Джонатан Мэйберри
Толстуха с ножом
Jonathan Maberry — Fat Girl with a Knife
© Jonathan Maberry, 2015
© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022
Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.
Глава первая
У нее было красивое имя, но она знала, что она некрасивая.
У нее в семье были только девушки. Но ни одна из девушек Олгуд не снималась для обложек журналов.
Ее старшая сестра, Роуз, была одной из тех, что преподают в колледжах. Высокая, худая, без мяса, немного седая, со слишком большим носом, совсем без подбородка, и глазами, которые выглядели вечно разочарованными. Она преподавала историю искусств, так что это было то, что нужно. Никто из тех, кого она учила, никогда не получил бы работу в этой области. Возможно, в этой области и не было работы. Когда это было объявление о вакансиях искусствоведа?
Сестру между Роуз и ней звали Вайолет. Она была семейной бунтаркой. Худая, потому что так действуют наркотики; но не худая ни в каком смысле, чтобы выглядеть хорошо. Лучшее, что можно было сказать о ее внешности, это то, что она выглядела опасной. Худая, как лезвие ножа. И холодная, как нож. А ее настроение и поступки, как правило, оставляли кровь на стенах. Из-за ее "выбора" ее родители год за годом истекали кровью. Сейчас Вайолет была в Детройте. Она в очередной раз вышла из реабилитационного центра. Никто не ожидал, что это надолго.
Потом была малышка Жасмин. Она все пыталась убедить людей называть ее Джаз, но никто этого не делал. Жасмин была рыжеволосым шаром для боулинга с безумными зубами. Это было бы мило, если бы не то, что Жасмин не была милой. Она не была очаровательной ни разу. Она была маленьким монстром, и ей нравилось быть маленьким монстром. Люди не позволяли ей находиться рядом со своими домашними животными.
Оставалась только Георгина.
Она.
Красивое имя. Ей нравилось ее имя. Ей нравилось быть собой. У нее был хороший ум. У нее были хорошие мысли. Она понимала книги, которые читала, и разбиралась в музыке, которую скачивала. У нее было не так много друзей, но те, что у нее были, знали, что ей можно доверять. И она не была злопамятной, хотя находились люди, которые могли привести убедительные контраргументы. Георгина знала, что многие из ее проблем были результатом того, что Вселенная была полной сукой. И это не шутка.
Георгина всегда считала, что заслуживает полного комплекта. Отличное имя. Красивое лицо. По крайней мере, приличное тело. Такое имя, как Георгина, должно носиться на хороших ногах или иметь хорошую грудь в качестве предмета разговора. Это было бы справедливо. Это было бы хорошо.
В крайнем случае, хорошая кожа было бы круто.
Или отличные волосы. С отличными волосами можно проделать большой путь. Как минимум попасть в рекламу шампуня.
Все, что угодно, было бы приемлемо. Георгина решила, что ей не так уж много и нужно. Вес был достаточно плохим, цвет лица был еще хуже. Но расстройство пищевого поведения? Контроль веса! Серьезно? Зачем идти туда? Зачем усложнять себе жизнь? Просто немного чертовой вежливости со стороны сильных мира сего. Пусть боги социального взаимодействия дадут ей хоть какую-то передышку.
Но... нет.
Георгина Олгуд, как многие дети на протяжении многих лет не раз подчеркивали ей, была плохой. По крайней мере, со стороны.
Никакое количество времени, проведенное в спортзале — в школе или на том тренажере, который родители установили в гараже, — казалось, не могло стряхнуть лишний вес с ее тела. Она была толстой. Она не была крупнокостной. Она не была "крепко сложенной девушкой", как часто говорила ее тетя Флора. Это был не детский жир, и она знала, что, скорее всего, не вырастет из него. Ей нужно было бы быть пятнадцати футов ростом, чтобы все это сгладить. А она таковой не была. Хотя при росте пять восемь она была вполне подходящего роста, чтобы бить болтливых придурков обоих полов. Она всегда была толстой, а дети всегда были детьми. Лица били. Лица будут бить. Так оно было и так будет.
Ну, да, она была толстой и знала это. Этот факт очень сложно скрыть!
Она ненавидела его. Она плакала об этом слезами величиной с океан. Она кричала на Бога из—за этого, так что дрожали стены, а бдительные соседи вызывали копов.
Но шли года, и она приняла это.
Георгина также знала, что в ее семье был прецедент, большой так сказать пример того, что это на всю жизнь. У нее было три тети, которые в совокупности выглядели как защитная линия "Грин Бэй Пэкерс". Тетя Айви была самой крупной. Рост шесть футов, вес триста фунтов. Такая спокойно сдвигала неправильно припаркованные автомобили, а еще просто валила деревья, если на них забирался котенок.
Мама тоже не была фигурой балерины. Она всегда сидела на одной из этих диет знаменитостей. В прошлом году это была диета на сельдерее и моркови, и все, что она делала, это пукала и становилась оранжевой. До этого это была диета на твороге, которая набрала двадцать лишних килограммов. Очевидно, что слова "ешьте все, что хотите" были не совсем правдивы. В этом году это была лососевая диета. Георгина решила, что это лишь вопрос времени, когда у мамы вырастут жабры и она начнет плавать вверх по течению на нерест.
Ну, может быть, так бы и случилось, если бы не наступил конец света.
Глава вторая
Так и случилось. Мир закончился. Вся ее жизнь рухнула.
В пятницу.
Георгину Олгуд почему-то не удивило, что конец света придется на пятницу. Что может быть лучше для того,
