Ольга. Запретный дневник - Ольга Берггольц

ПРИЯТЕЛЯМ

Мы прощаемся, мы наготове,мы разъедемся кто куда.Нет, не вспомнит на добром словеобо мне никто, никогда.

Сколько раз посмеетесь, сколькооклевещете, не ценя,за веселую скороговорку,за упрямство мое меня?

Не потрафила — что ж, простите,обращаюсь сразу ко всем.Что ж, попробуйте разлюбите,позабудьте меня совсем.

Я исхода не предрекаю,я не жалуюсь, не горжусь…Я ведь знаю, что я — такая,одному в подруги гожусь.

Он один меня не осудит,как любой и лучший из вас,на мгновение не забудет,под угрозами не предаст.

…И когда зарастут дорожки,где ходила с вами вдвоем,я-то вспомню вас на хорошем,на певучем слове своем.

Я-то знаю, кто вы такие, —бережете сердца свои…Дорогие мои, дорогие,ненадежные вы мои…

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ ДОЧЕРЯМ

Сама я тебя отпустила,сама угадала конец,мой ласковый, рыженький, милый,мой первый, мой лучший птенец…

Как дико пустует жилище,как стынут объятья мои:разжатые руки не сыщутвеселых ручонок твоих.

Они ль хлопотали, они ли,теплом озарив бытие,играли, и в ладушки били,и сердце держали мое?

Зачем я тебя отпустила,зачем угадала конец,мой ласковый, рыженький, милый,мой первый, мой лучший птенец?

На Сиверской, на станции сосновой,какой мы страшный месяц провели,не вспоминая, не обмолвясь словомо холмике из дерна и земли.Мы обживались, будто новоселы,всему учились заново подрядна Сиверской, на станции веселой,в краю пилотов, дюн и октябрят.А по кустам играли в прятки дети,парашютисты прыгали с небес,фанфары ликовали на рассвете,грибным дождем затягивало лес,и кто-то маленький, не уставая,кричал в соседнем молодом садубаском, в ладошки: «Майя, Майя!                                                                Майя!..»И отзывалась девочка: «Иду…»

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Нет, я не знаю, как придетсятебя на битву провожать,как вдруг дыханье оборвется,как за конем твоим бежать…И где придется нам проститься,где мы расстанемся с тобой:на перепутье в поле чистомиль у заставы городской?Сигнал ли огненный взовьется,иль просто скажет командир:«Пора, пускай жена вернется.Пора, простись и уходи…»Но в ту минуту сердце станетпростым и чистым, как стекло.И в очи Родина заглянетспокойно, строго и светло.И в ней, готовой к муке боя,как никогда, почуем вновьнас окрылявшую обоихединую свою любовь.И снова станет сердце чистым,разлука страшная легка…И разгласит труба горнистапобеду твоего полка.

"Ты у жизни мною добыт…"

Ты у жизни мною добыт,словно искра из кремня,чтобы не расстаться,чтобы ты всегда любил меня.Ты прости, что я такая,что который год подрядто влюбляюсь, то скитаюсь,только люди говорят…

Друг мой верный, в час тревоги,в час раздумья о судьбевсе пути мои, дорогиприведут меня к тебе,       все пути мои, дороги       на твоем сошлись пороге…

Я ж сильней всего скучаю,коль в глазах твоих поройласковой не замечаюискры темно-золотой,       дорогой усмешки той —       искры темно-золотой.

Не ее ли я искала,в очи каждому взглянув,не ее ли высекалав ту холодную весну?..

"Я уеду, я уеду по открытию воды!.."

Я уеду, я уедупо открытию воды!..Не ищи меня по следу —смоет беглые следы.

А за мною для началавсе мосты поразведути на пристанях-вокзалахдаже справок не дадут.

…Вспоминай мой легкий голос,голос песенки простой,мой послушный мягкий волосмасти светло-золотой…

Но не спрашивай прохожихо приметах — не поймут:новой стану, непохожей,не известной никому.И когда вернусь иная,возмужалой и простой,поклонюсь — и не узнаешь,кто здоровался с тобой.Но внезапно затоскуешь,спросишь, руку не отняв:«Ты не знаешь ли такую,разлюбившую меня?»«Да, — отвечу, — я встречалаэту женщину в пути.Как она тогда скучала —места не могла найти…Не давала мне покою,что-то путала, плела…Чуждой власти над собоюЭта женщина ждала.Я давно рассталась с нею,я жила совсем одна,я судить ее не смеюи не знаю, где она».

"Не утаю от Тебя печали…"

Не утаю от Тебя печали,так же как радости не утаю.Сердце свое раскрываю вначале,как достоверную повесть Твою.

Не в монументах и не в обелисках,не в застекленно-бетонных дворцах —Ты возникаешь невидимо, близко,в древних и жадных наших сердцах.

Ты возникаешь естественней вздоха,крови моей клокотанье и тишь,и я Тобой становлюсь, Эпоха,и Ты через сердце мое говоришь.

И я не таю от Тебя печалии самого тайного не таю:сердце свое раскрываю вначале,как исповедную повесть Твою…

ПАМЯТЬ

Не выплакалась я, не накричалась,о камни я не билась головой:о девочка, я думала сначала,что ты вернешься прежней и живой…

Нет, не безумием и не рассудком,я верила страшнее и теплей —всем, что во мне заложено, — с минутывозникновенья жизни на земле…

И как взгляну теперь я на весеннийвеселый сад детей и матерей?Чем станет мир моложе и нетленней,тем скорбь завистливее и старей.

Как примирю теперь я мой нескладный,и утлый мой, и вдохновенный бытс твоею ручкой, легкой и прохладной,что, как снежок, в руке моей лежит?

Неудержимая, не согреваясь, тает…Ни сердцем, ни дыханьем, ни слезоймне не согреть ее, мне не заставить,чтоб шевельнулась прежней и живой…

И мне теперь без слез, без утоленьятот холодок руки твоей хранить…Но — только б ничего не позабыть,но только бы не пожелать забвенья!

О душа моя, проси забвенья:ты сама не справишься с тоской.Умоляй с надеждой и терпеньемвешний ветер, теплый и сырой,умоляй мерцающую землю,клейкие, в сережках, тополяи траву, которой еле-елегородская убрана земля.Умоляй без гордости, без воливсю прекрасную земную твердь —пусть она забыть тебе позволитсущества возлюбленного смерть.И чего б ни стоило смиренье,как ни отомстило бы потом —о душа моя, проси забвеньятак, как я прошу тебя о том.

<СТИХИ ИЗ ДНЕВНИКА>

Так цепко обнимала,                                   так ловила,так подождать молила я тебя,а ты всё уходила,                              уходила,другую оставляла за себя.Не ту, с улыбкой доброй и веселой, —другую, с гордой скорбью                                          на устах.Нет, этой тихой, мудрой и                                            тяжелойне знала я…А где ж моя, где та?И вдруг по крови собственной,                                                   по стону,по боли, но не прежней, не такой,я поняла, что ты вернулась в лоно,в меня вернулась —                                      смертною тоской.О, как она томит и раздирает,как одевает в траур бытие,да будет вечной жизнь                                       твоя вторая,дитя несбереженное мое…

"Нет, не наступит примиренья…"