но в нем сквозило что-то детское.

– Он вам нравился, – сказал Джейкоб.

– Я был к нему равнодушен. Но я подумал: ладно, значит, судьба. Он вновь возник в моей жизни – как-то нельзя было отмахнуться.

– А помимо вас – как он жил? С кем водил компанию?

– Понятия не имею.

– Привязанности?

– О личном он не говорил. Помнится, упоминал, что ездит учиться.

– Куда, не говорил?

Макилдауни покачал головой.

– Вы не удивлялись? – спросил Джейкоб. – Он почти не работает, но упорно продолжает образование.

– Белая ворона, – сказал Дез.

– У всех свои недостатки, – парировал Макилдауни. – Нет, это вовсе не странно. На овладение профессией уходит целая вечность, а если урывками – еще дольше.

– Ты позволил ему остаться, – сказал Дез.

– Здесь? – уточнила Нортон.

Макилдауни замялся:

– Ему негде было жить.

– Все равно что поселить в доме гигантскую ящерицу, – сказал Дез.

– Прекрати, – ответил Макилдауни.

– Сколько он у вас жил? – спросил Джейкоб.

– Недолго. Может…

– Десять недель, – сообщил Дез.

– Не так уж долго.

– Кому как. Я считал дни.

– Вещей его не осталось? – спросил Джейкоб.

– Он даже не распаковывался, – сказал Макилдауни. – Жил на чемоданах.

– Якобы, – вставил Дез.

Макилдауни затряс головой:

– Я же просил, прекрати.

Голос его дрогнул – будто закралось подозрение, что ставка сделана не на ту лошадь.

Джейкоб развернул рисунки:

– Не знаете, кто это?

Дез помотал головой. Макилдауни долго разглядывал портрет, но тоже не узнал человека.

– Это он… сотворил зло?

– Не знаю. Я нашел эти портреты в куче старых рисунков Реджи. Даты совпадают с вашим знакомством. Может, это друг его.

– Не помню, чтобы у него было много друзей.

– Да уж, он не светский мотылек, – присовокупил Дез.

– Правда, был один парень… единственный, по-моему, с кем я его видел, – сказал Макилдауни. – Как же его… – Он взял портрет. – Я… да нет… то есть… кажется, это не он. – Архитектор нахмурился. – Нет. Хотя… нет, все-таки нет. – Он помолчал. – Тот парень, друг Реджи, был американец. Как же его звали?.. Перри? Берни? Что-то в этом роде.

– Но на портрете не он.

– Нет. Точно не он. Какое же имя? – Макилдауни поскреб темя.

Дез положил руку ему на спину:

– Не мучайся, Чарльз. Тридцать лет прошло.

– Не помните, из какого он штата? – спросил Джейкоб.

Архитектор покачал головой.

– Но точно помните, что американец.

– Я видел их вместе – город-то маленький. Кажется, мы столкнулись… в ресторане… нет, в библиотеке.

– В какой?

– В Бодлианской. Перекинулись парой слов. Ну как же его… совсем бог память отшиб. Извините, не вспомню. Это важно?

– Не особенно, – сказал Джейкоб.

Нортон чуть кивнула, одобряя его тактичность.

– Но что я запомнил: парень был красавец. Забавная выходила пара.

– А женщинами Реджи не интересовался, – сказала Нортон.

– Нет, но… в смысле, может, у него был друг. Говорю же, после первого года знакомства мы редко виделись.

– Позвольте еще вопрос, – сказал Джейкоб. – Реджи попадал в неприятности?

– То есть?

– С законом, – пояснила Нортон.

– Никогда не слышал, – сказал Макилдауни.

– Он что-то натворил? – спросил Дез.

Нортон и Джейкоб посмотрели на него. Дез пожал плечами:

– Иначе вы бы вряд ли стали извещать о его смерти, показывать рисунки и спрашивать о его проблемах с законом.

Молчание.

– Перед тем как его убили, он пытался изнасиловать женщину, – сказал Джейкоб.

Самообладание архитектора рассыпалось в прах; он запрокинул голову, словно боялся, что хлопья запорошат глаза.

– Боже мой, – выговорил он.

– Кажется, вы удивлены, – сказала Нортон.

– А вы бы не удивились?

– Кто его знает, – ответила она. – Бывает, кто-нибудь сделает пакость, а ты ничуть не удивлен.

– Насколько я знаю, за ним не водилось ничего… подобного.

– Можно сказать? – вмешался Дез.

– Конечно, – разрешила Нортон.

– По-моему, это вполне возможно.

Макилдауни возмущенно засопел:

– Ладно, ты его терпеть не мог, потому что жить с ним в одном доме было неприятно. Но выставлять его насильником…

– Никем я его не выставляю. Я говорю, что это вполне представимо.

Позвонили в дверь.

– Наверное, флорист, – сказал Дез. – Прошу извинить.

– Он правда это сделал? – спросил Макилдауни.

– К сожалению, – ответил Джейкоб.

Повисло молчание.

Из прихожей донесся голос Деза:

– Мы заказывали орхидеи, а это каллы.

– Если еще что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной. – Джейкоб записал свой телефон.

– Непременно, – кивнул Макилдауни.

– Может, подскажете, к кому еще обратиться. Я пришлю вам копии рисунков. Вдруг имя всплывет.

В прихожей негодовал Дез:

– Даже близко не то.

– По-вашему, я мог что-то изменить? – спросил Макилдауни.

Джейкоб покачал головой:

– Абсолютно ничего. Не терзайтесь понапрасну.

– Чарльз. Дорогой. Можно тебя?

Макилдауни встал. Выглядел он неважно. Выдавил дрожащую улыбку:

– Что ж, скоро прием. Пора веселиться.

Джейкоб и Нортон уже прошли с полквартала, когда их окликнул Дез.

– Извините, завозился с идиотами, – сказал он, подбежав.

– Что случилось? – спросил Джейкоб.

– Я кое-что вспомнил. Совсем вылетело из головы. Все началось с того, что с вокзала Реджи позвонил – мол, заберите меня, я приехал из Эдинбурга, со мной произошел несчастный случай.